Для Дмитрия Медведева эти задачи были наверняка сложны вдвойне. Он наследовал не просто очень популярному и талантливому лидеру. Он наследовал — по сути — своему учителю. Человеку, под руководством которого он проработал большую часть трудовой жизни; чье влияние трудно переоценить; чья точка зрения становилась — не только для Медведева, но для всей страны — руководством к действию. Без помощи которого, в конце концов, Дмитрию Анатольевичу было бы гораздо труднее, если вообще возможно, стать президентом. Причем человек этот — имя которого известно каждому — вовсе не уходил на покой. А наоборот — остался на политической авансцене, неожиданно став подчиненным Медведева и лидером правящей партии.
При таких входящих умение спокойно, без истерии, без “левых перегибов” и “правых уклонов”, не просто занять кабинет, а найти свое лицо, не поддаваться раздражению, нетерпению, быть нацеленным на работу — это объективно дорогого стоит. И Медведев безусловно с этими очень непростыми задачами справился. У России есть президент, ответственный, трудоспособный, готовый принимать решения, не похожий на своего предшественника, но который может выстроить работу с премьером Путиным, — это и есть главный итог прошедшего года. И итог совсем не пустяковый и не получившийся “сам собой”, без усилий.
Забавно, но если просмотреть публикации, уже вышедшие к годовщине медведевского правления, то этот очевидный результат почему-то не замечен. Он либо воспринимается как должное, либо ставится под сомнение. В более либеральной печати, которую теперь принято без разбора запихивать в оппозицию (очень упрощает картинку мира и жизнь многим чиновникам), рассматривается, что Медведев “должен был” сделать и не сделал. Отсюда вытекает вывод, что он не самостоятелен. Но разве “не сделанное” было обещано? Разве когда-нибудь для себя Медведев ставил подобные задачи? Разве он подряжался проучаствовать во всех схватках, которые начались в последние 8—10 лет?
Конечно, бессмысленно и непродуктивно выдавленные во враги либералы хотели бы, чтобы Медведев повторил для них подвиг Матросова. Но сам-то он для себя подобное будущее и в страшном сне не представлял. Тем более что подобное поведение могло бы быть просто разрушительным для страны, вся политическая система и стабильность которой держатся всего на двух опорах — на личных рейтингах президента и премьера. Все другое на поверку оказалось неработающим. Ни авторитет обеих палат парламента, ни партий, в них представленных, включая правящую, ни значение специально выращенных общественных структур и организаций — оказались недостаточными, чтобы хотя бы на немного “разгрузить” главных руководителей в условиях кризиса. Все это оказалось из картона. И то, что эти картонные подпорки обошлись в миллиарды, не отменяет факта их “дешевизны” в тяжелых ситуациях.
Но если недовольству “либералов” удивляться не приходится, то интересна позиция многих представителей “прокремлевских” аналитиков, которые годами до этого поддерживали любое решение власти. Они, фактически являясь клиентурой Администрации Президента, не могли открыто поставить Медведеву что-то в упрек. Но их “холодность” и так вполне очевидна. Весьма показательна известинская статья одного маститого представителя этой породы. Написанная высокомерно и развязно, она вообще исключает Медведева из событий прошедшего года. Будто это не он принимал решение о вооруженном ответе на грузинскую агрессию. Будто это не президент ежедневно занимается экономическим кризисом и внешней политикой, будто он вообще не имеет отношения к происходящему. Просто издевательски, на паузе пишется, что в этом году в политику вошел очень опытный, умелый, умный государственный деятель… “митрополит Кирилл”. Ничего не хочу сказать плохого про Святейшего, но демонстрационное “незамечание” Медведева, его усилий, плохо скрываемая нелюбовь “прокремлевцев” — это, пожалуй, поинтереснее открытых нападок “либералов”.
Чем ущемлены они? Чего боятся? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить, в какой ненужный, но прибыльный во всех смыслах шабаш превратилась парламентская кампания 2007 года. “Россия без предателей”, читай — “без инакомыслящих” — вот был лозунг момента. И лично мне казалось, что остановить это движение в тоталитарный ад было невозможно. Но как-то тихо, вроде бы без особых усилий, незаметно эта погромная практика была свернута. Свернута по единственной причине — она была не востребована президентом. А без этого у нее не было шансов на развитие. Но сколько блестящих карьер на этом было не доделано, сколько бонусов не роздано. Более того, любое смягчение, нормализация обстановки, умирение атмосферы страха, любой диалог с Западом автоматически превращает “асов ненависти” и “продавцов картона” в “сбитых летчиков”. Дайте стране спокойно жить, не преследуйте с маниакальной настойчивостью любые проявления свободы, и без всякого риска для власти дело пойдет на лад. “Герои вчерашних походов” это отлично понимают, в “сбитых летчиков” превращаться не хотят. А медведевскую максиму “Свобода лучше, чем несвобода” помнят лучше других. Отсюда очевидна их главная задача. Она точно такая же, как и у “либералов”, — разбить тандем Медведева—Путина. Но разбить под видом опасения за его сохранность, под видом борьбы за их союз. Постоянные провокации, попытки возбудить ревность и недоверие ВВП — очевидны. И они наверняка будут продолжаться.
Испытывать подобное давление с разных сторон, не прогибаясь ни в одну, ни в другую; не давать волю обидам и амбициям; а в конечном счете — каждый день сосредоточиваться на деле, выстраивать тактику поведения и принятия решений не из собственных желаний (а такая возможность есть), а из стратегии развития страны, как ты ее представляешь, — согласитесь, это действительно очень сложно. И любое движение по этому пути заслуживает уважения.
Важно и то, что Медведеву сразу стало “не везти”. Сначала война, в которую пришлось входить сразу, принимая решения без раскачки. Она реально “скомкала” многие планы только что избранного президента. Потом падение цен на нефть, экономический кризис. Экономика России структурно оказалась очень уязвимой для подобной беды — уже произошло падение экспорта на 40—50%, безработица достигла 8,5% от работающего населения, промышленное производство упало процентов на 10—15%. Чтобы встретить кризис, были подготовлены только финансовые резервы Кудрина, который годами не позволял их разбазарить и почему-то последовательно за это критикуется “патриотами” всех мастей.
Но президент не “побежал” от угроз, не стал их переваливать только на правительство. Более того, нашел новые форматы общения с населением, хотя, казалось бы, их и быть уже не могло. Форматы удачные. И это не только помогло ему обрести собственное политическое лицо, кстати, вполне естественное, — но и не допустить ухудшения социально-политической обстановки в стране во всех смыслах. А добиться этого — тоже совсем немало. Желающих и побузить, и подзакрутить гайки всегда достаточно. Кризис для тех и других — удобный момент.
В итоге можно сказать: Медведев не пытается быть более ярким или харизматичным, чем Ельцин или Путин. Он выбрал тактику и стратегию ежедневной работы. Ежедневных “малых дел”. Он весь год подвергался самому разному давлению с самых разных сторон. Его “проверяли” и “кололи” как могли. В целом он проявил, по-моему, удивительную помехоустойчивость (кстати, это важнейшее качество для командира любого экипажа), понимание — чего хочет, а чего нет. Умение “запрягать” не только “медленно”, но и тщательно. В итоге, повторюсь, у России есть президент.
Желание Медведева улучшить судебную систему, предложить новые гласные механизмы по борьбе с коррупцией, спокойный — без истерики и без уступок — диалог с Западом выдают в нем человека, который готов сейчас ежедневно работать на цели, которые могут быть достигнуты совсем не скоро. Но без реализации которых Россия развиваться не сможет. В этой ежедневной работе — и есть его стиль.
У известного российского фотографа Сергея Берменьева есть мой любимый портрет Дмитрия Медведева. Очень серьезный, очень задумчивый человек стоит, ограниченный расплывчатыми и потому невидимыми препятствиями. Стоит между светом и тенью. Смотря на этот снимок, зритель задается вопросами: что он решит? Он пойдет навстречу зрителю, судьбе? Он сделает шаг вперед?
За прошедший год Медведев шаг вперед сделал. Сделал, не изменив себе, своему пониманию собственного места, целей, порядочности, политических задач и возможностей. Препятствия никуда не делись, они по-прежнему расплывчато угрожают и слева, и справа. Но путь начат. Теперь важен другой вопрос: удастся ли дойти по этому пути до конца?