Владимир Путин: «В обновлённой редакции документа агрессию против России со стороны любого неядерного государства, но с участием или при поддержке ядерного государства предлагается рассматривать как их совместное нападение на Российскую Федерацию». Не будем показывать пальцем на «любое неядерное государство». Всем и без того понятно, что речь идет о государственном образовании под названием Украина. И о каких ядерных государствах идет речь — тоже совершенно понятно.
Есть страна под названием Великобритания, чей новый премьер-министр сэр Кир Стармер с упорством достойным более мирного и менее опасного применения лоббирует идею разрешить Киеву дальнобойные удары по российским тылам. Есть страна под названием Франция, чей президент Эмманюэль Макрон обиделся на Москву за то, что Путин не оценил его попытки играть роль «глобального миротворца» и горячо поддерживает ту же самую идею. И есть страна под названием Соединенные Штаты Америки, которая, в отличие от Парижа и Лондона, может не просто что-то поддерживать и лоббировать, а принимать решения от лица всего западного мира.
Еще одна цитата Путина: «Чётко фиксируются условия перехода России к применению ядерного оружия. Будем рассматривать такую возможность уже при получении достоверной информации о массированном старте средств воздушно-космического нападения и пересечении ими нашей государственной границы». Что именно имеется в виду под термином «массированный старт средств воздушно-космического нападения»? Президент РФ это тоже конкретизировал и расшифровал: «Имею в виду самолёты стратегической и тактической авиации, крылатые ракеты, беспилотники, гиперзвуковые и другие летательные аппараты». «Другие летательные аппараты» - не могу и не хочу говорить за Путина, но что-то мне подсказывает: «хотелки» Владимира Зеленского, в безопасности реализации которых («Москва блефует») он будет убеждать Байдена, вполне укладываются в рамки этого зонтичного понятия.
И сыграть в свою любимую игру - «мы не находимся в состоянии прямого военного конфликта с Россией, в таком состоянии находится только сама Украина» - у западников, как следует из логики новых основ государственной политики РФ в сфере ядерного сдерживания, больше не получится. В своих предыдущих знаковых выступлениях Путин много раз подчеркивал: утверждения о том, что Украина может сама наносить дальнобойные удары западным оружием по российским тылам — это не более чем лукавство. Вот, например, цитата из его ультиматума Западу тринадцатидневной давности: «Наносить удары современными высокоточными системами большой дальности западного производства украинская армия не в состоянии. Она не может этого делать. Это возможно только с использованием разведданных со спутников, которыми Украина не располагает, это данные только со спутников или Евросоюза, либо Соединённых Штатов – в общем, с натовских спутников».
Еще один путинский тезис на эту тему: «Полётные задания в эти ракетные системы могут, по сути, вносить только военнослужащие стран НАТО. Украинские военнослужащие делать этого не могут». Вот, собственно, и расшифровка того, что Москва подразумевает под «совместным нападением на России ядерной и неядерной державы». Важное (или не очень важное) уточнение: речь пока идет не о уже принятом решении об изменении основ ядерной политики России, а только о проекте такого решения. Но это, видимо, техническая деталь. Геополитическая ситуация настолько накалена, что путь от проекта в нечто «отлитое в граните» - то есть уже принятое и утвержденное решение — может оказаться не просто коротким, а очень коротким.
Важное уточнение номер два (на этот раз точно важное). Демарш Путина не значит, что ядерная война может начаться завтра или послезавтра. Не хочу спорить с президентом, который употребил формулировку «четко фиксируются». Но Кремль оставил себе очень широкую свободу маневра в сфере использования (или неиспользования) ядерного оружия. Путин не стал загонять себя в угол, давать твердые обещания в стиле «если Запад сделает вот это, то мы сделаем вот это». Вместо этого Путин использует более обтекаемую лексику: «будем рассматривать возможность».
Но эта обтекаемость не должна вводить в заблуждение. Ядерное «ружье» ( помните ту бессмертную чеховскую цитату?) вынесено на сцену. Еще энное количество месяцев назад и в России, и в Киеве, и на Западе были популярны теории о том, что украинский конфликт де-факто стал очень сильно напоминать классическую войну на истощение. Нельзя сказать, что эти теории себя полностью дискредитировали. Но то, что происходит сейчас, делает их гораздо менее убедительными. Сейчас впору вспоминать о «внешнеполитической классике» другого рода — например, о карибском ракетном кризисе 1962 года, когда вопрос об использовании ядерного оружия тоже ставился в самой что ни на есть практической плоскости.
Обстановка в мире — и конкретно в нашем регионе мира — уже давно перестала быть «томной». Но сейчас «томности» еще больше поубавилось. Новое выступление Путина делает более убедительной риторику Трампа о том, что мир может вскоре столкнуться с реальной угрозой Третьей мировой войны. Новое выступление Путина дает Байдену дополнительные аргументы и стимулы провести «секвестр» агрессивных хотелок Зеленского. Но значение решений ВВП ни в коем случае нельзя сводить к чисто тактическим целям и задачам. Мы имеем дело со стратегическим поворотом. В ответ на продекламированную Западом (или частью Запада) готовность к эскалации Россия демонстрирует (или пока декларирует) аналогичную встречную готовность.