В ДНР разместились в одном из домов на окраине поселка, рядом с местом дислокации батальона знаменитой 5-й танковой бригады. Первый день — отдых с дороги и «акклиматизация», а во второй день я уже отправился с танкистами на рекогносцировку перед готовящимся наступлением. Нужно было заранее разведать пути, по которым танки батальона выдвинутся на огневые позиции.
Добирались на старом «уазике» с открытым верхом — в прифронтовой зоне это наиболее удобная машина, поскольку позволяет быстрее заметить дрон-камикадзе противника. В машинку набилось семь человек. Всю дорогу командир с позывным «Байс» гневно требовал следить за небом во все стороны.
FPV-дрон — главная напасть, способная появиться в любой момент. Аппаратик, управляемый оператором с помощью очков виртуальной реальности, поражает цель на дальности десять километров и более. С подвешенным выстрелом от ручного противотанкового гранатомета превращается в дешевый и очень эффективный управляемый снаряд, способный вывести из строя многотонный танк.
Сложно увидеть, еще труднее сбить, попадание обратит «УАЗ» в костер, цена невнимательности — смерть.
Доехали до нужного места, спешились и продолжили путь пешком. Машина слишком заметна, ее прячем под деревья. До украинских позиций уже рукой подать. Сойдя с дороги в кустарник, бойцы запускают разведывательный дрон. Я веду фото- и видеосъемку.
Кстати, в лесополосах и вообще на местности следует очень внимательно смотреть под ноги — могут быть как старые растяжки, так и сброшенные «лепестки». Так что запросто можно лишиться ноги. Так, к сожалению, позже случилось с одним из бойцов, живших с нами в доме.
Наметив пути движения танков, возвращаемся к машине и едем обратно. По сторонам — изуродованные войной поселки, на железнодорожных переездах составы, образующие заграждение. Дорожную пыль несет в кузов, после поездки на «УАЗе» все черные, как шахтеры...
«Дрон сзади, прыгайте!»
На следующий день утром танки, выделенные для наступления, выдвинулись к передку. На том же «уазике» вместе с командиром роты «Банзаем» мы сначала навестили замаскированные позиции танкистов в лесу, кишащем растяжками и противопехотками.
Танки — старые Т-62М, разработаны и выпущены с полвека назад. Сейчас увешаны «мангалами» и экранами с динамической защитой. Из леса их удалось вывести спокойно, но когда проехали поселок, машины были атакованы дронами.
— Дрон сзади, прыгайте! — заорал в рацию «Банзай», сидевший за рулем.
Мой сосед-волонтер вместе с сопровождавшим нас бойцом «Соколом» открыли огонь, пытаясь сбить дрон. Мне удалось заснять момент взрыва. Замыкающий колонну танк скрылся в облаке дыма. Подъехали ближе к танку, увидели, что с него спрыгивает танкист. Тем временем «УАЗ» остановился, пассажиры рассредоточились вокруг него, выцеливая остальные дроны. Всего колонну атаковали четыре дрона, три «зависли» после воздействия РЭБ и были сбиты зенитчиками.
Что касается танка, он, к счастью, не пострадал, хотя сидевших на броне легко ударило взрывной волной. Дрон, видимо, в последний момент задело пулей, и он врезался сзади от танка в обочину дороги, рядом с правой гусеницей.
Достигни дрон цели — вывел бы из строя двигатель, а то и поразил бы башню, вызвав детонацию боекомплекта. Повезло. Судя по всему, о движении колонны врага оповестил кто-то из жителей поселка.
Танки продолжили путь, на выходе из опасной зоны их погрузили на тралы и увезли. А мне тем же вечером приказом комбата было велено ехать на один из командно-наблюдательных пунктов (КНП), где я прожил около недели.
«Штаб-квартира»
Новое место представляло собой несколько блиндажей, оборудованных под штаб, спальные помещения, склады, кухню. Имелась и баня. Подземные помещения соединены крытой траншеей, бревенчатые крыши тщательно засыпаны землей.
На ночь вход закрывается люком, обитатели подземелья посменно дежурят рядом, чтобы никто не проник. Если в темноте выходишь наружу, фонариками следует пользоваться максимально осторожно, чтобы не привлечь «на огонек» какую-нибудь «бабу ягу» — тяжелый дрон-бомбардировщик, который ВСУ пускают по ночам.
Днем, отойдя в сторону и поднявшись на возвышенность, можно видеть, как на горизонте в небо уходят высокие столбы дыма, доносится грохот. Воспринимается как просто природное явление. Иногда низко над головой к вражеским позициям летят двойки ударных Ка-52 и сопровождающий их эвакуационный Ми-171 либо пара штурмовиков Су-25.
Пока жил там, окунулся в рабочие будни: засыпал крыши грунтом после ремонта, таскал воду в баню, чистил картошку на кухне, заступал в ночные наряды, занимался иной работой по хозяйству. Один раз выезжал разгружать грузовик с танковыми снарядами, потом грузил их в «транспортер переднего края». Вновь встретил там и старого знакомого — одного из «отцов» страйкбольного движения в Улан-Удэ, который ныне уже по-настоящему воюет на передовой.
Когда началось наступление, бойцов из охраны КНП дважды в ночь забирали прикрывать танки от дронов, пока те вели огонь с закрытых позиций. Мне в просьбах сопровождать твердо отказали. К счастью, обошлось без потерь, хотя в ответ прилетали то FPV-дроны, то артиллерия.
Удивляло, что танкисты об опасных выездах и даже об участии в штурмах рассказывали совершенно спокойно, словно о рабочей рутине. Один боец, которого, как оказалось, я видел еще в прошлую командировку, возмущался, что «хохлы» не жалеют даже своих, не соглашаясь дать сторонам возможность вывезти с поля погибших.
Рассказывали и про случаи, когда местные жители кому-то сигнализировали о российских военных колоннах. Сами бойцы — в основном мобилизованные из сельских районов, среди них и участники войн на Северном Кавказе, были и совсем пожилые люди, которых дома ждут внуки.
Опасная зона
После возвращения с КНП довелось участвовать еще в двух выездах на передок в сопровождении «Банзая». Когда ехали к танкистам и на позицию пусковых установок реактивных «Градов», прямо посреди поля старый «УАЗ» неожиданно заглох: заклинило коробку передач.
Пока поломку устраняли, пришлось поработать за ПВО — стоять рядом, внимательно вглядываясь в небо и держа наготове автомат. Хотя, конечно, понимал, что если и увижу дрон, то пока сниму предохранитель, пока сумею поймать в прицел такую мелкую и быструю цель… Навыка-то нет.
Кстати, в следующий выезд на рекогносцировку старая машина снова сломалась посреди открытого поля, почти на передке. Кое-как отогнали задним ходом в близлежащий поселок. Там во дворе разрушенного дома починили заклинившие колодки, после чего продолжили путь.
Хотя и не самый передний край, но надо быть начеку, о чем напоминает подбитая бронетехника на обочинах. На свой страх и риск подогнали машину вплотную к нашей позиции. Чем ближе к передовой, тем рискованнее ехать на транспорте.
Дальше шли пешком до развалин какого-то предприятия, откуда танкисты собирались вновь начать атаку. Блиндажи и окопы, вырытые под обрубками деревьев, напоминали старые фотографии Первой мировой.
Так вместе с «Банзаем» и парой бойцов с позывными «Баргут» и «Токио» добрались до самого края развалин. Там, спрятавшись за подбитой бронетехникой, рассматривали пространство впереди. В «дальнобойный» объектив были видны развалины колхоза на окраине, занятой врагом Новомихайловки.
Наутро стало известно, что бандеровцев оттуда выбили. А на следующий день моя командировка завершилась. Наше оборудование было благополучно доставлено адресатам. Можно готовиться к следующим командировкам.
Герои СВО
На самом деле по итогам той поездки можно написать целый цикл статей о людях, с которыми довелось встретиться и которые там уже не один год воюют, живут в блиндажах и опорниках, ходят на штурмы. Это связисты Евгений и Алдар, которые уже два года охраняют узлы связи и ездят прикрывать танки. Или танкист Мунко, который во время штурма метким выстрелом разнес вражеский дзот, а потом вел огонь по дронам. Доброволец-танкист с позывным «Француз» трижды был подбит... Все эти люди, постоянно рискуя жизнью, выполняют боевые задачи в зоне СВО.