Первый вопрос Такера Карлсона: «Верите ли вы, что США и Россия сейчас находятся в состоянии войны?» Ответ главы МИД РФ: «Я бы так не сказал. В любом случае это не то, чего мы хотим. Конечно, мы хотели бы иметь нормальные отношения со всеми нашими соседями. Вообще со всеми странами, особенно с такой великой страной, как США… Мы не видим никаких причин, по которым Россия и США не могут сотрудничать ради вселенной». «Сотрудничать ради вселенной»? Это точно тот же самый Лавров, к которому мы привыкли в последнее время – Лавров-ястреб, Лавров-сторонник и проводник жесткой линии, Лавров, который совершенно убежден в невозможности реального сотрудничества с Западом? Не переживайте. Никто нашего министра иностранных дел не подменил. Лавров остался прежним. Что изменилось – или, вернее, может изменится – так это внешнеполитическая конъюнктура (в лишенном всякой эмоциональной окраски смысле этого слова).
Разговаривать с Байденом – одним из архитекторов курса на отрыв Украины от России – о компромиссе было бессмысленно. Разговаривать о таком компромиссе с Трампом – лидером, который сам постоянно говорит о необходимости установления мира на Украине и предотвращения угрозы третьей мировой войны, с точки зрения Москвы, и можно, и нужно. Вот ровно этим самым Лавров и занимался в ходе своего общения с Такером Карлсон.
Но параллельность позиций двух администраций – Трампа и Путина – не исчерпывается их готовностью (по крайней мере, словесной) к «хорошей сделке». Применительно к украинскому кризису самая модная формулировка по ту сторону океана сейчас звучит как «диалог с позиции силы». Сейчас Москва устами Лаврова – а до этого устами Путина – показывает, что в эту игру можно играть и вдвоем. Министр иностранных дел РФ - о мирном настрое Москвы: «Мы не думаем о войне с США, которая может иметь ядерный характер. Наша военная доктрина гласит, что самое главное – избежать ядерной войны… У нас нет намерения уничтожать украинский народ. Они братья и сестры российскому народу». Министр иностранных дел РФ – о готовности Москвы ответить (в том числе с помощью «Орешника») на любые попытки проверить ее на прочность: «Конечно, мы хотели бы избежать недопонимания. Но поскольку некоторые личности в Лондоне, в Брюсселе, похоже, не вполне правильно оценивают ситуацию, мы готовы направить дополнительные «сообщения», если они не сделают правильных выводов».
Но это все для нас уже привычно. Что пока непривычно, так это четкое обсуждение того, что может стать основой будущего компромисса. Лавров: «Ключевой принцип – это неблоковый статус Украины. Мы были готовы войти в группу стран, которые бы предоставили гарантии коллективной безопасности Украине». Реплика Такера Карлсона: «Никакого НАТО?» Ответ Лаврова: «Никакого НАТО. Никаких военных баз, военных учений на украинской земле». Эта тема – как раз то, вокруг чего сейчас «ломают на копья» на Западе. Моральная готовность к тому, что потерянные Киевом территории придется отдать (согласно официальной западной формулировке, «временно») России в странах Запада уже есть. Но она соседствует с горячим желанием втянуть остатки Украины в состав Североатлантического альянса. Лавров показывает, что Москву не интересует размен территорий на членство Киева в НАТО. Однако при этом Кремль готов разговаривать о компромиссах в смысле предоставления Украине гарантий безопасности иным, не «натовским» способом.
Продемонстрировав свои возможности в ходе военных действий, Москва готова теперь делать ставку дипломатию. Москва раздала Трампу все необходимые авансы (Лавров: «Думаю, он сильный человек, не любящий откладывать дела на потом»), протянула ради спасения мира Вашингтону «оливковую ветвь» (Лавров: «Разговоры об ограниченном обмене ядерными ударами это приглашение к катастрофе, которой мы не хотим»), но одновременно дала понять, что «для танго требуется двое». Глава МИД РФ в самом конце своего общения с американским телеведущим: «Мы все увидим, когда Трамп вступит в должность. Как сказал Путин, «мяч на их стороне».