— Нынешние события в Грузии многих в Москве застали врасплох. В России считали: партия Саакашвили - прозападная и «Грузинская мечта» Иванишвили - тоже прозападная. И как в этой связи следует понимать коллизию вокруг закона об иностранных агентах?
— Если говорить об Иванишвили и Саакашвили, то Саакашвили — это человек, который сделал ценностный выбор в пользу Запада. «Грузинская мечта» Иванишвили всегда воспринимала Запад как нечто инструментальное, а не ценностное. Иванишвили — это все-таки бизнесмен, человек, умеющий считать риски, который не склонен к какому-то пустому пафосу или вообще к пафосу как таковому. Это не значит, кстати, что Грузия развернулась в сторону от Запада к России. Недавнее заявление премьер-министра Грузии Ираклия Кобахидзе о неизбежном включении в состав Грузии Абхазии и Южной Осетии и о вхождениии вместе с братьями абхазами осетинами в «европейскую семью» народов красноречиво говорит, что данная тема для Тбилиси не закрыта. Конечно, Москве в Грузии может сейчас неожиданно повезти. Запад может обидеться и повторить наши прошлые ошибки в отношении Грузии: оттолкнуть от себя эту страну, бросив таким образом Грузию в объятия России — у нее просто не будет никакого другого выбора.
— А зачем Иванишвили понадобилось идти на такие издержки и проталкивать этот закон? Он ведь там уже многие годы успешно правил без подобного токсичного в глазах Запада законодательства?
— Это вопрос внутренней политики. Мы видим, что в Грузии с примерно 2011 года борются две силы: «Единое национальное движение» Саакашвили и «Грузинская мечта». Когда Иванишвили сменил Саакашвили у власти, западные политтехнологи вбросили такой термин — «коабитация», сосуществование. Но сосуществования не получилось. Фактически «Грузинская мечта» стала проводить политику санации в отношении Нацдвижения Саакашвили. Эта была легкая санация - не в формате тотального закатывания всего под асфальт. Но, тем не менее, смотрите: Саакашвили - уголовные дела. Его «серый кардинал» Вано Мерабишвили сидел, вышел на свободу. Подвергался уголовным преследованиям Никанор Мелия, который не так давно покинул движение Саакашвили и сейчас претендует на роль новой третьей силы, но в прошлом был «националом». Ряд грузинских политиков были вынуждены эмигрировать. Иванишвили понимает: сегодня его «Мечта» популярна, а завтра — может оказаться, что уже не очень. И тут возникает вопрос как в старом советском фильме: либо к прокурору, либо во власть. Поэтому перспективу прокурора лучше сразу убрать. Отсюда и закон об иностранном влиянии. Он написан на основе аналогичного австралийского закона и в целом является довольно мягким. Мол, ребята, раскройте вашу бухгалтерию. Вот, собственно, и все.
— Почему же тогда Запад так сильно разнервничался?
— Грузинская оппозиция боится, что это будет лишь первый шаг в сторону ее стигматизации и полного вытеснения с политического поля. При этом сегодня грузинские официальные лица как бы подмигивают Западу: мы не против вас. Мы хотим лишь убрать «отморозков» и будем по-прежнему с вами работать. Но Запад с этим не согласен. Запад опасается, что уход Грузии от модели плюрализма — именно плюрализма, а не демократии - приведет к установлению в стране более жесткой, более персоналистской системы управления. А это, в свою очередь, будет означать, что у Запада будет меньше возможностей вмешиваться, влиять в том числе и на выбор внешнеполитического курса - не обязательно пророссийского, но уже достаточно того, что не антироссийского. Сегодня для Запада недостаточно антироссийский и проукраинский- уже плохо!
— А не получится ли так, что, протолкнув этот закон, Иванишвили откусил больше, чем он сможет проглотить? Не мобилизует ли эта новая ситуация оппозицию?
— У «мишистов» - у тех, кого я называю коллективным Саакашвили, есть мощный антирейтинг. Это люди, которых либо любят, либо ненавидят — без средней линии. В своем недавнем выступлении бывший премьер и официальный лидер партии «Грузинская мечта» Ираклий Гарибашвили разделил в протесте молодежное крыло и «мишистское». Молодежное, дескать, мы поймем и простим. А вот эти радикалы - люди нерукопожатные. Со стороны власти есть попытка раскола протеста, которая вполне может преуспеть. Грузинская оппозиция страдает от хронической проблемы недоговороспособности. Вот сейчас Саломе Зурабишвили, оппозиционный президент- такое особое грузинское политическое ноу-хау последнего десятилетия - призвала подписать Хартию действий по возвращению Грузии на «правильный европейский путь». Казалось бы, у нее этом плане есть очевидный союзник - бывший премьер Георгий Гахария, политик, обиженный Иванишвили, покинувший «Грузинскую мечту» и создавший собственное объединение «За Грузию». Но он отказался подписать хартию. Почему? Она, с его точки зрения, нивелирует значение предстоящих парламентских выборов. В чем его реальные опасения? Думаю, в этом: вдруг мы хорошо выступим на выборах, а о нас будут судить не по нашим собственным результатам, а через призму Хартии. Даже в оппозиции могут найтись люди, которые в какой то момент дрогнут и скажут: наша «красная линия» здесь, а не через три квартала.
— А каковы шансы на то, что политическое противостояние в Грузии перейдет в форму уличных столкновений?
— Эти столкновения уже и так есть по факту. Грузия, как и Армения, это страна, выросшая в протесте, созданная протестами. Этим в ней не удивишь никого. Это для нее норма, скорее. Более того, власти в Тбилиси научились приспосабливаться, адаптироваться к уличным протестам. Протесты в Грузии идут весьма активно с «ночи Гаврилова». А это на секундочку 2019 год. Все пять лет так или иначе, какие то выборы проходят, все время что-то происходит. Но власти достаточно умело купируют эту протестную деятельность.
— Каким, по вашим прогнозам, будет преобладание «Мечты» над «мишистами» на выборах — если оно будет, конечно? И есть ли вероятность того, что Иванишвили сломается под западным давлением?
— Очень многое будет зависеть от того, получится ли какой-то третьей силе выступить и как получится. Может оказаться, что в парламент пройдет некоторое число мелких партий. Они могут «прислониться» к движению Саакашвили и сформировать некую коалицию. Что же до Иванишвили, то нет информации о том, что у него много имущества в США. Это важный момент, который делает его менее уязвимым для давления со стороны Запада. Другой важный момент: он понимает, что на Западе с ним разговаривать больше не будут, что в глазах США и ЕС он - отыгранная карта. По крайней мере, если все дальше пойдет так, как идет сейчас. Повторюсь, Запад сильного на него обиделся! Таким образом, у Иванишвили остался только один вариант — нынешний курс.