О том, как вопреки решениям президента военные чиновники препятствуют подготовке боевых летчиков, “МК” рассказал командир знаменитой пилотажной группы “Русь”, начальник Вяземского учебного авиацентра полковник Казимир Тиханович.
— Легендарный ас Сергей Анохин говорил, что в критической ситуации летчик обязан бороться до конца: ручку тяни на себя до последнего, даже когда чувствуешь, что уже запахло цветами с твоей могилы. Сейчас вся российская авиация ощущает этот запах. Я — тоже. И все больше понимаю: все, уже не вытяну… Потому и написал рапорт на увольнение.
Услышать такое от полковника Тихановича — человека энергичного и неугомонного — я не ожидала никак. За время службы ему пришлось не раз пережить реформы, крушившие авиацию, но он выстоял, сохранил пилотажную группу “Русь”, коллектив авиацентра — и только теперь, попав под каток “нового облика”, дрогнул…
Деньги ваши — станут наши
В июне нынешнего года Вяземскому учебному авиацентру (УАЦ) должно исполниться 50 лет. Но, похоже, до своего юбилея он может и не дожить.
В 1960 году центр создавался при ДОСААФ для подготовки летчиков резерва. Тогда страна еще думала о будущем авиации, и Минобороны направляло сюда инструкторами своих лучших асов. Здесь начинали летать 17-летние мальчишки. Им давали по 100 часов налета, после чего они, как правило, шли в летные училища, становились гражданскими пилотами или поступали в МАИ. При этом в военкоматах все они числились как авиационный резерв и каждые 3—5 лет приезжали в центр, чтобы поддержать летный уровень. В угрожаемый предвоенный период по планам Генштаба они подлежали призыву в ВВС и после небольшой доподготовки могли сесть в кабину боевого самолета.
В 1992 году решением Гайдара эти программы прикрыли. Вяземский центр подключили к подготовке строевых летчиков, которые по выпуску из училищ имели слишком малый налет. В конце 90-х он был 90 часов, в 2007-м — уже 176, в 2008-м — 157, в 2009-м — 165. Но чтобы начать осваивать “МиГ-29” или “Су-27”, надо отлетать хотя бы 200—220 часов.
Добирать часы на боевых машинах слишком дорого и небезопасно, потому в полках летали единицы. Остальные превращались в кабинетных работников, которые тянули лямку до пенсии, так и не оправдав огромных затрат государства на их подготовку.
В Вязьме имелось все, чтоб довести их до ума: и учебные “Л-39”, и первоклассные инструкторы. Здесь обучали даже выводу самолета из штопора, хотя всюду в ВВС на это упражнение давно было наложено ограничение. Причем, по расчетам 13-го НИИ Минобороны, “себестоимость одного часа налета в Вяземском УАЦ на самолете “Л-39” на 8—10% ниже, чем в учебных полках ВВС”.
Последняя группа летчиков ВВС отлетала в Вязьме в декабре 2008-го. Тогда руководства Минобороны и ДОСААФ поссорились. Генералы отлучили ДОСААФ от бюджета, заявив, что готовы финансировать только государственную структуру, а не общественную организацию, хотя раньше этот статус ДОСААФ им ничуть не мешал. Полеты в Вязьме прекратились. Командование ВВС забрасывало свое руководство письмами, доказывая необходимость продолжения летной работы, но безрезультатно.
Затем Минобороны, подключив административный ресурс, подмяло-таки ДОСААФ под себя и вскоре превратило его из общественной в так называемую общественно-государственную структуру. Делалось это под лозунгом патриотизма и мобготовности всей страны, ради которого необходимо возвратить собственность организации в лоно государства. Генералы обещали, что как только это случится, в ДОСААФ потекут бюджетные деньги. Естественно, что у идеи огосударствления ДОСААФ нашлось немало сторонников в самой организации. Одним из самых активных стал полковник Тиханович.
Планов было громадье. Федеральный бюджет выделял ДОСААФ с 2009 по 2011 год на подготовку летного состава ВВС 52,2 млн. рублей ежегодно и еще по 5 млн. на авиационные кадетские корпуса в Ейске, Барнауле, Монине… На эти деньги мальчишкам должны были давать по 2—3 часа налета на “Як-52”, чтобы у них появилась мотивация связать жизнь с ВВС. Средства направлялись в Минобороны, а оттуда должны были идти исполнителю работ — ДОСААФ. Но там этих денег никто так и не увидел. Началась долгая чиновничья переписка…
Операция “Отписка”
16 марта 2009 года полковник Тиханович обратился к Президенту РФ с письмом, где просил сохранить финансирование подготовки летчиков ВВС, предусмотренное бюджетом. 24 апреля, на заседании Госсовета, посвященном ДОСААФ, он лично передал такое же письмо Медведеву. Президент сказал: проблему я понял, будем решать.
31 мая Казимир Тиханович получил ответ от начальника Генштаба Макарова, который исполнял обязанности министра обороны, пока тот находился в отпуске. В нем говорилось, что в соответствии с поручением президента обращение рассмотрено, деньги на подготовку летчиков выделены, а президенту представлено предложение сделать Вяземский УАЦ единственным исполнителем работ по доподготовке летного состава для армии.
Президент с предложением согласился и поручил проработать соответствующее распоряжение правительства. Проект написали, согласовали и отправили на подпись финансистам Минобороны. Казалось, что это обычная формальность. Тем более что главком ВВС Зелин докладывал (документ от 28 июня 2008 года), что “подготовка летчиков ВВС в Вяземском УАЦ за счет средств федерального бюджета (выделенных на поддержку авиации ДОСААФ. — Авт.) даст экономию бюджета Минобороны РФ в объеме 113,8 млн. рублей”.
Кто ж откажется от такой экономии? Однако начальник финансового департамента Минобороны г-н Коломиец в резолюции на имя главкома ВВС написал что-то вроде: прошу рассмотреть этот вопрос в контексте проводимых реформ и сокращения вузовской системы.
Первая мысль, которая приходит в голову любому увидевшему такую формулировку: человек не в теме. Возможно, он решил: раз в этом году на 1-й курс единственного летного вуза вместо прошлогодних 200 набрано всего 32 человека, то Минобороны сможет сделать из них асов и без ДОСААФ. Видимо, чиновнику не объяснили, что в постановлении речь идет вовсе не о первокурсниках, которые к тому же начнут летать только через два года, а о тех, кто уже сейчас мается в полках без должной подготовки. Если их сейчас не довести до уровня боевых летчиков, миллионы, потраченные ранее на их обучение, можно считать выброшенными.
Естественно, главком ВВС снова обратился к финансистам, недоумевая, по поводу сомнений г-на Коломийца. Внятного ответа не последовало. Не выдержав саботажа, полковник Тиханович в августе 2009-го снова обращается к президенту. Из администрации в Минобороны приходит запрос: дайте ответ, почему срываются сроки подготовки летчиков? Где проект постановления правительства?
Генералы занервничали. Замглавкома ВВС Игорь Садофьев едет к заму министра обороны по финансам г-же Чистовой, где ему сообщают новость: министр решил вообще не готовить летчиков в Вяземском центре, а лишь на базе Краснодарского института. А потому никаких денег перечислять в Вязьму он не намерен. Кстати, тех 5 млн., которые причитаются мальчишкам их летных кадетских корпусов, — тоже.
Летные генералы повздыхали, но, ответив “есть!” (всех, кто еще способен ответить иначе, сейчас тут же увольняют), засели за новый доклад, который должен был оправдать решение министра с точки зрения военной необходимости.
Трудно сказать, хочет ли знать правду о реальном положении дел сам министр обороны, но руководству ВВС известно наверняка: добирать налет в Краснодаре не получится. В докладной главкома ВВС на имя начальника Генштаба от 25 июня 2008 года так и сказано: “имеющиеся в ВВС самолеты “Л-39” круглогодично используются с максимальной загрузкой для летного обучения курсантов, по этой причине полеты летчиков строевых частей на них невозможны”.
Это — о ресурсе самолетов, но есть еще и человеческий ресурс. Чтобы готовить и курсантов, и строевых офицеров, краснодарские инструкторы должны были бы летать круглые сутки, без выходных и отпусков.
Ни летчиков, ни самолетов
Наверняка кто-то может сказать: кризис, военный бюджет урезали на 10%, а у министра тысячи бесквартирных да “Булава” не летает — он вынужден экономить.
Верно. Только почему экономия происходит за счет боевой подготовки? При этом, например, на сомнительную сделку — покупку французского вертолетоносца “Мистраль” — миллиарды находятся, хотя никаким бюджетом они не предусматривались. Сотни миллионов на ремонт здания Генштаба, начатый с приходом нового министра обороны, тоже нашлись, несмотря на то что его предшественник только-только все отремонтировал.
А как красиво пели реформаторы: продадим особняки в центре Москвы, принадлежащие Минобороны, а на вырученные миллиарды купим жилье офицерам. И что? Военных из зданий выгнали. Денег на квартиры дополнительно попросили у президента. А особняки так и остались у Минобороны. Причем за военные деньги их еще и отреставрировали.
Реставрация дома в Большом Знаменском переулке, 8/12, откуда выселили военных строителей, обошлась в 258 831 416 руб., а бывшей общественной приемной министра обороны на Мясницкой, 37, — в 597 809 688 руб. (“МК” об этом подробно писал 30.07.2009 г. — “Распродажа военной реформы”).
Вяземскому УАЦ на подготовку летчиков денег запланировали в разы меньше, но и тех не дали.
Сказки о призывной армии с ее могучим мобрезервом — их можно почитать в новой военной доктрине — тоже, оказывается, ничего не стоят?
— Сейчас в Генштаб пришли люди, — говорит полковник Тиханович, — которые уже не знают, что такое мобработа, к примеру, в авиации.
— Странно, ведь реформаторы не устают повторять: армия была и будет призывной. Концепции пишут, планируют завести на всех потенциальных призывников электронные паспорта. То есть в случае войны комплектовать армию они собираются за счет резервистов.
— Да, но я недавно делал запрос в военкомат, чтоб выяснить, кем там числятся мои летчики из группы “Русь”. Так вот, мастера высшего пилотажа записаны как наземный состав.
— Смешно…
— Не думаю. Сейчас офицеров увольняют тысячами. В резерв ушли летчики с “Су-27”, “МиГ-29” — майоры и полковники, не списанные с летной работы. Они обязаны регулярно проходить медкомиссию и в угрожаемый период будут снова призваны. Но их же надо поддерживать, давая хоть небольшой налет. Только тогда это будет полноценный резерв.
— Зачем, если для них нет самолетов? Их потому и уволили. Может, вам лучше готовить призывников для аэродромных служб?
— В планах, утвержденных министром, они есть, так же как и парашютисты для ВВС и ВДВ. Только их никто не готовит. Автомобилисты еще как-то крутятся — я слышал, треть от потребных сумм им вроде выделена, — но на специальности по линии ВВС Минобороны не дало ДОСААФ ни копейки.
— А нам байки рассказывают на Арбатской площади… Выходит, крутые “профи-резервисты” в случае войны сгодятся лишь на пушечное мясо?
Продай почку — спаси ВВС
В связи с этим возникает вопрос: зачем Минобороны понадобилось превращать ДОСААФ в свой филиал и менять его статус с общественного на общественно-государственный? Чтобы без помех решать государственные задачи или чтобы закрепить за собой собственность организации, используя классическую схему рейдерского захвата: обанкротить — сломить сопротивление — “прихватизировать”?
Сегодня этот вопрос тревожит даже самых рьяных сторонников идеи огосударствления организации. Вот, например, выдержки из обращения профкома Вяземского УАЦ председателю Центрального совета ДОСААФ Сергею Маеву (№2 от 1 февраля 2010 года):
“…несмотря на полную поддержку главкома ВВС, министр обороны РФ Сердюков А.Э. принял решение о нецелесообразности подготовки летного состава ВВС на базе сторонних организаций, в том числе и Вяземского УАЦ. Министр “не видит экономики” в необходимости государственной поддержки нашей организации. …Мы явно не вписываемся в “новый облик” и нужны были, видимо, только в качестве локомотива преобразования ДОСААФ в общественно-государственную организацию. Поэтому обращаться к нему, извините, считаем совершенно бесполезным занятием. “Расширить горизонты” нашему министру обороны могут только два человека, два всенародных любимца. Это Президент РФ Медведев Д.А. и премьер-министр Путин В.В.”.
Тут, правда, хотелось бы напомнить, что президент Медведев уже пытался “расширить горизонты”, даже давал поручение правительству. Но в результате “за горизонтом” остался сам. В обращении УАЦ об этом сказано так: “Государственная машина сработала как группа профессиональных наперсточников: начали за здравие, а кончили за упокой. Тем временем положение дел в Вяземском УАЦ достигает критической отметки. Три месяца не выплачивается зарплата, растет задолженность по налогам, платежам за коммунальные услуги, связь, растут долги поставщикам и кредиторам. На сегодняшний день эта цифра составляет уже более девяти миллионов рублей. В прокуратуре Вяземского района начальнику Тихановичу К.Э. посоветовали “продать собственную почку” и рассчитаться с людьми!!!”
Причем, говорится в письме, и на “выполнение гособоронзаказа с четким и понятным финансированием”, и на “ликвидацию Вяземского УАЦ” в любом случае нужны деньги “еще вчера”. И далее: “Не заставляйте нас своим бездействием перекрывать пикетами трассу Москва—Минск”.
…А светлые финансовые головы сидят все же в Минобороны. У них было два варианта.
Первый: перечислить ДОСААФ положенные по закону 52,2 млн. рублей, взамен получить десятки строевых летчиков и, как писал главком ВВС, “экономию бюджета Минобороны РФ в объеме 113,8 млн. рублей”.
Второй: уничтожить уникальный учебный авиацентр, заплатив за его ликвидацию больше 10 млн. бюджетных средств.
Финансовые гении выбрали второй. Бодаться с ними, видимо, бессмысленно, если даже президент для них не указ. И все же… “В критической ситуации летчик обязан бороться до конца: ручку тяни на себя до последнего, даже когда чувствуешь, что уже запахло цветами с твоей могилы”.