Череда официальных мероприятий и праздников, последовавшая сразу за прочтением послания президента Федеральному собранию, как-то отвлекла внимание от этого документа. А напрасно: пожалуй, ничего важнее в этом году уже не будет.
Жанр президентского послания сильно приелся за последние годы. И прежде всего потому, что слова, используемые в этих письмах к Федеральному собранию и всему народу, чрезвычайно отличаются от дел, происходящих в государстве. Задачи, выдвигаемые главой государства, мало волнуют правительство. Никаких оргвыводов из все увеличивающейся вилки — между заявленными намерениями и реальностью — сам Путин не делал и не делает. Поэтому к пятому посланию ВВП сложилось устойчивое понимание: вся процедура послания есть некая формальность, типа ежегодного выступления английской королевы в парламенте.
И вот на этот раз явно проявилась попытка что-то изменить. Иначе нельзя объяснить то, что через пять лет после своего “воцарения” Путин посчитал важным отойти от хозяйственно-экономической проблематики и вернуться к вопросам общественных ценностей. Ведь важнейшим стратегическим контрпунктом послания стала констатация “символа веры”: свобода и демократия, безусловно, важнейшие завоевания, и они должны сохраниться в нашем обществе.
То, что президент осознал необходимость именно сейчас повторить эти слова, — само по себе говорит о многом. Раньше он об этом молчал, видимо, считая, что важнее выстроить властную вертикаль, добиться послушания олигархов и губернаторов, да и вообще “зачистить площадку”. Излишняя свобода не вписывалась в подобную картину мира. Она не отрицалась, но лишний раз публично не превозносилась.
Теперь сам Путин решил подчеркнуть, что все сделанное им не может отменить главные завоевания 90-х. Ему стало ясно, что процессы, которые он сознательно поддерживал, зашли слишком далеко.
Вряд ли президент согласен с тем, что за последние два года в государстве произошел ползучий переворот. Что мы живем уже в другой стране, где больше нет разделения властей, где демократические парламентские процедуры выхолощены до нуля, где руководство спецслужб занимается в основном не борьбой с терроризмом, а “хозяйственной деятельностью”. Но он не может не видеть другого: без конкуренции, без дискуссий парламент зачах, превратился в дорогостоящую лоббистскую машину. Правительство по факту занимается разборками внутри себя. В это время, в благостной тишине “построенных” телеканалов, многие десятки миллиардов долларов бегут за границу. Тысячи бизнесменов пытаются не только купить дом за границей и перечислить туда деньги на черный день. Они пытаются перевести туда бизнес. Это тем более удивительно, что все тяжелейшие 90-е годы они работали в России. А в первые путинские годы в страну начали реально возвращаться капиталы из офшоров. Значит, сначала надеялись. А теперь активные люди, как и капиталы, бегут за границу.
Путин не может не видеть, что и на местах губернаторы тоже пытаются подмять региональные ТВ-компании и заксобрания.
Опасность происходящего — вовсе не в уязвленном самолюбии центра. Опасность — в другом: без активных людей, без духа свободы не удастся поднять “капитализацию страны”. Не удастся осовременить все области общественной жизни, войти в стремительно глобализирующийся мир и занять там достойное место. Не решив перечисленные задачи, Россия неизбежно распадется. И случится это достаточно быстро — никакие спецслужбы и вертикали власти не помогут.
Трудно сказать, насколько глубоко Путин осознает опасность запущенных им процессов. Но то, что курс надо корректировать, что необходимы изменения, он, похоже, осознал. Он уловил общественный запрос не только от привычно “обделенных” чиновников и силовиков, но и от другой части общества, которая и создает национальное богатство. Последние три-четыре месяца он явно пытается повернуть курс корабля — поддержал предложения министров-либералов по ограничению всевластия налоговиков, не дал разрушить “Вымпелком” по образцу ЮКОСа, сократил сроки давности по приватизационным сделкам, возобновил встречи с крупным бизнесом... Скорее всего, в первую очередь его к этому толкнули все более очевидные экономические неудачи: рост ВВП тормозится, весь подъем обеспечен только ростом мировых цен на нефть и т.д.
В послании все эти тенденции продолжены. Губернаторам предложено договариваться с партиями, победившими на местных выборах. Эти партии должны выдвигать их своими представителями. Бизнесу предложена амнистия капитала и защита от “налогового терроризма”. Всему обществу — сохранение свободы.
Надо отдать должное целому ряду президентских помощников и лично главе администрации Дмитрию Медведеву. Они сумели сплотиться для отстаивания здравого смысла. В процессе подготовки послания они не побоялись остро поставить вопросы, по факту вступить в очевидный идеологический конфликт с могущественными и влиятельными коллегами, традиционно связанными с силовыми службами. В аппаратном смысле они проявили пожалуй что храбрость и уж точно продемонстрировали верное понимание чувства долга. Чтобы понять сложность вопроса, достаточно прислушаться к разговорам в Белом доме — и можно выяснить, что за исключением Кудрина и Грефа все министры ходят на поклон к одному из медведевских замов, докладывая ему до и после аудиенции у президента.
Нынешнее послание — первая масштабная попытка потеснить “силовой фланг” со времени отставки Волошина.
Благодаря коллективным усилиям президента и других авторов послания предпринята, очевидно, последняя попытка изменить атмосферу в стране. Существующая ныне атмосфера страха, безнадежности, самоизоляции взвешена и признана негодной.
Чтобы исправить положение, власть бросила на стол все резервы. Что еще можно предложить бизнесменам, кроме амнистии капитала? Да ничего! Сами разработчики послания уверены, что ценность этой меры — не в количестве денег, которые вернутся в страну. Ее главная ценность в другом — в положительном сигнале бизнесу: не бойтесь, “налоговый терроризм” будет обуздан.
Тут сразу, правда, встает вопрос: а зачем такие сложные пути? Казалось бы, достаточно приговорить Ходорковского и Лебедева к условному сроку, и атмосфера изменится сама собой. А если ему дадут лет семь-восемь, да еще откроют пару дел, чтобы держать на крючке, никакая амнистия капитала не поможет. Уж этот-то сигнал прочитают все...
Но в том-то и дело, в том-то и двойственность ситуации, что подобные действия сразу выносятся за скобки. А без них в реальность решительных перемен поверить трудно. Конечно, Владимир Владимирович хочет добиться успеха. Но при этом, похоже, мечтает “из убыточного хозяйства сделать прибыльное, ничего в оном не меняя”. Вряд ли он готов проститься с людьми, которые вовлекли его в аферу с ЮКОСом и чувствуют себя реальными хозяевами жизни. Да и сам ЮКОС, похоже, как бы выводится Путиным за рамки существующей политической ситуации. Мол, ЮКОС сам по себе, как отдельный особый случай, а все остальное — само по себе.
Люди, которые хотят сохранить статус-кво, которые хотят остаться единоличными хозяевами страны, вовсе не собираются сдаваться. Они привыкли не обращать внимания на слова. Даже если это слова самого президента Путина. Без действий со стороны самого президента, действий однозначных и решительных, без кадровых решений они никогда не поверят, что Путин действительно способен на обновление курса. Не зря же в тот момент, когда послание, в котором есть слова о “налоговом терроризме”, уже было готово, налоговики в обход правительства ставят вопрос об увеличении срока давности, в течение которого можно проводить перепроверки. Причем ставят этот вопрос в Конституционном суде, то есть в органе высшей легитимности.
Выглядит и толкуется этот демарш однозначно: мели, Емеля, твоя неделя. Говорить можно что угодно, но реальной власти силовики выпускать из своих рук не собираются и демонстративно дают другой сигнал — кого надо слушаться и бояться на самом деле. И поверить в то, что это можно сделать без прикрытия на самом верху, — невозможно.
Чем закончится ставшая очевидной сшибка разных политических сил вокруг послания? Чью сторону в конце концов примет Путин? Чтобы однозначно ответить на этот вопрос — необходимо прожить всего несколько месяцев и увидеть, как будет исполняться послание президента. Если атмосфера послания не победит, это будет означать не только полную дискредитацию власти, окончательное расхождение слов и дел. Также, как ни обидно, это будет означать, что очередной исторический шанс — на этот раз связанный с фамилией Путин — упущен окончательно.