Наверняка вам в детстве доводилось играть во дворе с капризным мальчиком (назовем его Вовочкой или Славиком, неважно), который очень не любил проигрывать и потому любые правила на ходу менял под себя.
Если играли до пяти очков, но Вовочка проигрывал, он требовал вести счет до десяти. «Домиком» в салочках всегда оказывалась та скамейка, на которой он уселся. Пешки у него в решительный момент начинали ходить назад, а если соперник возражал — Вовочка мог шарахнуть его по башке шахматной доской.
Приблизительно так ведет себя сегодня российская власть, в очередной раз пытаясь подстроить избирательное законодательство под меняющуюся действительность и свои собственные интересы. Это я про восстановление графы «против всех», так вовремя предложенное спикером Совфеда Валентиной Матвиенко. Недавно эта идея была частью джентльменского набора оппозиции. А сегодня она на руку власти. Как, впрочем, и любое изменение, разработанное Кремлем в судорожных попытках поставить парус именно там, куда подует электоральный ветер на следующих выборах.
В федеральном масштабе эта идея овладела верхами после первого же митинга на Болотной. Если кто забыл — именно тогда победила концепция «голосуй за любую партию, кроме «ЕР». В ответ Дмитрий Медведев быстренько предложил очень сложную систему выборов в Госдуму без партсписков. Настолько сложную, что ее никто не успел толком понять, а потом и не пытался: законопроект заморозили. Вместо него новая администрация Владимира Путина предложила свой: возвращаемся к законодательству образца 2003 года, мажоритариев в Думе будет только половина. Но не прошло и года, как регионы начинают изобретать новые рецепты. Мосгордума, к примеру, хочет избирать по спискам только четверть депутатского корпуса, остальные — одномандатники.
Прибавьте к этому радикальное изменение партийного законодательство с его принципом «пусть расцветают сто цветов» вместо прежнего жесточайшего лицензирования политической деятельности. Прибавьте губернаторские выборы, правила которых уже менялись трижды: ожидали открытой регистрации кандидатов, получили «муниципальный фильтр» и «консультации с президентом», а теперь по факту и муниципальный фильтр приоткрывают для нужных кандидатов, как это было на выборах мэра Москвы.
Правила меняются каждые полгода. Кремль хочет играть до десяти очков, и чтоб пешки ходили буквой «Г», а если и так не получится — заканчивать шахматную партию будем по правилам игры в подкидного дурака.
В «нулевых» изъятие графы «против всех» было элементом конструкции абсолютно управляемых выборов. Провалить кампанию неявкой или голосованием «против всех» стало невозможно, призыв к бойкоту потерял смысл. А сейчас недовольные граждане научились, поморщившись, инвестировать свои протестные голоса в более-менее приемлемых кандидатов. На выборах 8 сентября в Москве отдали их Алексею Навальному. Да, он не победил и даже не вышел во второй тур, зато 27% могут стать начальным политическим капиталом, который Навальный вложит в свое будущее.
Кремлю не нужно, чтобы кто-то получал такие инвестиции. Пусть лучше протестные бюллетени сольются в анонимный унитаз с табличкой «против всех». Голоса не пахнут. Из этой черной дыры их выловит Центризбирком и перераспределит — львиная доля при этом достанется фавориту кампании, то есть «Единой России».
Такова концепция Кремля на момент написания этой заметки. Но уже завтра она может поменяться, а как — никто не знает. Беда именно в этой непредсказуемости избирательной системы, а не в отсутствии графы «против всех». Которой, кстати, нет ни в Америке, ни в Германии, ни в ряде других демократических стран. И никто от этого не страдает.