За последние пятьсот лет в истории было множество случаев применения против России тех или иных экономических ограничений. Партнёр BGP Letigation, адвокат Сергей Гландин напомнил, что санкции вводились и против молодого Советского государства в 1918 году, но были отменены через 15 лет. «Сейчас же эта история надолго». Например, первые санкции, которые ввели США, были направлены против Ирана, и в этом году им исполняется 45 лет.
Очередной период антироссийских санкций начался в 2012 году, когда Конгресс США принял «закон Магнитского». После присоединения Крыма и начала украинского кризиса произошла существенная эскалация. С февраля 2022 года они используют против России практически весь известный инструментарий односторонних ограничительных мер.
Несмотря на экономическое давление российская экономика и финансовая система сохранили стабильность. Санкции не смогли повлиять на политический курс Москвы. При этом многие экономические связи России и западных стран были разорваны или искажены под воздействием санкций. Ущерб понёс как российский, так и зарубежный бизнес. Директор Департамента экономического сотрудничества МИД РФ Дмитрий Биричевский: «Сейчас важно держать руку на пульсе и обмениваться оценками гибридной войны, развязанной Западом против России, частью которой являются незаконные ограничительные меры».
Исторический опыт и текущее развитие событий говорят о том, что ограничительные меры против России могут оставаться на повестке дня в течение десятилетий. Дмитрий Биричевский считает, что «эта история на десятилетия: каким бы ни был исход и урегулирование кризиса на Украине, цель этих санкций – недобросовестная конкуренция». Украинский кризис сейчас ещё далёк от урегулирования. Однако и решение политических конфликтов само по себе не приводит к устойчивой отмене или смягчению санкций. «Причины введения односторонних ограничительных мер против России никуда не делись. События, которые сейчас происходят, — это своего рода «нерв» и производная наших отношений с Западом», - считает программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай» Иван Тимофеев.
Дмитрий Биричевский уверен, что «жизнь показала, что, когда в 2014 году были введены первые санкции, а наше правительство ввело ответные меры, – это стало драйвером развития российского агропромышленного сектора. Как бы ни были тяжелы санкции, они заставляют нас перестраивать всю структуру экономики и развивать производство внутри страны. Решения находятся, хоть и болезненные».
Иван Тимофеев отметил, что «на санкции мы смотрим с точки зрения юридической и с точки зрения политологической — получается своеобразный синтез. С юридической точки зрения существует возможность изменения санкционных режимов против России, Ирана, КНДР и других, но с политологической точки зрения мы не видим перспектив такого пересмотра». Сергей Гландин рассказал, что в США есть практика отмены санкций новой администрацией, и в этой связи «Трампу ничего не стоит отменить байденовский указ по санкциям против РФ». Правда непонятно, пойдет ли он на этот шаг. Также теоретически в ЕС санкции продлеваются каждые полгода общим решением: «12 сентября уже запланировано заседание ЕС по продлению антироссийских санкций, но если, например, Венгрия совершит демарш и проголосует против, то всё – они отменены». Правда Иван Тимофеев отметил, что у ЕС в таких случаях всегда есть возможность изменить регламент и сделать голосование за санкции большинством голосов.
Декан факультета Мировой политики и экономики НИУ ВШЭ Анастасия Лихачева считает, что «спустя два с половиной года «санкционного цунами» определяются важные принципиальные развилки, наблюдая за которыми мы можем предсказать и время триггера, и его контуры». Во-первых, будут совершенствоваться скорее механизмы надзора, а не расширение санкционного меню, хотя и последнее не исключено. Например, OFAC добился разрешения на доступ к данным спутниковой военной разведки, соответственно, расширил свои возможности по контролю за российским танкерным флотом. Поэтому нас ждёт постоянный поиск запасных путей в условиях усиления санкционного режима.
Во-вторых, будет усиливаться давление на дружественные России страны по невоенным отраслям. Для России становится важным углубление сотрудничества и расширение номенклатуры, а не увеличение товарооборота как такового.
Третье, развитие альтернатив долларовой системе без участия России – такой фронт «вытеснения» против нас уже разворачивается, и это опасная динамика. Важно остаться в альтернативных проектах, которые нам выгодны.
И последнее, остается дилемма между «мягкой» и «жёсткой» инфраструктурной внешнеэкономической деятельностью. Главный риск – модель взаимодействия с Россией как с очень большим Ираном, сильно ограниченным в своей внешнеполитической деятельности. Что Западу, конечно, выгоднее, чем взаимодействие с Россией как с открытой страной, готовой обеспечивать продовольственную безопасность и прочее, ведь в этом случае мы – гораздо более сложный переговорщик. Так что развитие «мягкой» инфраструктуры необходимо поощрять, несмотря на то, что это связано с дополнительными расходами.
Дмитрий Биричевский выразил огорчением тем, что «мы стали свидетелями того, как Запад в геополитическом противостоянии с Россией пытается использовать взаимосвязанность мира, что имеет разрушительные последствия». Но никакой отказ от той или иной политики государства не изменит применения к нам санкций. Иван Тимофеев: «Наши исследования говорят, что нет линейной зависимости между санкциями и политическими интересами. Санкции гораздо более обратимы, чем политические действия».
Профессор Университета Юго-Восточной Норвегии Гленн Дисэн считает, что в долгосрочной перспективе эффект санкций снизится. «Цель введения санкций – экономическое давление на государство, а мера их эффективности – смена политики». Но сейчас санкции превратились в инструмент борьбы США за свою гегемонию. И целью санкций стало нанесения как можно более крупного экономического ущерба своим конкурентам. Поэтому они «используются все больше, чтобы вернуть США позицию гегемона». Но, по мнению Гленна Дисэна, чем больше США пытаются поразить своих соперников, тем сложнее убедить остальной мир соблюдать санкции, так как другие страны становятся менее зависимы от Запада. Остальной мир пытается диверсифицировать свои связи. «БРИКС будет играть очень важную роль в снижении экономической зависимости от Запада». Он также отметил, что санкции «отражают логику перехода от однополярного к многополярному миру».