Следует уточнить, что закон о треш-стримах - это упрощенное название. На самом деле речь идет о пакете из трех законов. Это поправки в закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и отдельные законодательные акты; в Кодекс об административных правонарушениях; в Уголовный кодекс.
Первоначально, в тексте, внесенном в Госдуму, подпадающее под запрет явление, то есть треш-стрим, описывалось как «фото-, видеоматериалы с изображением противоправных деяний, совершенных с жестокостью, их последствий, призывы к совершению указанных деяний».
Теперь же, в финальной версии, определение выглядит так: «Информация, оскорбляющая человеческое достоинство и общественную нравственность, выражающая явное неуважение к обществу, содержащая изображение действий с признаками противоправных, в том числе насильственных, и распространяемая из хулиганских, корыстных или иных низменных побуждений».
- Алексей Константинович, за время, пока пакет законопроектов находился в Госдуме, он претерпел достаточно большие изменения. Прежде всего радикально изменилось, расширилось определение треш-стриминга. В чем логика такой корректировки, и вполне ли вы согласны с такой логикой?
- Вы знаете, над этими законами мы работали в общей сложности три года. Сложность определения феномена треш-стримов заключалась в том, что он настолько из ряда вон, что с трудом поддается описанию юридическим языком.
Приведу пример. Был случай, когда на одном из треш-стримов молодого человека с инвалидностью, который недавно лишился матери (и публика об этом знала), за донаты от зрителей закапывали в могилу - со словами «там мама». А потом откапывали.
Здесь не было ни побоев, ни тем более убийства, ни вообще причинения какого-либо физического вреда: человек появлялся из могилы абсолютно целым и невредимым. Впоследствии даже говорил на камеру, что все это инсценировка. Но сложно отрицать, что этот совершенно чудовищный визуальный ряд - явное покушение на человеческое достоинство, пример ярко выраженного неуважения к обществу, к тем нормам, которые в нем господствуют.
Так вот, с принятием закона такие «развлечения» будут переведены в категорию недопустимых. Именно в силу их разлагающего морально-этического воздействия, в силу того, что здесь присутствует атака на общественную нравственность, на человеческое достоинство.
То есть некоторое расширение формулировки позволит нам пресекать те явления, которые иначе ускользнули бы от закона, остались бы разрешенными и безнаказанными. У нас ведь нет отдельной статьи, запрещающей закапывать человека в могилу с его собственного согласия.
- Но не возникает ли в связи с этим риск произвола со стороны правоприменителей, злоупотребления законом, использования его в целях, не связанных с борьбой с треш-стримами? Опасения такого рода, как известно, высказывались и в ходе обсуждения пакета в нижней палате.
- Правоохранители как раз тяготеют к достаточно узкой трактовке. Я основываюсь на своей практике общения с ними в ходе работы над законами. Мы долго обсуждали их положения и с представителями самих правоохранительных органов, и с научно-исследовательскими институтами, которые при них работают. Они рассматривают эти общественно неприемлемые деяния именно в рамках треш-стримов.
Напомню, что у нас есть законы, которые позволяют наказывать за преступления в сфере создания деструктивного контента, информации экстремистской направленности и так далее. Если человек занимается политической деятельностью и в ходе этой деятельности выходит за рамки закона, есть много законов, позволяющих привлечь его к ответственности. Совершенно не нужно прибегать для этого к закону о треш-стримах.
Словом, я не вижу возможности использования законов о треш-стримах в каких-то политических целях. Просто потому, что для этого уже есть свои законы. Это первый момент.
Второе: вы сослались на обсуждение в Госдуме. Однако единственным аргументом против, который я там услышал, было опасение, что под закон могут подпасть добропорядочные журналисты, которые показывают сцены, тяжелые для восприятия: картины насилия, тела, разорванные взрывами, изрешеченные пулями и так далее. Мол, и представители СМИ могут быть обвинены в демонстрации общественно неприемлемого контента.
Но закон это совершенно однозначно исключает. В нем, во-первых, говорится, что он не распространяется на зарегистрированные средства массовой информации. Второй очень важный момент: треш-стримы определяются как деяния, совершаемые из хулиганских, корыстных или иных низменных побуждений.
Предположить, что журналисты зарегистрированных изданий руководствуются в своей деятельности такими мотивами, невозможно. Совершенно очевидно, что мотивы здесь иного характера - мотивы профессиональные, мотивы, нацеленные на осуждение такого рода явлений и на привлечение внимания общества к тому, что происходит в тех или иных кризисных точках. Такие материалы никак нельзя подвести под категорию треш-стримов.
- В общем, никаких таких рисков, вы считаете, нет?
- Конечно, мы должны посмотреть на правоприменительную практику. Но, откровенно говоря, я не вижу возможности использования этих законов нецелевым образом. И вижу, что они абсолютно полезны с точки зрения очищения информационного пространства, наших социальных сетей от мусора. «Треш», как вы знаете, переводится с английского как «мусор», «помойка», «отстой».
Также вижу большую пользу в том, что по этим законам ужесточается наказание в том числе и за живодерство. Ведь как человек относится к животным, так он относится и к людям. Если он совершил преступление против животного, то следующим шагом вполне может быть преступление против человека.
Вот, скажем, недавний случай в Челябинске: треш-стример мучил своего кота - избивал, топил в унитазе, выбросил с балкона с восьмого этажа. Соседи проинформировали об этом правоохранительные органы, и стримера забрали в полицию. Но в результате он отделался штрафом в размере 40 тысяч рублей. Это при том, что на одно лечение кота после таких трансляций ушло 20 тысяч. Не говоря уже о боли и страданиях, которые испытало ни в чем не повинное безответное животное!
Теперь же, после того, как законы вступят в силу, все уголовные преступления, сопровождаемые трансляцией в Интернете, в том числе жестокое обращение с животными, будут рассматриваться как преступления, совершенные с отягчающим обстоятельством.
Это очень важно прежде всего в воспитательных целях. Потому что эта публика совершенно расчеловечилась: либо за донаты, либо ради привлечения к себе внимания треш-стримеры готовы на все. Как писали в одной публикации о них: «Не подумайте, что предела нет - всему есть цена». Надо это прекращать. Собственно, это и был главный наш мотив.
- Какие первые очевидные изменения для Рунета и его пользователей повлечет вступление законов в силу?
- Наверное, самое очевидное изменение - если появится человек, который будет бить девушку головой о стол и за это получать донаты, он будет: а) задержан; б) в зависимости от степени ущерба, причиненного девушке, подвергнут либо штрафу, либо лишению свободы. А имущество его - то имущество, которое он использовал для передачи треш-стрима - будет конфисковано.
То же самое произойдет и с теми, кто будет мучить животных. Тот стример, который издевался над котом, сейчас пошел бы, что называется, уже по другому ранжиру. После принятия закона к таким живодерам вполне могут быть применены реальные сроки.