Мораль сей "басни" предельно ясна: не мешало бы, мол, и современной России взять на вооружение проверенные эффективные сталинские методы. Уточним: статья профессора Катасонова, опубликованная 2 сентября в газете "Советская Россия", была немедленно перепечатана журналом "Политическое просвещение" (орган КПРФ) и рядом иных печатных и сетевых изданий.
Это говорит о том, что умозаключения, представленные в статье, разделяет не только сам автор и что круг его единомышленников совсем не узок. А поскольку круг этот примерно совпадает с кругом поклонников "вождя народов", не будет, пожалуй, большим преувеличением назвать очередное произведение Катасонова очередным манифестом сталинистов.
Принципиально нового в этом новом дацзыбао, справедливости ради, не так уж много. О том, что товарищ Сталин не зря устроил в предвоенные годы бойню, в результате которой траншеи, вырытые на секретных "полигонах" НКВД, заполнились телами сотен тысяч мертвых "врагов народа", обожатели усатого вождя говорят очень давно. Да, мол, были ошибки. Много ошибок. Очень много ошибок. Но ведь были - наверняка были, не могли не быть - и те, кого расстреляли за дело. Так что в целом все правильно. Нельзя, мол, было в те суровые годы по-другому.
Чем-то такие доводы напоминают бородатый анекдот про живодера-стоматолога, который рвет здоровые зубы пациента для того, чтобы добраться до гнилого. Логики в такой аргументации, мягко говоря, не много. Но тем, кто верует, а сей культ посильнее многих религиозных, логика, как известно, не требуется.
Кстати, наиболее верные сталинцы утверждают, что невиновных среди истребленных "врагов" вообще не было. Всех - за дело. И таких особо "просветленных" приверженцев культа с каждым годом становится все больше. Это свидетельствует о том, что культ вырастает из коротких штанишек, становится взрослым, зрелым. В настоящей религии так и должно быть. В смысле не должно быть никаких сомнений в деяниях того, кому курят фимиам. Какое же это божество, если допускало ошибки?
Словом, содержательно все уже было. Но нельзя не отметить новизну формы. В своей апологии Сталина профессор Катасонов ссылается на такой замечательный в своем роде источник, как Джозеф Дэвис, американский посол в Москве в 1937-1938 годах. Нельзя сказать, что в современной "сталиниане" это имя совсем не встречается, но встречается, учитывая отношение Дэвиса к Сталину и его режиму, на удивление редко. Вероятно, не все еще сталинисты открыли для себя товарища Дэвиса и его прогремевшие в свое время мемуары.
А вот профессор Катасонов такое открытие сделал. И не преминул им воспользоваться. В своей публикации Валентин Юрьевич приводит следующую цитату из книги Дэвиса "Миссия в Москву", изданной впервые в 1942 году: "Лето 1941 г. Сегодня мы знаем благодаря усилиям ФБР, что гитлеровские агенты действовали повсюду, даже в Соединенных Штатах и Южной Америке. Немецкое вступление в Прагу сопровождалось активной поддержкой военных организаций Гелена.
То же самое происходило в Норвегии (Квислинг), Словакии (Тисо), Бельгии (де Грелль)... Однако ничего подобного в России мы не видим. "Где же русские пособники Гитлера?" — спрашивают меня часто. "Их расстреляли", — отвечаю я. Только сейчас начинаешь сознавать, насколько дальновидно поступило советское правительство в годы чисток".
Цитату дополняет другое высказывание Дэвиса на ту же тему: "Значительная часть всего мира считала... что знаменитые процессы изменников и чистки... являются возмутительными примерами варварства, неблагодарности и проявлением истерии. Однако в настоящее время стало очевидным, что они свидетельствовали о поразительной дальновидности Сталина и его близких соратников".
К этому следует добавить, что мемуарами и интервью дело не ограничилось. По книге Дэвиса в Голливуде был снят фильм с таким же названием ("Миссия в Москву"), вышедший на американские киноэкраны в 1943 году, в которой те же мысли излагались еще более доходчивыми для массовой аудитории средствами.
Фильм отличается от книги, но это не тот случай, когда мастера "важнейшего из искусств" бесцеремонно кромсают, переиначивают на свой лад литературную первооснову. Известно, что Дэвис, занимавший на тот момент пост главы Контрольного совета по оказанию помощи союзникам во время войны, достаточно плотно контролировал создание картины. И даже сам появился на экране.
В самом начале ленты "настоящий" Дэвис (в фильме его играет актер Уолтер Хьюстон) произносит вступительное слово, в котором заявляет, что "лидеры ни одной страны не были настолько ошибочно представлены и не поняты, как советское правительство в те критические годы между двумя мировыми войнами" и его долг - "рассказать правду о Советском Союзе, как я его увидел".
О том, насколько правдив фильм, можно судить по следующему его характерному эпизоду. Наркомат иностранных дел СССР дает в честь нового американского посла бал в своем Доме приемов, на котором наряду с советским бомондом, включающим лидеров "пятой колонны", и иностранными послами с какой-то стати присутствует министр иностранных дел Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп, находящий в Москве, как он сам объясняет, "по делам".
И, как ясно дают понять создатели картины, московские дела главного нацистского дипломата связаны далеко не только с дипломатией. Риббентроп общается с антисталинскими "заговорщиками" как с родными. "Я уезжаю в полночь по вашему времени, - обращается он, покидая мидовский прием, к Николаю Бухарину. - Я остановлюсь у вас в квартире и подожду вылета". И редактор "Известий" нисколько не удивляется просьбе гитлеровского министра. "Очень хорошо, - отвечает Бухарин. - Буду вас ждать".
Согласно сюжету фильма, этот удивительный диалог происходит буквально накануне "заказанного" и организуемого Берлином госпереворота. Счет идет на часы. На грядущие политические потрясения в Москве послу намекают уже в Германии, через которую он следует в Советский Союз. "Насколько я понимаю, сталинский режим находит сильную поддержку у русских", - говорит Дэвис провожающему его немецкому генералу. И генерал "проговаривается": "На первый взгляд да. Но очень скоро вы, возможно, поменяете ваше мнение".
В СССР тоже все дышит заговором. Повинуясь приказам вождей "пятой колонны", вредители-саботажники переходят от недокрученных гаек к более разрушительным пакостям: на воздух один за другим взлетают военные заводы. Советские функционеры доверительно сообщают послу об "агентах среди нас, которые пытаются создать хаос и недоверие".
Сами же заговорщики довольно потирают руки в предвкушении скорого прихода к власти. "Мы вступаем в новую эру, - разглагольствует маршал Тухачевский на вышеописанном дипломатическом приеме. - Вы так не считаете товарищ Крестинский?" И товарищ Крестинский совершенно согласен с маршалом: "Я считаю, у нас великолепно все получается".
К счастью для судеб мира, заговор вовремя разоблачен и обезврежен. Чекисты одного за другим арестовывают ничего не подозревающих заговорщиков там, где их застают. Скажем, Карла Радека берут под белы руки в ресторане, где "враг народа" отдыхает в женском обществе под цыганские напевы, Крестинского - в книжном магазине. "Полицейский комиссариат хочет вас увидеть", - говорит "изменнику"-книголюбу бравый энкаведешник - по-русски, но с ужасным английским акцентом.
Но, пожалуй, особенно "удалась" американским кинематографистам сцена ареста Тухачевского. Происходит это прямо в присутствии Дэвиса - в Большом театре. Тут еще надо пояснить, что по сюжету маршал-ловелас явным образом волочится за дочерью посла. Есть, правда, у нее и другой поклонник, работающий в СССР американский инженер, так что тут все сложно. Любовный, так сказать, треугольник.
Ну так вот, посол, его семья, инженер и маршал сидят все вместе в ложе Большого и наслаждаются представлением. "Мне это даже больше нравится, чем балет в Нью-Йорке", - восторженно сообщает посольская дочка. "Это настоящий русский балет, мисс Дэвис", - гордо отвечает Тухачевский. Но это его последние слова на свободе. Тихо открывается дверь, и маршала уводят. НКВД действует настолько четко и профессионально, что американцы даже не замечают момента ареста. Оглядываются спустя некоторое время - нет маршала. Пустой стул.
Фильм, понятно, наполнен не только драматическими переживаниями. В свободное от дипломатических приемов время семья посла катается в запряженных санях по живописным заснеженным окрестностями Москвы, пьет чай из Samovar, кушает блины с икрой, наблюдает за веселыми плясками сытых и довольных пейзан...
В общем, "серьезный" источник. Более развесистой клюквы на тему сталинского СССР мир не знал ни до того, ни, пожалуй, после. Отчасти создателей фильма извиняет то, что это был срочный госзаказ: администрации Франклина Рузвельта требовалось резко изменить общественное мнение: американские граждане в массе своей не питали тогда, мягко говоря, больших симпатий к Сталину и его режиму. Всей правды о репрессиях и их масштабах на Западе в то время, конечно, еще не знали, но кое-какая информация уж доходила.
А уж в информации о роли СССР в очередном разделе Польши и о его "зимней войне" против Финляндии и вовсе было недостатка. В начале войны Советский Союз в восприятии американцев не слишком отличался от Третьего рейха. Поэтому кампания по оказанию помощи Москве - стоит напомнить, что "Манхэттенский проект", программа создания атомной бомбы, обошлась Соединенным Штатам впятеро дешевле, чем ленд-лиз - сопровождалась кампанией пропагандисткой, доказывающей, что новый союзник заслуживает многомиллиардной помощи, что он вовсе не ужасен, как его до того малевала пресса.
Высшими государственными интересами руководствовался, вероятно, и сам Дэвис. Но, судя по всему, не только этим. Многое в восприятии послом СССР и Большого террора определили особенности его личности. Вот как, например, отзывался о нем дипломат, политолог и историк Джордж Кеннан, занимавший во время пребывания Дэвиса в Москве пост первого секретаря посольства: "Пустой и политически тщеславный человек, ничего не знающий о России и серьезно ею не интересующийся. Единственное, в чём он действительно заинтересован, - это реклама, которую он сможет получить по возвращении на родину.
Нам стыдно за него перед нашими коллегами-дипломатами... за его очевидную непригодность к занимаемому посту. Для нас, аккредитованных сотрудников внешнеполитической службы, его направление в качестве нашего шефа представляется жестом презрения президента к нам и к предпринимаемым нами усилиям".
Но, возможно, были и иные причины для восторженных отзывов посла о порядках, царивших в СССР. Симпатии Дэвиса к сталинскому режиму были, скажем так, небезответными. Находясь в Москве, посол и его жена Марджори Пост активно скупали - фактически за бесценок - предметы искусства: картины, иконы, ювелирные украшения. Причем во многих случаях продавцом выступали государственные музеи и галереи.
А затем все эти сокровища беспрепятственно пересекли границу: советские власти не только позволили Дэвису вывести покупки, но даже не взяли таможенных сборов. В настоящее время эта коллекция, считающаяся одним из лучших собраний русского искусства в Северной Америке, экспонируется в частном музее Хиллвуд (Вашингтон), расположенном в здании поместья, принадлежавшего Пост.
Все это трудно расценивать иначе, как плату за "правильную" позицию Дэвиса по отношению к советскому режиму. Впрочем, были в истории отношений американского посланника с вождями СССР и нематериальные поощрения. Указом Президиума Верховного совета СССР от 18 мая 1945 года Джозеф Дэвис, единственный западный дипломат в истории Советского Союза, награжден был орденом Ленина.
Короче говоря, патогенез этого частного случая сталинизма более-менее ясен. Намного сложнее разобраться в том, что движет нынешними российскими адептами культа сильной личности. И главное - куда движет. Неужели и впрямь мечтают повторить? Неужели не понимают, что второй столь же кровавый эксперимент страна может не пережить? Собственно, и первый-то не пережила: сегодня мы живем в другом, намного более "компактном" государстве. То, прежнее, развалилось, как только стало понятно, какое количество трупов заложено в его фундамент.
Казалось бы, история преподала нам такой урок, который невозможно не выучить. Но, к сожалению, прав, бесконечно прав Василий Ключевский в своем самом знаменитом афоризме: "История не учительница, а надзирательница magistra vitae (наставница жизни): она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков". Так что никаких гарантий от повторения, увы, нет.