Пятьсот, впрочем, тоже немалые деньги. Потерять их при пенсии в четыре тысячи — катастрофа. Ладно бы еще человек знал, за что его наказали, и понимал свою вину. Но соседка-пенсионерка не понимает. И не только она. Никто не понимает.
После новогоднего ледяного дождя подмосковные леса завалены упавшими деревьями. Кто не был в этом году на природе — съездите на майские, подивитесь. Полное ощущение прифронтовой полосы. Как будто леса с самолетов бомбили.
Всё завалено, всё. Поперек дорожек лежат толстенные сосны и вывороченные с корнями березы. Надломившиеся деревья зависли в ненадежном равновесии, оперевшись на соседей. Глаза поднимаешь и ахаешь: кругом обрубки. Крона не выдержала, упала. Остались голые, обкусанные стволы.
Ели с отломанной макушкой живут, потому что они умеют расти вширь. А сосны — нет, соснам конец. Засохнут. Их надо валить. И вообще надо чистить лес, потому что вид у него жуткий и за грибами-ягодами туда уже ходить затруднительно. Кроме того, такое огромное количество мертвых деревьев для леса вредно. Во-первых, от них пожары. Во-вторых, болезни.
Прибираться надо в лесу. Но кто этим будет заниматься? Лесники не будут, у них нет соответствующих мощностей. А местным жителям нельзя, запрещено законом. За вырубку сухостоя дают реальный срок — от года до трех. За вывоз буреломной древесины — штраф в размере ущерба.
Лес чистить некому. Поэтому летом завалы будут гореть, а зимой — гнить. При этом селяне, испокон веков жившие лесом, будут мерзнуть в своих домишках, клясть власть и тайком красться в чащу, а лесники — снимать сливки с государственного абсурда, подстерегая “преступников” и угрожая штрафами.
Абсурд — путеводная наша звезда.
Жить в абсурде — все равно что лежать в психбольнице. Сохранять здравомыслие можно. Но сложно.
Люди все-таки должны понимать, почему и зачем в государстве действуют те или иные законы и правила. А если не понимают, начинают считать государство своим врагом, а себя — его пленными. Глотают обиды и превращаются в пятую колонну. И когда государству понадобится их поддержка, они от него отвернутся. Потому что нельзя их все время травить со всех сторон — то не бери, туда не ходи, сюда заплати. И нельзя с ними обращаться так, будто все они воры и кретины от рождения, и говорить: ага, вам позволь хворост вынести, так вы с бензопилой сразу придете и весь лес вырубите. От такого обращения они, правда, превращаются в воров и кретинов.
Задача расчистки леса должна решаться сообща жителями деревень и поселков, которые этим лесом пользуются. Это их лес, туда и родители у них ходили, и прародители. Почему они теперь должны просить у кого-то разрешения привести его в порядок? Почему должны ждать, что кто-то — неизвестно откуда сверху — придет и все тут им сделает?
Последствия ледяного дождя — это, кстати, еще полбеды. Настоящая беда там, где лес горел прошлым летом. Здесь завалы из деревьев — бескрайние. Стоишь на одном краю — другого не видно. Но их тоже никому нельзя трогать. Пусть лежат. Сам не ам и другому не дам. Начнутся торфяные пожары — будет чему гореть.
Ну а пока они еще не начались, вы отдыхайте, граждане. Волноваться не надо. Лесные богатства страны под надежной защитой. Государство обо всем позаботилось. Все задачи поставлены, все роли распределены. Одни воруют, другие штрафуют. В нашей психбольнице образцовый порядок.