Аятолла Али Хаменеи охарактеризовал убийство Хании, которое Тегеран рассматривает как провокацию, направленную на эскалацию конфликта на Ближнем Востоке, как “горький и тяжелый инцидент, произошедший на территории Исламской республики”.
Этот эпизод, подчеркивает The Guardian, вверг Масуда Пезешхиана, недавно вступившего в должность президента Ирана, в серьезный кризис в первые дни его пребывания на посту, поскольку он сталкивается с внутренними требованиями отреагировать на то, что равносильно унизительному нападению на союзника во время визита в Тегеран для участия в собственной инаугурации, несмотря на то, что он стремится к улучшению отношений с Западом. Пезешхиан пообещал, что его страна “защитит свою территорию” и заставит нападавших пожалеть о своих действиях.
Мохаммад Реза Ареф, недавно назначенный вице-президент Исламской Республики, заявил, что Запад причастен к проявлению “государственного терроризма”, замалчивая действия Израиля, которого Тегеран и ХАМАС обвиняют в убийстве.
Он сказал: “Этот отчаянный поступок был основан на зловещих целях, включая создание нового кризиса на региональном уровне и вызов региональным и международным отношениям Исламской Республики Иран на данный момент, особенно в начале правления "правительства национального единства”".
Корпус стражей исламской революции (КСИР) заявил: “Это преступление сионистского режима столкнется с жестким и болезненным ответом со стороны мощного и огромного фронта сопротивления”.
Выбор Тегерана, в отличие от Катара, где Хания в основном проживает, или Турции, которую он регулярно посещал, скорее всего, связан не только с возможностью. Это также шанс показать мировой аудитории, что КСИР не может защитить свои самые ценные политические активы даже в своей собственной столице, пишет The Guardian.
Еще хуже то, что Хания находился в Тегеране вместе со 110 другими иностранными делегациями, включая лидеров предполагаемой “оси сопротивления”, чтобы присутствовать на инаугурации Пезешкиана, подчеркивая другим, насколько слабую защиту КСИР на практике может обеспечить своим самым дорогим дипломатическим союзникам, отмечает далее The Guardian.
Президент Пезешкиан, который находится в процессе формирования реформистского кабинета, был избран отчасти благодаря стратегии улучшения отношений с Западом, как способу поддержать слабую иранскую экономику и отменить экономические санкции, но теперь следовать этой и без того противоречивой стратегии становится все труднее.
Как пишет The Guardian, 85-летний Хаменеи выразил свой скептицизм по поводу этой стратегии в воскресенье, когда заявил, что поддержит улучшение отношений с Европой только в том случае, если континент сначала изменит свое отношение к Тегерану. Будущее Ирана, подчеркнул он, связано с Китаем и Россией, и именно такой политики придерживались оппоненты Пезешкиана в ходе предвыборной кампании.
Отсутствие на инаугурации кого-либо из европейцев, кроме Энрике Моры, заместителя главы внешнеполитического ведомства ЕС Жозепа Борреля и главного переговорщика ЕС по ядерной программе, показало, насколько ухудшились отношения Тегерана с Европой. Реформистские газеты отметили отсутствие на церемонии европейских лидеров или даже послов.
Поразительным контрастом является тот факт, что во время выборов последнего президента-реформатора Мохаммада Хатами в мае 1997 года тогдашний министр иностранных дел Израиля Давид Леви предположил, что происходит важный переходный период, за которым необходимо внимательно следить.
На этот раз президент Франции Эммануэль Макрон в понедельник провел час в телефонном разговоре с Пезешкианом, прощупывая почву, чтобы понять, может ли его неожиданное избрание стать началом улучшения отношений. Но если и был какой-то шанс на дипломатический прорыв - а его, судя по записям телефонного разговора, проведенного обеими сторонами, не было, – то на данный момент эта возможность упущена, пишет The Guardian. Макрон пытался выяснить, прекратит ли Иран помогать Москве в конфликте на Украине.
Также легко преувеличить, отчасти основываясь на опыте Хатами, как полномочия президента в вопросах безопасности, так и степень, в которой Пезешкиан ознаменовал разрыв с прошлым, отмечает The Guardian. После голосования в первом туре президентских выборов сам кандидат-реформист заявил журналистам, что надеется, что его страна попытается установить дружественные отношения “со всеми странами, за исключением Израиля”.
Пезешкиан также высмеял поддержку Западом прав человека и его отказ остановить гибель 35 000 человек в Газе.
Одним из его первых действий 8 июля после избрания было направление личного письма с заверениями генеральному секретарю "Хезболлы" Сайеду Хасану Насралле. “Исламская Республика Иран всегда поддерживала сопротивление народов региона незаконному сионистскому режиму”, - написал Пезешкиан. “Поддержка сопротивления коренится в фундаментальной политике Исламской Республики Иран и будет продолжаться с удвоенной силой”.
"Хезболла", потрясенная убийством Фуада Шукра, высокопоставленного военного командира в оплоте группировки на юге Бейрута, теперь захочет узнать, насколько глубока эта поддержка на практике, подчеркивает The Guardian.
Иранские лидеры уже называют смерть Хании переходом красной черты, что означает неизбежность той или иной формы военного ответа.
Внутри Ирана нет ощущения, что Хания был законной мишенью как лидер движения, которое предприняло нападение на Израиль 7 октября.
Официальный представитель министерства иностранных дел Ирана Нассер Канаани заявил, что убийство Хании укрепит нерушимую связь между Ираном и Палестиной.
Действительно, это такое унижение для КСИР, что голоса внутри Тегерана вновь поднимают вопросы о том, действительно ли бывший президент Эбрахим Раиси, погибший в результате крушения вертолета, стал жертвой отказа двигателя или чего-то более зловещего. Возрождение слухов также подчеркивает, что официальным комментариям о событиях, связанных с безопасностью, не верят, отмечает The Guardian.
В последний раз Израиль и Иран предпринимали прямые военные действия друг против друга в связи с убийством 1 апреля восьми командиров сил КСИР "Аль-Кудс" в иранском консульстве в Дамаске, включая бригадного генерала Мохаммада Захеди, командующего силами "Аль-Кудс" в Сирии и Ливане. 13 апреля Иран в ответ выпустил более 300 ракет и беспилотных летательных аппаратов, что стало первым прямым ударом по Израилю с иранской территории. Затем, 19 апреля, Израиль уничтожил часть иранской системы противовоздушной обороны дальнего радиуса действия С-300 в Исфахане.
Обе стороны ходили по натянутому канату, предупреждая друг друга через посредников о вероятных масштабах и пределах своих ответных мер. Израиль заявил, что мог бы пойти дальше, например, нанести удар по иранскому объекту по обогащению урана в Натанзе и его более широкой системе противовоздушной обороны. Обе стороны дали понять, что не стремятся к войне друг с другом.
Но с тех пор произошли другие убийства; Иран считает, что правое руководство Израиля блокирует соглашение о прекращении огня в Газе; а конфликт между "Хезболлой" и Израилем в Ливане неуклонно приближается к грани.
Иранские дипломаты говорят, что кризис создает серьезные проблемы для Запада в том смысле, что, защищая безопасность Израиля, он замалчивает свои действия перед лицом израильского премьер-министра, который использует методы, которые многие считают контрпродуктивными.
Шейх Мохаммед бин Абдулрахман бин Джассим Аль Тани, премьер-министр Катара, который выступал в качестве посредника на переговорах о прекращении огня между Израилем и ХАМАС, выразил свое разочарование в Twitter, написав: “Политические убийства и продолжающиеся нападения на мирных жителей в Газе, в то время как переговоры продолжаются, заставляют нас задаться вопросом, как посредничество может быть успешным, когда одна сторона убивает переговорщика с другой стороны? Миру нужны серьезные партнеры и глобальная позиция против пренебрежения к человеческой жизни”.
Так совпало, что и министр иностранных дел Великобритании Дэвид Лэмми, и министр обороны Джон Хили в настоящее время находятся в Катаре. Выступая в парламенте во вторник, Ламми заявил: “Если мы добьемся немедленного прекращения огня, если план Байдена будет принят, это позволит добиться деэскалации во всем регионе. Вот почему нам нужно, чтобы этот план был принят обеими сторонами как можно скорее”.
Хотя он обвинил Иран в общей эскалации напряженности в регионе, ему придется спросить себя, приведет ли убийство Хании в Тегеране к осуществлению плана Байдена или, наоборот, приблизит хаос, констатирует The Guardian.