Вертикаль вне власти

“Не делать ни единого шага без четкого указания сверху” — так знакомые характеризуют профессиональное кредо 55-летнего помощника президента по кадровым вопросам Олега Маркова.
Биография Маркова во многом схожа с жизненным путем его предшественника из путинской эры Виктора Иванова. И тот и другой работали вместе с Путиным в питерской мэрии. Иванов курировал связи с силовыми структурами. А учившийся в одно время с ВВП на ленинградском юрфаке Марков в городской администрации был даже заместителем председателя комитета по внешним связям Путина. После превращения Владимира Владимировича в президента оба чиновника попали в Кремль. Иванов сразу стал главным кадровиком, а Марков чуть позже получил должность замглавы президентского протокола. Но стиль деятельности двух шефов “всероссийского отдела кадров” различается как небо и земля.
Иванов был генератором идей. По рассказам бывших коллег, Виктор Петрович лично вычеркивал “неправильные” фамилии из списков на предоставление гражданства. Его же стоит благодарить за внезапное снятие премьера Касьянова в начале 2004 года. Иванов представил ВВП “доказательства” подготовки Касьяновым “конституционного переворота”. А в 2006 году, во время очередного конфликта между Москвой и Тбилиси, Виктор Петрович был идеологом депортации из России “незаконных грузинских мигрантов”.
Марков работает по принципу “получил команду — оформил”. Внешне система принятия кадровых решений при Медведеве не сильно отличается от предшествующих эпох. Премьерская виза на сколько-нибудь важном кадровом документе (за исключением силовых ведомств) и раньше являлась обязательным условием. Но то, что раньше было формальной бюрократической процедурой, сейчас превратилось в жизненную необходимость.
“При президенте Путине с точки зрения принятия кадровых решений Кремль был современным эквивалентом Политбюро. А сейчас его правильнее сравнивать с канцелярией немецкого бундеспрезидента, — объяснил мне метаморфозу умудренный жизнью чиновник. — Кое-кто по старинке, конечно, по-прежнему пытается инициировать кадровые решения через Администрацию Президента. Но такие инициативы уходят либо на большой круг согласований, либо в никуда. Сегодня гораздо более технологично действовать через Белый дом”.


Если среди аппаратчиков Кремля и Белого дома провести опрос на тему “наш самый популярный руководитель за последние 10 лет”, ­нынешний глава Администрации Прези­дента Сергей Нарышкин победил бы с большим отрывом. Зато Нарышкину очень далеко до того политического веса, каким обладали его предшественники вроде Чубайса и Волошина.
Значение поста главы кремлевского аппарата стало падать еще во времена позднего Путина. “Когда Медведев был руководителем Администрации Президента, его восприняли как центр принятия решений, — рассказал мне диспозицию осведомленный политический инсайдер. — Медведевский сменщик Собянин был в Кремле человеком со стороны. Его и Путина разделяла большая дистанция. Администрация начала распадаться на куски”.
После прихода в Кремль бывшего руководителя аппарата правительства Нарышкина ситуация не поменялась. По словам знатоков, “Медведев очень хорошо лично знает всех ключевых фигур своей администрации. Ему легче взаимодействовать с ними напрямую, а не через Нарышкина”.
Но для кремлевского чиновничества назначение Сергея Нарышкина все равно стало очень хорошей новостью. Сергей Собянин отличался исключительно жесткой манерой обращения с подчиненными. Рабочая метода Нарышкина прямо противоположна.
54-летний Сергей Нарышкин обладает типичной биографией царедворца путинской поры: ленинградское происхождение, срок в спецслужбах, опыт работы в Смольном бок о бок с Путиным. Переехав в 2004 году в Москву, Нарышкин стал менять должности каждые несколько месяцев и уже в сентябре того же года возглавил аппарат правительства.
Даже недоброжелатели считают Сергея Нарышкина исключительно “позитивным” человеком. Рядовых сотрудников президентского аппарата их начальник поразил до глубины души, лично поздравив сначала с Новым годом, а затем и с 8 Марта. До Нарышкина ничего подобного в Кремле не практиковалось. Чиновники рангом повыше отмечают, что глава администрации искренне старается всем помочь и как можно глубже разобраться в проблемах. При этом, несмотря на мягкость манер и неизменную вежливость, его нельзя назвать плюшевым. Нарышкин уже несколько раз без проблем ставил на место даже самых харизматичных своих подчиненных.
Однако даже самые горячие поклонники Сергея Евгеньевича не рискуют называть его стратегом или указывать на его особую близость к президенту. “Он сознательно не поднимает штангу, — сказал мне, правда, один из таких людей. — От него ведь требуется всего лишь навешивать на эту штангу “блины” и быть элементом аппаратного механизма”. Что ж, будущее покажет.


Имя руководителя секретариата президента Путина Игоря Сечина внушало священный трепет всей российской элите. Имя шефа секретариата президента Медведева Александра Беглова не говорит ничего даже многим чиновникам. И, наверное, самого Беглова это полностью устраивает. Неофициальным девизом этого чиновника может считаться такой: эффективность, но неяркость.
Бывший завсектором Ленинградского обкома КПСС и экс-глава канцелярии питерского губернатора Яковлева Александр Беглов превратился в сановника федерального масштаба в 2003 году. Ненавистный Путину Яковлев был к этому времени уже отправлен в почетную ссылку в правительство. А Матвиенко на должность питерского воеводы избраться еще не успела. Тогда-то временным градоначальником и был сделан надежный Беглов.
Наградой за безупречное выполнение роли промежуточного главы Санкт-Петербурга стало кресло главы контрольного управления кремлевской администрации. В этой роли Беглов исхитрился стать своим среди губернаторов и инициировать несколько громких проверок. По результатам одной из них, например, таможня была выведена из ведения министра экономического развития Грефа. Тогда же во всей красе проявилась и отличительная особенность Беглова: несмотря на запрограммированный конфликтный потенциал своей должности, он умудрился почти ни с кем не поссориться и создать себе репутацию нейтрала.
Еще одна характерная черта шефа личной медведевской канцелярии: неизменная вежливость и коммуникабельность. Рабочие апартаменты главы президентского секретариата в 14-м корпусе Кремля соседствуют с приемной другого президентского помощника, Александра Абрамова. Когда кабинет занимал Сечин, он всегда молча проходил мимо незнакомых ему посетителей Абрамова. Беглов обязательно останавливается и здоровается с ними за руку.
Впрочем, особых выгод кремлевским визитерам это не приносит. Беглов, похоже, избрал для себя амплуа технического исполнителя, который не пытается оказывать политического влияния. В медведевском Кремле это, видимо, самое надежное.


“Громов оказался между двух стульев: “ухо” Путина он потерял, а “ухо” Медведева не приобрел”, — шептались в прошлом мае недоброжелатели, услышав весть о назначении пресс-секретаря ВВП Алексея Громова на должность замглавы Администрации Президента. Как это часто бывает, злопыхатели, предвкушавшие “карьерный закат” Алексея Алексеевича, сели в лужу. Именно Громову доверен контроль за чуть ли не самым драгоценным общественно-политическим ресурсом в современной России — телевидением.
Кадровый дипломат Алексей Громов попал в Кремль благодаря Сергею Ястржембскому. Под началом будущего пресс-секретаря Ельцина Громов работал в его бытность послом в Словакии. Спустя четыре дня после превращения Путина в и.о. президента в 2000 году Громов был назначен его пресс-секретарем.
На Западе пресс-секретарь первого лица страны не сходит с экранов телевизоров. Но Алексей Громов сразу же выбрал для себя непубличную роль. Учитывая специфику путинской России, это решение можно назвать попаданием в “яблочко”. В США и Европе официальная государственная власть и ведущие СМИ — это независимые друг от друга центры влияния. В нашей стране четвертая власть, за некоторыми исключениями, — служанка первых трех. А раз так, то убеждать ее в чем-то нет необходимости. Достаточно на профессиональном уровне задать ей определенный “вектор развития”.
Если говорить о федеральных телеканалах, то первоначально Громов мог рассчитывать на четкое взаимодействие лишь с РТР. С главой “России” Олегом Добродеевым они дружат еще со времен их совместной учебы на историческом факультете МГУ. Но по мере исчезновения из мира наших СМИ бывших телемагнатов Березовского и Гусинского увеличивалось и влияние путинского пресс-секретаря. Одно время к руководству “ящиком” в Кремле были, правда, допущены и другие царедворцы, например Владислав Сурков. Но на финальном этапе путинского президентства руководящая роль Громова в этой сфере уже никем не подвергалась сомнению.
Когда Медведев и Громов были примерно равными по рангу сотрудниками путинской администрации, отношения между ними не всегда были простыми. Но прошлогодняя пересменка в Кремле никак не повлияла на аппаратные позиции Алексея Алексеевича. Попытки отдельных чиновников выбить из его рук контроль над ТВ были быстро пресечены на корню. В результате Громов по-прежнему председательствует на еженедельных кремлевских установочных совещаниях с боссами телеканалов.
В сферу ответственности Алексея Алексеевича входят, кроме того, формирование позитивного имиджа России за рубежом и главный “нацпроект” нашей власти последних лет — сочинская Олимпиада. Как показал опыт московской Олимпиады 1980 года, самое престижное спортивное действо планеты может стать источником множества политических и пиаровских проблем.
Конечно, способного спровоцировать международный бойкот Олимпиады события — типа ввода советских войск в Афганистан в 1979 году — вроде бы не предвидится. Но “грозовых облаков” на сочинском олимпийском горизонте и без того предостаточно. Обвинения в экологических, финансовых и проектных нарушениях при строительстве спортивных объектов. Скандальные выборы мэра города. Одним словом, главному по олимпийскому имиджу не позавидуешь. Чтобы не проиграть, ему придется продемонстрировать сверхчеловеческие таланты.
Громову же принадлежит и последнее слово в том, какая именно доля новостного эфира должна быть уделена каждому из членов правящего тандема. Стоит ли упоминать о том, что со своим бывшим заместителем, а ныне путинским пресс-секретарем Дмитрием Песковым Громов живет душа в душу. Двоевластие, может быть, и существует в России, но не в российском информационном пространстве.


 В ельцинской и путинской России помощник президента по экономике часто превосходил по своему влиянию ключевых министров или вице-премьеров. Но к 37-летнему главному экономическому спецу нынешнего Кремля Аркадию Дворковичу это не относится. Все первостепенные решения в сфере экономики принимаются сейчас в России “большой четверкой”: Путин—Кудрин—Сечин—Шувалов. Дворковичу в такой властной конструкции отведена роль скорее эксперта и советника, нежели помощника.
Сын известного советского шахматного гроссмейстера Владимира Дворковича с самых юных лет демонстрировал недюжинные задатки. Аркадий Дворкович окончил три вуза подряд — экономфак МГУ, Российскую экономическую школу и наикрутейший Университет Дьюка в США. В 1999 году, будучи экспертом аналитической группы Минфина, он попался на глаза тогдашнему “экономическому гуру” Путина Герману Грефу. Как юрист, занимающийся экономикой, Греф очень ценил действительно профессиональных экономистов. Кроме того, Герман Оскарович обожал покровительствовать талантливой молодежи.
Попав под крыло Грефа, Дворкович начал стремительно делать карьеру: советник министра экономического развития, на следующий год уже его заместитель, начальник аналитического управления президентской администрации. Во время прошлогодней “смены караула” в Кремле Аркадий Дворкович изо всех сил пытался добиться поста министра экономического развития. Но Эльвире Набиуллиной удалось отбить атаку на свое кресло. Дворковичу пришлось удовольствоваться должностью президентского помощника.
О талантах Дворковича принято отзываться исключительно высоко. Он блестящий аналитик и дока почти во всех отраслях экономики, кроме разве что реального сектора и социалки. Кое-кто, конечно, выражает сомнение в его способностях руководить большой бюрократической организацией и справляться с валом текучки. Но вот как раз этого нынешняя должность Дворковича и не требует.


“В администрации остался один-единственный политический творец. Только у него есть своя игра, свои мысли, свои идеи. И именно поэтому в Кремле он все больше кажется белой вороной” — так в последнее время умные люди отзываются о первом заместителе главы президентской администрации Владиславе Суркове.
Уникальная роль Суркова в системе российской госвласти опять же обусловлена специфическими особенностями нашей политсистемы. На Западе публичная политика — безбрежный океан. В России — небольшой участок политической поляны, тщательно огороженный и изолированный от сферы, где принимаются реальные решения. 44-летний Владислав Сурков никогда не входил во внутренний кремлевский ареопаг. В глазах “питерской гвардии” он всегда был кем-то вроде буржуазного военспеца. Зато в области публичной политики он признанный король и поводырь.
В наступающем августе исполнится десять лет со дня превращения Суркова в главного всероссийского политтехнолога. И большую часть этого времени он был жертвой собственных успехов. Теоретически весьма мощные несущие конструкции формальных российских государственных институтов вроде парламента и партий оказались почти что картонными. Чтобы в очередной раз радикально их перестроить или развернуть в нужном направлении, Суркову редко приходилось затрачивать какие-то титанические усилия. Поэтому созданная в Кремле сверхмощная политическая машина до сих пор не часто работала на полные обороты.
Президентство Медведева началось для Суркова с формального повышения из простых в первые заместители шефа аппарата Кремля и вполне реального облегчения. Могущественный Игорь Сечин почему-то не слишком любил Владислава Юрьевича и не упускал случая показать ему козу. После отбытия Сечина в Белый дом работать стало поспокойнее.
Но наступивший кризис, естественно, внес свои коррективы. Главный ответственный за политическую стабильность в стране — это, разумеется, Путин. Но Сурков либо сам тонко чувствует, что от него хотят, либо обладает очень широкой свободой в интерпретации указаний. Если властная монополия “Единой России” начнет вдруг шататься, спрашивать будут именно с него. Пока Владислав Сурков выдерживает увеличение нагрузки без особых проблем. По словам чиновников, он лишь стал более нервным и жестким на совещаниях.


“Президент Путин обожал исподволь устраивать своим соратникам проверку на вшивость. Те, кто выдерживал испытание, поднимались на одну властную ступеньку вверх. Те, кто проваливался, оставались на своем месте. Медведев оказался там, где он есть сейчас, благодаря своей стопроцентной способности держать слово” — в этих словах периферийного члена свиты третьего Президента РФ содержится ключ к пониманию ситуации на олимпе российской власти.
По словам близких к Кремлю людей, на личном уровне отношения Путина и Медведева уже вовсю искрят. Но наружу противоречия двух первых лиц государства никак не выплескиваются. Медведев четко держит слово и играет роль второго номера в тандеме, а не верховного лидера страны.
Не будем изображать оскорбленную невинность. Внутри аппарата власти — включая собственную администрацию — президент обложен со всех сторон. Но это выполняет функцию “вторичной страховки”, которая, вполне возможно, никогда не будет использована.
“Я не вижу в обществе сил, способных радикально изменить нынешний безысходный политический пейзаж. Сейчас ты либо чиновник, либо диссидент. Моя единственная надежда — на раскол между Путиным и Медведевым”, — сказал мне бывший крупный правительственный чиновник, заигрывающий в тиши кабинета с оппозиционными идеями.
Но жесткая политическая конкуренция хороша только тогда, когда она ведется в рамках освященных законом четких правил игры. В нынешней России такое невозможно. Вспоминать о событиях осени 1993 года было бы чудовищным преувеличением. Но любая схватка на верхушке нашей госвласти чревата полной разбалансировкой работы государственного механизма.
Однако продолжение того, что есть сейчас, — тоже не выход для страны. Барак Обама только что продемонстрировал сейчас, что для государства может значить кадровое обновление. Зашедшая при Буше в тупик Америка, словно змея, сбросила с себя омертвевшую кожу и шагает дальше, уже не шатаясь под грузом ошибок предыдущей администрации. Еще считаные месяцы назад в Европе и исламском мире относились к США как к парии. Сейчас Европа больна обамоманией. А на этой неделе в самой передовой стране мусульманского мира — Турции — президенту США рукоплескали и умеренные исламисты, и сторонники светского пути развития.
Пусть Путин и Медведев и не совершили таких страшных ошибок, как Буш. Но периодическое обновление нужно любому организму и любой стране. Вместо этого президентство Медведева является пока механическим продолжением президентства Путина.