К обмену закодированными упреками, завуалированными намеками и недвусмысленными предупреждениями свелась в последнее время суть политического процесса в России. Старт словесному пинг-понгу между двумя внутриэлитными лагерями дал сам премьер Владимир Путин. Обычно ВВП в своих публичных речах демонстрировал предельный политес по отношению к своему формальному начальнику Медведеву. Но накануне своего отлета в Токио в первой половине мая в интервью японским журналистам Путин прозрачно намекнул на то, кто реально является первым человеком в стране: “В зависимости от эффективности нашей работы и я, и президент Медведев будем принимать решения о том, что нам делать в будущем — и мне, и ему”.
Прямого ответа из Кремля, естественно, не последовало. Но вскоре известный своей осторожностью соратник Медведева Игорь Юргенс в интервью “Дейли телеграф” в пух и прах разнес созданный Путиным механизм управления государством. “Нынешняя система показывает признаки чрезмерной централизации и хрупкости из-за того, что она основывается не на институтах, а на мифической вертикали власти”, — заявил председатель правления возглавляемого Медведевым Института современного развития.
На нынешней неделе в дискуссию включился и сам президент. На встрече с предпринимателями хозяин Кремля предупредил, что чрезмерное усиление госаппарата может вытолкнуть Россию обратно в советские времена: “Это временное явление. Потому что в противном случае мы строим не то общество, которые должны строить. Тогда мы должны вернуться в прежние годы”.
На том же самом мероприятии, не называя фамилии, Медведев устроил настоящую словесную порку постоянно выступающему с мрачными пророчествами министру финансов Кудрину: “Что касается высказываний отдельных ответственных товарищей, то здесь, конечно, надо голову на плечах иметь. Когда отдельные мои товарищи, в том числе и по правительству, говорят, что Россия еще 50 лет не выйдет из кризиса, это неприемлемо вообще. Если считаешь так, тогда иди работай в другом месте. Если ты руководишь министерством и считаешь, что мы находимся в таком состоянии, — это показывает, что у тебя самого перспектив нет никаких”.
На следующий же день с предпринимателями встретился уже Владимир Путин. И, естественно, мы не остались без одной из его фирменных крылатых фраз: “Поменьше плача Ярославны, побольше конкретных предложений”. Связывать эту фразу и заявления Медведева — заниматься домыслами. Но все в чиновных кругах обратили внимание: критика из Кремля не оказала на Кудрина ровным счетом никакого влияния. Он по-прежнему гнет свою линию, не обращая внимания на “советы” из президентской администрации. Без поддержки своего непосредственного начальника такая линия поведения была бы для шефа Минфина абсолютно немыслимой.
Насколько все это серьезно? Чрезмерная драматизация событий — неизбежная спутница журналистского ремесла. Противоречия и споры неизбежны в любом коллективе — будь то прачечная или правящая верхушка страны. Даже в самые спокойные времена “монолитное единство рядов” возможно только в передовицах “Правды”. А уж в кризисную эпоху — и подавно. В периоды типа нынешнего нервы у всех напряжены до предела, а любое экономическое решение власти имеет предельно наглядные и часто болезненные последствия.
Одним словом, кричать слово “раскол” нет никаких оснований. Но механически списывать все на “рабочие моменты” — тоже неправильно. Медовый месяц — это еще далеко не семейная жизнь. По-настоящему отношения между супругами выкристаллизуются только тогда, когда свадьба становится приятным, но уже довольно далеким воспоминанием. “Политический брак” между Путиным и Медведевым переживает сейчас именно такой момент. Если использовать штампы, то это отнюдь не начало конца, но уж точно конец начала.
А раз так, то в ближайшие месяцы у всех нас есть повод затаить дыхание и наблюдать, наблюдать и еще раз наблюдать. Высокопарные, но туманные фразы о тандеме как о “самом эффективном способе управления страной” могут по-прежнему нестись с высоких трибун. Но вскоре мы с очень большой вероятностью узнаем, какой он, тандем, есть на самом деле.