О первом дне заседания читайте здесь.
А общая предыстория такова. 28 февраля Алексею Навальному по делу «Ив Роше» мерой пресечения был выбран домашний арест — общаться можно только с близкими родственниками, адвокатами и сотрудниками органов. Пользоваться интернетом, почтой и телефоном — нельзя.
Легендарный блог Навального, где оппозиционер раскрывал факты коррупции, таким образом, мог остаться без автора. Политик передал все логины и пароли супруге Юлии Навальной и сотрудникам «Фонда борьбы с коррупцией» (ФБК). Они и продолжили освещать оппозиционную жизнь через ЖЖ, Твиттер и прочие соцсети. Однако некоторые посты были написаны от первого лица.
5 марта неустановленное лицо в ответ на обращение муниципального депутата Алексея Лисовенко в прокуратуру (с просьбой проверить условия содержания Навального под домарестом — сообщения-то появляться продолжают) в Твиттере назвало чиновника наркоманом. Лисовенко обиделся и подал иск по 128 статье УК, часть 1 — клевета. В худшем случае наказывается 500 тысячами рублей штрафа или 160 часами исправительных работ. Злополучный твит, кстати говоря, ночью с 17 на 18 апреля (то есть со вчера на сегодня) был удален.
Из-за того, что ст. 128 не подразумевает реальное лишение свободы, дело рассматривается мировой судьей Бабушкинского района Анной Некряч. На скамейке обвинения — депутат Лисовенко и адвокат Федор Трусов. В другом углу ринга — Алексей Навальный и защитники Ольга Михайлова и Вадим Кобзев. (Они уже защищали экс-кандидата в мэры по делу «Кировлеса». Тогда Навальный получил 5 лет условно).
«Вам на Коминтерна? Журналист?», — спрашивал таксист, везший меня в суд. Седой, но крепкий мужчина. «Там Навального судят. Лисовенко этот… Депутат… Иск подал. Навальный его оскорбил, видите ли. А что у нас подъезды 20 лет без ремонта, Лисовенко не тревожит», — говорил водитель.
На заседании пустовато. Оно и понятно — результатом предыдущего дня стал перенос процесса на сегодня. То бишь на 17 часов. Выспаться успели не все.
Некряч вышла из кабинета. Сторона защита бросилась с места в карьер.
«Ходатайство об отводе судьи. — грянул Кобзев, — Вчера дело вами отложено всего на один день. Ваше желание рассмотреть дело в наиболее краткий срок вызывает у стороны защиты сомнения в вашей объективности и беспристрастности». Отвод был масштабно подкреплен выдержками из Конституции, УК, УПК, международных конвенций и всего остального. Юрист также отметил, что в кулуарах суда видел оперуполномоченного, который в 2012 году проводил обыски в квартире Навального по «Болотному» делу.
Адвокат заявителя отвод не поддержал. «Заявление об отводе я воспринимаю как давление на суд. В том числе с помощью СМИ», — сказал Трусов. Кстати, на столе у него лежала распечатка с сайта «МК» — с заголовком «ЖЖ и Твиттер Навального будет вести его жена Юлия».
«Я в какой-то степени привык, что судебные процессы надо мной являются фактически оперативным преследованиям Какой-то фрик делает странное заявление и вместо того, чтобы его отправить обратно, вы помогаете ему организовать процесс», — заявил политик. Ходатайство об отводе, таким образом, стороной защиты в полном составе было поддержано, а стороной обвинения в полном составе отвергнуто.
Некряч объявила перерыв и ушла в совещательную комнату.
— Лисовенко! Вы же депутат! Вместо того, чтобы заниматься работой, тратите свое и наше время! — обратилась со скамейки слушателей пожилая жительница Бабушкинского района. Как выяснилось после, на выборах в муниципальный совет за Лисовенко она не голосовала.
— Мы это уже обсуждали, — устало ответил мундеп. — Приходите на приём в понедельник.
— Как же так… Вы как депутат устроили здесь шоу… — расстроился Навальный.
Тут вернулась судья и свой отвод сама же не удовлетворяет.
Следующее ходатайство — со стороны истца. Трусов просит установить, кто конкретно из сотрудников ФБК ведет аккаунты оппозиционера в соцсетях. На предыдущем заседании политик указывал, что доступом к Твиттеру (и всему остальному) обладает фактически «неограниченный круг лиц». Действительно: в Твиттере под одним паролем и логином могут сидеть несколько человек одновременно.
«Вчера я направил в «Фонд борьбы с коррупцией» запрос телеграммой, но ответа не получил…» — заметил Трусов. По его мнению, в интернете «царит анархия», а человек не обладает «инструментами для защиты собственного имени».
«Защитник Лисовенко требует какой-то список лиц, написал заявление о преступлении на меня, — возразил Навальный, сделав ударение на „меня“, — Это уголовный процесс. Вы требуете наказать меня, не имея никаких доказательств и требуя от суда остановить виновных! Из ходатайства об установлении (виновных) лиц следует, что Лисовенко знает, что это не я».
Некряч приняла позицию защиты и ходатайство об установлении виновных лиц отклонила. Таким образом в деле остались только письменные материалы и 2 свидетеля: Навальный и Лисовенко. Первым допрашивался потерпевший — и это был прекрасный допрос.
— Лисовенко, скажите, вы наркоман? — спрашивал Навальный.
— Нет. — отвечал Лисовенко.
— Вы можете это подтвердить?
— Проходил обследование, которое требуется. Заплатил пошлину, прошел и получил справку. Я зашел к доктору, он меня раздел, посмотрел и вынес свое заключение. Никаких анализов он с меня не потребовал.
— Вы можете представить суду свои вены?
— Да, могу. — но вены, к сожалению, не показал.
— В заявлении о преступлении говорится, что вы «издревле летчик» и поэтому «депутат-наркоман» оскорбляет вас как военнослужащего. «Издревле» — это с какого времени?
— Это образное сравнение, которая там применено… — в ходе дальнейших объяснений стало ясно, что Лисовенко заканчивал Московский Государственный Университет Леса, учился на военной кафедре. И даже был на сборах в течение двух недель.
— Хорошо. В заявлении о преступлении вы утверждаете принадлежность к православной церкви, ссылаясь на «Послание к Галлатам». Кто такие «галлаты»?
— Уважаемый суд, вопрос затрагивает мои религиозные чувства. Я ношу крестик — и любую клевету в мой адрес воспринимаю как порочащую честь и достоинство…
— Объясните, каким образом производится запись в Твиттер?
— Как?.. Публикуется на любом устройстве или компьютере. В Твиттер может сделать запись любой человек, обладающий паролем к аккаунту.
— Те твиты, которые вчера появились за время заседания, кто писал?
— Вы их не писали. Вы подготовились и это сделали, чтобы отвести от себя подозрения. У вас в руках телефона я не видел. Возможно, вы передали кому-то пароль в нарушение лицензионного соглашения… — здесь Лисовенко ссылается на условия пользования Твиттером, которые человек принимает при регистрации. При этом в тексте договора нет ни единого слова относительно передачи пароля третьим лицам. Твиттер-аккаунт самого Лисовенко (с синей галочкой, между прочим), кстати говоря, заполняет его пресс-секретарь.
— Установлен ли российским законодательством порядок идентификации пользователей в Твиттере?
— Я летчик! Я летчик! Издревле летчик! — ответил Лисовенко. Здесь внимательный читатель заметит, что диалог перерос в слабоконструктивное русло. — После публикации твита в мой адрес начали поступать анонимные угрозы. На электронную почту, посредством смс — различного рода и оскорбительного содержания… Это хорошо подготовленный удар по моей репутации.
— Угрозы. В милицию обращались? — забеспокоился Навальный.
— Это был антракт, а теперь первое действие! — опять не угадал потерпевший.
Следующей говорила защитница Навального Ольга Михайлова:
— Обращались ли вы к генеральному прокурору относительно нарушения Навальным условий содержания под домашним арестом?
— Я пишу очень много обращений и писем в разные инстанции. В генеральную прокуратуру я отправлял обращение.
— У меня есть копия… Это ваше обращение? — протянула Михайлова распечатку.
— Да, моё. Похоже, по крайней мере.
— Скажите, в связи с чем вы воспользовались бланком депутата Муниципального округа Бабушкинского?
— Закон не запрещает депутатам использовать бланки для написания писем в различные организации. — отвечал потерпевший. Михайлова, однако, уверила суд — официальные бланки могут использоваться депутатами только для запросов, находящихся в ведении муниципальных депутатов. Например, для обращения в Мосгортранс относительно маршрутов автобусов в конкретно взятом районе.
Слово взяла сторона обвинения — адвокат Трусов заявил ходатайство о допросе Елены Киселевой - именно из её докладной записки депутат Лисовенко и узнал о крамольном твите. Для этого Трусов испросил перенести следующее заседание на понедельник — чтобы найти и привести Киселеву в суд.
«Они морочат нам голову, — заявил Навальный. — Это сотрудница управы!.. Всё, что нужно сделать — это ей позвонить. Она прибудет в течение получаса… Я предлагаю закончить всё сегодня и не мучиться. Решение очевидно. Зачем комедию ломать?» Лисовенко ничего против вынесения приговора сегодня не имел.
Но судья ходатайство отклонила. Перешли к прениям. Навальный сообщил присутствующим, что проверкой условий домашнего ареста занимался следователь Нестеров. И никаких нарушений не нашел. Навальный, таким образом, на телефон не отвечал, почту не посылал, в Твиттер ничего не писал.
— Можете вы указать, каким конкретно лицам передали пароли от своих аккаунтов в социальных сетях? — спросил адвокат Трусов.
— Нет, не могу. Поскольку опасаюсь, что Лисовенко, будучи асоциальным типом и наркоманом, устроит непотребство (читай «подаст иск» - «МК») в отношении их.
Право задавать вопросы перешло к депутату Лисовенко. Он был краток.
— Когда вы получили верификацию — синюю галочку — до или после посещения Йельского университета?
Вопрос снят.
— Могли ли махинации с «Кировлесом» как-то повлиять на ведение аккаунта в Твиттере?
Вопрос снят.
— Могли ли вы ночью, пока никто не видит, публиковать твиты?
Вопрос снят.
Выразил свою позицию относительно происходящего адвокат Кобзев. «За эти 2 дня слушаний я понял, — обратился он к председательствующей Некряч. — Вы ради сохранения должности и карьерного роста готовы на всё. Навального прошу оправдать».
Оппозиционеру дали последнее слово. Он напомнил истории о твиттер-аккаунте президента Медведева. В 2011 году там появилось сообщение, где оппозиционеров, выходящих на Болотную площадь, обзывали матом. По итогам внутренней проверки сотрудник пресс-службы был уволен. Этой историей Навальный иллюстрировал, по его мнению, необоснованность обвинений. «Я готов к тому, что вы меня осудите. Знайте — рано или поздно придется за всё отвечать», — закончил он.
На этом заседание кончилось. Приговор — а Лисовенко, между прочим, просит исправительные работы — огласят 22 апреля в три часа дня.
Смотрите видео: Навальный отправился под домашний арест