Президенту в первую очередь интересны вопросы стратегического характера: совершенствование ядерной триады, защиты от всех возможных средств доставки противника, а также смежные с ними сферы: военный космос и высокоточное нестратегическое оружие с неядерным боевым снаряжением. В связи с этим на черноморский курорт, из последних сил готовящийся стать олимпийской столицей, по вызову Путина прилетели главкомы ВВС и ВМФ Виктор Бондарев и Виктор Чирков, командующие РВСН и ВКО Сергей Каракаев и Александр Головко, глава Роскосмоса Олег Остапенко, а также руководители крупнейших оборонных корпораций, таких как «Объединенная авиастроительная корпорация», «Тактическое ракетное вооружение», «Алмаз-Антей», «ГРЦ имени Макеева», «Московский институт теплотехники».
Параллельно где-то в кулуарах, вне рамок совещаний, с президентом постоянно общались курирующий «оборонку» вице-премьер Дмитрий Рогозин и министр промышленности и торговли Денис Мантуров. Со стороны военного ведомства в процессе участвовали министр обороны Сергей Шойгу, Начальник Генерального штаба Валерий Герасимов, замминистра Юрий Борисов, начальник ГРУ Игорь Сергун, а также несколько генералов Главного оперативного управления Генштаба.
Ход мысли президента и военного руководства предельно ясен и лаконичен. Россия – большая и богатая природными ресурсами страна, лакомая добыча для любого сильного соперника. При этом демография и общий уровень экономического развития не позволяют организовать безопасность страны конвенциональными средствами. А значит, чтобы ни у кого не возникало ненужного искушения силой отобрать все наши богатства, надо крепко взять в руки «ядерную гранату», вырвать чеку и донести до всех заинтересованных лиц: если что, мало не покажется никому.
Чтобы такой ход был эффективным, надо быть уверенным в качестве «ядерной гранаты». Если ей уже стукнуло тридцать лет, то объект шантажа может на него и не поддаться. Собственно, вокруг этой темы и строились все шесть совещаний Путина, военных и промышленников.
Межконтинентальные баллистические ракеты должны не только бить точно в цель, но и надежно преодолевать средства ПРО, которые в последнее время развиваются ускоренными темпами. Потому за закрытыми дверями, скорее всего, говорили о разработке новой тяжелой жидкостной межконтинентальной баллистической ракеты, о серийном производстве твердотопливных «Тополей-М» и «Ярсов», об испытаниях передового грунтового комплекса РС-26 и нового БЖРК. Не полагаясь только на наземную составляющую стратегических ядерных сил, Путин спрашивал у главы «ОАК» Михаила Погосяна о модернизации ракетоносцев Ту-95 и Ту-160, ровно как и о проектировании Перспективного авиационного комплекса дальней авиации. И, конечно, не обошлось без обсуждения строительства серии из 8 ракетных подводных крейсеров стратегического назначения класса «Борей» и их основного вооружения – «Булавы».
Все это богатство, даже если оно будет построено и готово к использованию, может быть уничтожено превентивным ударом. «Ядерную гранату» могут просто выбить из рук, до того как чека будет выдернута. И чтобы препятствовать такому развитию событий, продолжается формирование войск Воздушно-космической обороны. По заявлению Путина, к 2018 году система предупреждения о ракетном нападении пополнится семью радиолокационными станциями типа «Воронеж», что позволит постоянно следить за космическим пространством по всем направлениям. Обнаруженные баллистические цели планируется сбивать при помощи комплексов С-400 (правда, пока в номенклатуре ракет комплекса не хватает самой важной – дальней ракеты 40Н6) и С-500 - он пока только разрабатываются в недрах концерна «Алмаз-Антей». Эта же компания отвечает за создание общей технической основы для ВКО (ОКР «Селекция»).
Ни стратегические средства нападения, ни средства защиты не могут эффективно функционировать без космической разведки, навигации и целеуказания. Нужны спутники военного и двойного назначения: связи, наблюдения, картографирования, ГЛОНАСС. Здесь, как подчеркнул Путин, в последнее время Россию преследуют неудачи, которые нанесли не только материальный, но и значительный моральный ущерб. О том, как переломить негативную тенденцию в космической отрасли, о тяжелой ракете-носителе «Ангара», о новых спутниках, о космодроме «Восточный» президент беседовал с руководителем космического агентства Олегом Остапенко.
Наконец, чтобы иметь возможность огрызнуться, не начав попутно Третей мировой войны, России нужно иметь возможность осуществлять неядерное сдерживание. Высокоточное оружие с конвенциональной боевой частью – в основном речь о крылатых ракетах – это сейчас последней писк моды в военной стратегии. Именно такими средствами американцы собирались принести свободу и демократию в Сирию – до тысячи ракет на различных носителях было стянуто в регион перед несостоявшейся операцией. Поэтому ещё одно заседание Путин посвятил именно высокоточному оружию. Многоцелевые подводные лодки и стратегические бомбардировщики должны в ближайшем будущем обзавестись такими совершенными боеприпасами вроде новых Х-101, что станет весомым инструментом во внешнеполитическом диалоге и геополитической игре.
Всеми вышеперечисленными средствами Путин рассчитывает «обеспечить обороноспособность страны на длительную историческую перспективу». На ставшем кульминацией «оборонной трехдневки» торжественном ужине президент подчеркнул, что разговор получился нелицеприятным, но конструктивным. А следовательно, надо практику таких мини-саммитов продолжать: все договоренности достигнутые на совещаниях будут оформлены в соответствующие документальные обязательства, а ровно через полгода пройдет аналогичное мероприятие, где выполнение этих обязательств будет проверено президентом лично.
Примечательно, что Путина вообще не интересовали отрасли вооружений и военной техники, которые необходимо развивать для успешной контрпартизанской войны – те сферы, которым так много внимания уделяется сейчас на Западе. Ни экипировка солдат будущего, ни новое стрелковое вооружение, ни бронетранспортеры повышенной защищенности (MRAP), ни тяжелая бронетехника не стали предметом обсуждения на совещаниях в Бочаровом ручье. Ни главком Сухопутных войск, ни командующий ВДВ в Сочи не приглашались. О надводном флоте тоже не вспоминали. Даже такая «горячая» тема как беспилотные летательные аппараты была определена верховным главнокомандующим как второстепенная: «это не компьютерная игра». Такой подход можно объяснить двумя причинами. Либо Путин не планирует ввязываться в авантюры на подобие иракской и афганской кампаний США, и не ожидает возникновения подобных конфликтов на территории России или её стран-союзниц, либо успехи отечественной «оборонки» по этим направлениям настолько скромны, что президенту даже и говорить здесь не о чем.