С 2013 года в России запрещено открывать филиалы иностранных банков. Можно только создавать дочерние организации. В чем отличие? В уровне подконтрольности. Филиал подчиняется головной структуре, которая находится за границей и сначала соблюдает законы своей страны, а уж потом – нашей. Дочерняя же компания обязана играть исключительно по российским правилам игры. Вот и вся разница.
Запрет вводился ради достижения финансового суверенитета. Теперь его решено отменить и пустить на российский финансовый рынок филиалы заграничный банков. Так что ж это получается, все разговоры о суверенитете коту под хвост? – вопрошали думцы.
Инициаторы отмены запрета, среди которых Минфин, Центробанк и думский комитет по финрынку уверены, что открытый финансовый шлагбаум – единственный способ обеспечить проходимость трансграничных платежей российских компаний. Авторы поправок обещают установить жесткий контроль за филиалами иностранных банков.
И еще важный момент: филиалы – это только для бизнеса. Открывать в них счета любым физическим лицам будет запрещено. Так что российским чиновникам, который сейчас находятся под тотальным запретом становиться клиентами зарубежных банков, будет не так обидно.
Законопроект по объему получился внушительный, поэтому думцы решили не вдаваться в детали и зашли с козырей: а чего мы, собственно, от этой меры ждем? Какие банки к нам придут? Из каких краёв?
Представители Минфина и ЦБ такие прогнозы если и делали, то решили не озвучивать, сославшись на вопросы доброй воли. Захотят – придут. А мы на правах радушных хозяев будем гостеприимны даже по отношению к банкирам из недружественных стран. Хотя рассчитываем конечно на дружественные.
Законопроект породил у депутатов сразу несколько страхов. Одних волнует, не нахлынет ли в Россию иностранный капитал. Других – не утечёт ли за границу капитал отечественный.
- Тем, кто боится, что сейчас сюда иностранный капитал хлынет, - да не побежит сюда никто, - предсказал депутат Валерий Гартунг (СРЗП). - Как только ЦБ с правительством налаживают отношения с другими государствами, создают свою финансовую систему, которая не через SWIFT идет, сразу же она попадает под санкции. Любые финансовые институты, которые к ней подключаются, попадают под санкции. Вот что сейчас происходит.
К нам зайдут только смельчаки, считает парламентарий. Это банкиры третьего и даже пятого порядка, на которых не настроена оптика западных ревизоров. А крупные кредитные гиганты испугаются.
Евгений Марченко (ЕР) высказал опасение за судьбу отечественных банков. Готовы ли они к конкуренции с зарубежными коллегами?
Разработчики призвали не паниковать. У российских банков априори возможностей на рынке больше. Это и привлечение депозитов, и операции внутри РФ, и кредиты. А у импортных роль конкретная: стать каналом для расчетов российских компаний с зарубежными партнерами. Это сейчас жизненно важно для существования предприятий. Если и дальше платежи будут висеть из-за страха банков попасть под вторичные санкции Вашингтона, о каком росте экономики может идти речь?
- Вектор политики строился исходя из того, что нужно обеспечивать защиту нашего суверенитета, - напомнил Ярослав Нилов (ЛДПР). - Но мы видим, как меняется мир, какие вызовы происходят, какие потребности возникают. Поэтому вводится очень гибкое, аккуратное, подконтрольное решение. Речь идет о возможности открывать не более одного филиала. Вводятся серьезные требования.
Конечно, предпосылки для опасений есть, подчеркнул Нилов. Но для этого есть Центробанк и надзорные ведомства. Надо жестко следить, тогда всё будет работать в интересах национальной безопасности.
Что же до рисков вывода капиталов за рубеж через филиалы иностранных банков, так деньги и сейчас утекают, отметил глава комитета ГД по социальной политике. Схем полно, включая пресловутую криптовалюту. Причем ею теперь пользуются не только мошенники, но и вполне добропорядочные бизнесмены. Опять же из-за санкций. Росфинмониторинг расчетов в «крипте» не видит. А всё, что будут делать филиалы иностранных банков, будет видеть.
- В нынешних условиях это единственно правильное решение, - уверен Валерий Гартунг, - Я вообще удивляюсь, почему оно возникло не два года назад. Мы два года живем под жесточайшими санкциями. Наша промышленность вынуждена выкручиваться. Хорошо, что правительство и ЦБ созрели сделать первый шаг.