Людмила Алексеева, стоявшая у истоков “Стратегии”, в минувший понедельник покинула Триумфальную площадь, пробыв на ней десять минут. И правильно сделала, иначе ее бы там затолкали насмерть.
2-й оперативный полк милиции, расчищавший пространство у Зала Чайковского, давил людей, невзирая на возраст и пол. Милиционеры вклинивались в толпу, оцепляли какую-то часть, начинали ее сжимать, и выскочить из этой соковыжималки было невозможно.
В какой-то момент я оказалась в такой ловушке вместе с депутатом Европарламента голландцем Тийсом Берманом. Мы делились впечатлениями на галерее у Зала Чайковского. Депутат говорил, что примерно это и ожидал увидеть: “Демократия! Триста участников митинга и тысяча милиционеров!”. И тут он увидел то, чего, вероятно, не ожидал.
Со стороны Театра сатиры на нас двинулась цепь милиционеров в черных “марсианских” шлемах. Двое ближних держали вдвоем огромный гаечный ключ метровой длины. Я еще успела спросить, это зачем? Они объяснили, что его просто негде оставить. Я сказала, ну да, здесь ничего нельзя выпускать из рук — сразу сопрут. И в этот момент у них, видимо, прошла команда “давить”. Они поперли на кучку людей, в которой мы находились.
Мы были бы рады выдавиться на свободное пространство, но с противоположной стороны тоже давили милиционеры, уже не в касках, а в беретах. Ближние к нам “марсиане”, однако, все равно перли вперед, явно намереваясь сломать нам ребра и не внимая мольбам о пощаде.
Двусторонний прессинг продолжался минут пять, потом вдруг прекратился, “марсиан” отозвали. Совершенно непонятно было, чего они добились своим маневром. Помятая толпа где была, там и осталась.
Чуть позже я увидела, как милиционеры тем же способом уже не выжимали людей из галереи, а, наоборот, вжимали туда. Они давили на толпу со стороны проезжей части, но сдвинуть не могли. Им не хватало сил, поскольку народ плотно стоял на ступеньках и на самой галерее. Страдали только те, кто находился непосредственно возле оцепления. Женщина кричала, что у нее больное сердце. Старики просили о помощи. Депутаты Европарламента, опять попавшие под раздачу, безуспешно пытались вырваться.
По зачищаемой проезжей части ходил полковник милиции. Время от времени он давал подчиненным команду поднажать и сам помогал, наваливаясь на “марсианские” спины.
— Выпустите женщину, — попросила я полковника, — ей плохо.
Он не отреагировал.
— Вы что, хотите, чтоб у людей кишки вылезли? — поинтересовалась я. — Им же некуда сдвигаться, их сзади не пускают.
Полковник сказал, что на галерее есть свободное место. Метров пять. Он только что ходил смотреть.
Все это было глупо. Бессмысленная, идиотская трата сил — как митингующих, так и милиционеров.
— У вас неправильная тактика, — сказала я. — Членовредительская. А толка нет.
— Возможно, — согласился полковник и, улыбнувшись, сделал вывод. — Недорабатываем.
Надо сказать, что милиционеры выглядели уставшими. Они давили, тащили, обыскивали митингующих, запихивали в автобусы. Но мало кто проявлял при этом искреннее ожесточение. Парнишка в милицейский форме, простоявший весь митинг под колоннами, сказал вдруг: “Я здесь с пяти утра. Зачем вы нас так мучаете?”
Безусловно, милиция действовала жестко, но при этом в какие-то моменты между ними и митингующими обнаруживались “точки соприкосновения”. Когда, например, на площади появились хорьки — юноша и девушка в плюшевых костюмах с ушками, — милиционеры смеялись точно так же, как и митингующие. Юношу, правда, все равно увели. А девушку не тронули, и она продолжала веселить публику, заламывая лапки: “Забрали моего друга-хорька! Хорьки тоже люди!”
Несанкционированные митинги по 31-м числам, которые проводит оппозиция, обычно расцениваются как провокационные — вынуждающие власти применять против них силу. Но в хорьках не было ничего провокационного. Они не протестовали против статуса хорьков, присвоенного гражданам государством, а, наоборот, соглашались с ним. При этом их самоуничижение звучало тем обвинением в адрес властей, которое всем понятно. С ним все согласны, включая милиционеров, и опровергать его силой — ставить себя же в смешное и глупое положение.
“Стратегия 31” в том виде, в каком она сейчас проводится, превращается в экстремальную забаву для молодежи. Чтобы ее могли поддерживать люди разного возраста и разного здоровья, идеологам необходимо подумать о новых формах реализации своей идеи. Массовые выходы на митинги в костюмах хорьков в этом смысле могут оказаться очень перспективными.
Можно также попробовать надевать на митинги копыта и, по совету премьера Путина, “чинно стучать” ими в сторону моря. Но круче всего — наряжаться хорьками с копытами. Мутанты против марсиан — так тогда будут выглядеть противостояния в защиту Конституции по 31-м числам.
Бессмысленность иногда нужно доводить до полного абсурда. Иначе ее невозможно прекратить.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Член подкомитета по правам человека Тийс Берман:
“В ближайшее время Европарламент намеревался корректировать свою политику в отношении России. Наша делегация планирует донести наши соображения до наших коллег. Мы также планируем поддержать демократические начинания в России, институты гражданского общества, борцов за гражданские права. Мы понимаем, что построить демократическое государство за 2—3 года, даже за 20 лет невозможно. В Европе к этому шли веками, и в наших политических системах тоже есть свои изъяны. Но двигаться по этому пути необходимо”.
МЕЖДУ ТЕМ “Акция-31” в поддержку конституционных свобод прошла и у стен посольства РФ в Лондоне. Там собрались около 50 человек, среди которых бывший владелец салонов связи “Евросеть” Евгений Чичваркин, один из основателей диссидентского движения в СССР Владимир Буковский и Борис Березовский. На митинг он принес плакат “Я тебя породил, я тебя и уйму”. Полицейские стояли в сторонке, лишь иногда призывая сторонников “Стратегии 31” пропускать прохожих. Лондонская акция была заранее согласована с городскими властями.