Ясно, что Писториус действует в русле старого доброго принципа «лучший способ обороны это наступление». Но занятая Берлином позиция - «мы имеем право готовится к нанесению ударов по российским целям, а Россия не имеет права за нами подсматривать и нас подслушивать» - не только абсурдна, но и предельно опасна. Слова «обострения» и «эскалация» используются в последнее время настолько часто, что уже почти перестали вызывать хоть какие-то эмоции. Постараюсь в целях наступления полной ясности нивелировать этот эффект. В 2024 году Европу с очень большой вероятностью ожидает «мать» всех эскалаций и «отец» всех обострений. Прежде чем на континент вернется хотя бы относительная стабильность мы можем почти вплотную подойти к точке невозврата.
Занимавший в 1952-54 годах пост министра транспорта и гражданской авиации Великобритании Алан Леннокс-Бойд однажды так высказался о причинах катастроф во вверенной ему отрасли: это не результат одного решения с большой степенью риска, а результатов решений с маленькой степенью риска, принятых большое количество раз. Очень точное и поэтому очень депрессивное описание нынешнего хода событий в Европе. Борис Писториус искренне (или все же не очень искренне?) убежден, что Москва должна считать участие немецких военных в планировании нанесения удара по ключевому центру российской стратегической транспортной инфраструктуры не актом агрессии в ее отношении, а всего лишь «оказанием поддержки Украине».
Франция играет в игру «угадайте, что мы на самом деле имеем в виду». Сначала президент Макрон взрывает на прошлой неделе информационную бомбу, заявив о возможности оправки войск западных стран на Украину. Затем министр иностранных дел Франции Стефан Сежурне дезавуирует слова своего президента: «Французы не будут умирать за Украину. Мы не будем направлять войска, потому что были установлены рамки, а именно помешать России победить, не ведя войну с ней». После этого министр-делегат Франции по европейским делам (замглавы МИД, если попроще) Жан-Ноэль Барро «поправляет» уже своего прямого начальника: «Было бы серьезной ошибкой исключить обсуждение наших возможностей. Было бы преступно поддаваться духу капитуляции. Наша твердость перед лицом Путина является залогом нашей безопасности. Борьба украинцев — это также и наша борьба».
И это тоже еще конец истории. В этот понедельник на авторитетном сайте Politico появляется статья бывшего представителя США при НАТО Иво Даалдера, в которой утверждается, что за несколько недель до скандального заявления Макрона «начальник штаба обороны Франции генерал Тьерри Буркхард написал половине своих коллег по НАТО, письмо с предложением изучить возможность создания коалиции, готовой взять на себя определенные задачи по Украине, включая укомплектование оборонительных систем, подготовку сил в стране, проведение киберопераций и предложение помощи в разминировании».
Даалдер так описал реакцию получателей письма: «Каждый союзник, как мне сказали, отреагировал на это яростным “Какого черта?” Осознавая, что их пытаются втянуть в сомнительную политическую интригу, они ясно дали понять, что их ответом является решительное "нет". Получается, что о возможности прямого столкновения России и НАТО можно не беспокоиться? Нет, не получается. Заклеймив Макрона за «сомнительные политические игры», Иво Даалдер заканчивает свою статью так: «Поскольку финансирование Украины в Конгрессе США затруднено из-за внутренних разногласий, вопрос о том, как наилучшим образом помочь Украине, остается серьезным и важным. И чтобы ответить на него, Запад должен рассмотреть все варианты, включая те, которые ранее были исключены. Однако это следует делать тихо, за закрытыми дверями. Разбрасывание риторических бомб показывает отсутствие серьезности — и подрывает дело».
Поняли теперь? Макрон не прав не потому, что он выдвинул глупую и безумную идею, а потому, что он выдвинул ее публично. А если до поры до времени обсуждать идею отправки западных войск на Украины в режиме глубокой секретности, то все окей. Можно, конечно, указать на то, что Иво Даалдер — фигура, которая не имеет официального статуса. И, следовательно, его мнение — это позиция пусть влиятельного, но все-же частного лица. Как тогда быть с недавним заявлением человека с высоким официальным статусом - действующего министра обороны США Ллойд Остина: «Если Украина падет, я всерьез считаю, что НАТО будет воевать с Россией?»
Читаем полную цитату Остина: «Если Украина падет, Путин на ней не остановится. Он просто продолжит идти вперед, нападать, захватывать суверенные земли своих соседей. Так что, если вы страна Балтии, то вы сильно обеспокоены, что вы на очереди». Смысл слов министра обороны США несколько меняется: война между Россией и НАТО возможна, если РФ нападет на страну НАТО. Не будем забывать также о контексте — об обстановке, в которой прозвучало это заявление. Вы не поверите, но в подробном отчете американского сайте Politico об участии Остина в заседании комитета палаты представителей его наделавшее шуму в России заявление даже не упоминается.
Вместо этого упор там делается на вот что: «Республиканцы воспользовались появлением министра обороны Ллойда Остина на Капитолийском холме для того, чтобы раскритиковать главу Пентагона за его необъявленную госпитализацию, которая, по их словам, поставила под угрозу национальную безопасность. Ответная стратегия демократов? Украина... Фокусирование на Украине — в сочетании с добровольно установленным комитетом двухчасовым лимитом времени, который не позволял отдельным законодателям затевать типичные для них длинные монологи - позволило демократам отбить аргументы республиканцев о том, что неспособность Остина проинформировать главнокомандующего о своем отсутствии на посту нанесла ущерб национальной безопасности».
Получается, что речь идет, в первую очередь, о американских внутриполитических разборках, а вовсе не о Украине и России. А еще получается, что заявление Ллойда Остина — это тоже решение с небольшим элементом риска. Но вспомним слова покойного британского политика Алана Леннокс-Бойда, о которых я упомянул в начале этого текста: когда решений с небольшим элементом риска становится слишком много, они трансформируются в один большой риск, чреватый серьезной вероятностью катастрофы. Именно это, на мой взгляд, и происходит сейчас в Европе. Атмосфера в западных политических кругах становится не просто лихорадочной, а болезненно-лихорадочной. Это подпитывает подозрения Москвы. А ужесточение позиции Кремля (Путин в ходе послания Федеральному собранию: «В состоянии полной готовности к гарантированному применению находятся стратегические ядерные силы») и продвижение российских войск усиливают истерику Запада, который стал заложником своей собственной риторики о «невозможности и неприемлемости» победы России.
Все это вместе взятое создает условия для большой разборки в Европе (по-английски звучит более внушительно - big showdown) уже в 2024 году. Кому-то неизбежно придется отступить, кому-то неизбежно придется «съесть свою шляпу». Момент перед таким отступлением - если оно, конечно, состоится - и будет точкой наивысшей опасности.