Павел Зарубин: «Для нас кто лучше? Байден или Трамп?» Ответ Путина: «Байден. Он человек более опытный, он прогнозируемый, он политик старой формации. Но мы будем работать с любым лидером США, которому окажет доверие американский народ». Фразу про «любого политика, которому окажет доверие американский народ» — это дежурный политический гарнир, тезис, который совершенно обязательно должен присутствовать (и присутствует) в любых заявлениях президента России на эту скользкую тему. Но вот мысль о том, что для Москвы в кресле президента США более выгоден Байден, а не Трамп — это для российской политической элиты самая настоящая революция.
Нет, лично мне эта новая президентская логика и понятна, и близка. Разумеется, Байден в глазах Путина был, остается и всегда будет врагом. «Нас постоянно обманывали с точки зрения нерасширения НАТО на восток» — озвучив этот тезис, ВВП в качестве главного обманщика назвал (правда, не по имени) скончавшегося еще в 1994 году немецкого политика, тогдашнего генерального секретаря НАТО Манфреда Вернера. Именно он, по словам Путина, сказал: «ни дюйма на восток. Потом пять расширений и полный обман». В ряду других обманщиков («мы полагали, что имеем дело с порядочными людьми») прозвучали еще и имена (поправляюсь: должности) бывшего канцлера ФРГ Ангелы Меркель и бывшего президента Франции Франсуа Олланда. Но ясно, что в «общей схеме мироздания» начальники из Берлина и Парижа играют второстепенную роль. Президент США — вот кто в глазах ВВП является фигурой, которая «двигает пешками» и, как следствие, является главным обманщиком.
Но обманщики бывают разные: бывают «более опытные и прогнозируемые» (Байден), а бывают — менее опытные, менее прогнозируемые и, добавлю от себя, менее системные (Трамп). Только так можно интерпретировать этот пассаж Путина и только так можно интерпретировать то, что из него вытекает: если выбирать приходится из двух зол: то для России более предпочтительным является зло под названием Байден. Но вот почему президент РФ сейчас озвучил подобную мысль? И почему он на этом не остановился, а де-факто защитил действующего президента США от обвинений в недееспособности: «Послушайте, когда я встречался с Байденом в Швейцарии, это было, правда, несколько лет назад, три года, но и тогда уже говорили о том, что он недееспособен. Ничего подобного я не увидел. Ну да, он подглядывал в свою бумажку. Я, честно говоря, подглядывал в свою».
Или вот еще: «То, что он где-то, выходя из вертолета, ударился головой об этот вертолет — ну а кто у нас не ударялся где-нибудь головой? Пусть первый бросит в него камень». Ясно, что, обратившись с помощью интервью Карлсону преимущественно к американской консервативной и республиканской аудитории, Путин сейчас выправляет баланс. Но вот зачем ему это потребовалось? Что Кремль таким образом хочет достичь? Ответа нет — или, вернее, возможные варианты такого ответа могут лежать как в области тролинга, так и в области серьезных политических ходов.
Касательно троллинга. В отношении действующего госсекретаря США Тони Блинкена он в разговоре ВВП с Павлом Зарубиным присутствовал в весьма изрядном размере: «Несколько раз господин Блинкен говорил о том, его прадед бежал из России от еврейских погромов... прадед господина Блинкена, действительно, уехал из Российской империи. Родился он, по-моему, где-то в Полтавской губернии, а жил потом и уехал из Киева. Возникает вопрос: господин Блинкен считает, что это исконно российская территория, Киев и прилегающие территории?» Путину явно нравится подшучивание над главой американского госдепа: «Значит никакой Украины там не было, если он говорит, что он бежал из России. Судя по всему, господин Блинкен наш человек. Только зря он делает такие публичные заявления. Это может привести к провалу».
Но вот это рассуждение президента РФ об общей логике конфликта на Украине — точно не троллинг: «Если они (западники. —"МК") видят, что результат не получается, видимо, нужно вносить коррективы. Но это уже вопрос искусства политики, потому что политика, как известно, это искусство компромиссов». Сопоставим этот тезис про «политику как искусство компромиссов» с фразой из интервью ВВП Карлсону: «Рано или поздно все равно мы договоримся». Не думаю, что мы близки к этому «рано». Скорее всего, ситуация на фронтах украинского конфликта будет ознаменована в 2024 году новым скорым резким обострением. Но Путин сказал то, что сказал. И сделал он это точно совершенно осознанно.