Все, о чем говорилось с трибун ООН, — это новые (или даже не очень новые) перепевы старых песен. А главная интрига — какой ответ Байден даст на требования Зеленского снять запрет на дальнобойные удары западным оружием по российским тылам — пока не разрешилась.
Выступление главы киевского режима в ООН было, как это свойственно Зеленскому, вполне гладким с точки зрения формы, но достаточно пустым с точки зрения содержания: «У нас нет разных версий Устава ООН для разных частей мира. У нас нет региональных «квазиуставов». Нет отдельного устава ООН для БРИКС или G7. Нет отдельного российско-иранского устава ООН или китайско-бразильского устава ООН. Есть один устав ООН, который объединяет всех — должен объединять». Еще Тургенев написал в своем знаменитом романе «Отцы и дети»: «О друг мой Аркадий Николаич — воскликнул Базаров: - об одном прошу тебя: не говори красиво!» Аналогичную просьбу можно смело адресовать и Владимиру Александровичу Зеленскому. Реалии международных отношений таковы, что ссылаться на Устав ООН — это то же самое, что жаловаться в лигу сексуальных реформ.
Все решает ситуация «на земле» и соотношение сил, а не какие-то там документы, которые, кстати, можно интерпретировать совершенно по-разному. Трибуна ООН — это место, находясь на котором принято заниматься не реальной политикой, а пропагандой. Вот Зеленский и занимался тем, что у него получается лучше всего: «Мы знаем, что некоторые в мире хотят разговаривать с Путиным. Мы это знаем. Встретиться, поговорить, побеседовать. Но что они могут от него услышать?» Действительно, что такого важного можно услышать от лидера страны, которая является обладателем одного из двух главных ядерных арсеналов на планете? Пустопорожний поток сознания украинского политика все равно остается таковым даже в случае, если он облечен в элегантную форму.
А кроме риторических изысков из интересного в речи Зеленского был разве что регресс к его прежней жесткой позиции — никаких переговоров с Москвой, никаких компромиссов, ставка только на силу: «Россию можно только принудить к миру, и именно это и нужно — принудить Россию к миру». Ну да, с «принуждением России к миру» у Зеленского все просто «идеально» получается в Донбассе — ВСУ сдают один населенный пункт за другим. Но так уж принято и в политике, и в шоу-бизнесе: даже если твоя игра откровенно плоха, сохранять при этом хорошую мину нужно обязательно.
Довольно пустоватой была и украинская часть выступления Байдена: «Теперь миру предстоит сделать еще один выбор: будем ли мы продолжать оказывать поддержку Украине, чтобы выиграть эту войну и сохранить ее свободу, или уйдем и позволим возобновить агрессию и уничтожить нацию? Я знаю свой ответ. Мы не можем устать. Мы не можем отвести взгляд. И мы не прекратим нашу поддержку Украины, пока Украина не добьется справедливого и прочного мира, основанного на Уставе ООН». В риторическом плане — все замечательно. А вот в смысловом — очень округло. Те Стамбульские соглашения 2022 года, которые были «утоплены» при очень активном участии США, тоже полностью соответствовали Уставу ООН. Но никого в Вашингтоне это не смутило.
Итак, ООН есть ООН. «Всемирная говорильня» и на этот раз полностью оправдала свою репутацию. А визит Зеленского тем временем переходит в свою деловую стадию — в стадию, в ходе которой Байден должен дать киевскому лидеру какой-то более или менее определенный ответ на его пресловутый «план победы». И каким именно будет этот ответ — пока совершенно неясно. В этом, собственно, и состоит очень специфичная особенность текущего геополитического момента. Обычно в ведущих американских СМИ на этом этапе уже появляются «санкционированные утечки» о уже принятом решении. Но сейчас там все глухо. Если отбросить примеры «агитации и пропаганды», призванные склонить чашу весов в ту или иную сторону, то единственная реальная информация, которая есть, эта информация о расколе: расколе внутри администрации (Министерство обороны США против снятия запрета на удары по российским тылам, Государственный департамент — за), расколе в Конгрессе, расколе между европейскими членами НАТО. Я могу и дальше писать «много букв». Но по большому счету все сводится к одному единственному слову: ждем-с.