Правда, в 2020 году широко разошлась новость о том, что финские ВВС втихую, стыдливо перестали свастику использовать. Мол, еще по мирному договору 1945 года положено было от нацистского символа отказаться, но как-то никто не проконтролировал, а в 1957-м президент Кекконен взял да и утвердил этот символ своим указом. Но раз во всем мире нацизм и его знаки не одобряют, то финны, так уж и быть, закрасили изломанные кресты на фюзеляжах.
Однако год спустя на учениях «Арктический вызов» немецкие летчики отказались участвовать в совместном параде международных сил, поскольку сочли недопустимым маршировать… под знаменами со свастикой. Да-да, указ 1957 года так и не отменен. И уже в нынешнем году неонацист Юхани Путкинен, готовивший боевиков для запрещенного в России и признанного террористическим украинского «Правого сектора», вписывается в продолжающуюся в финском обществе дискуссию: «Свастику запрещать не следует. Свастика является символом удачи тысячелетиями, например, она стала национальной эмблемой ВВС Финляндии, на военных самолетах во время войны за независимость между Финляндией и Россией».
В Финляндии находится множество аргументов, чтобы защитить нацистский символ. Например, свастика — основной элемент ордена «Крест Свободы», не отменять же один из трех государственных орденов, имеющий аж 55 видов? Или «это не та свастика» — у финнов она не черная, а голубая и стоит прямо, а не под углом в 45 градусов. И, конечно, аргумент «мы под этим знаком били русских» нет-нет да и проскакивает.
История появления свастики в финских вооруженных силах тоже используется как доказательство, что «свастика не та», но фактически раскрывает и суть символа, и непонятную приверженность ему. 6 марта 1918 года шведский граф Эрик фон Розен подарил финнам свой самолет, что считается рождением финских ВВС. И самолет этот был украшен «символом удачи семьи графа». Мол, никакой политики, никакого нацизма — исключительно личная история.
Только вот фон Розен — один из столпов шведского национал-социализма, сторонник расовой теории, принудительной стерилизации «неполноценных», фактический учитель Гитлера и Геринга. Жена графа, романтически описывая знакомство юного Германа Геринга с ее сестрой, впоследствии ставшей женой фашистского бонзы, невольно выдает это.
И Советский Союз, и новая Россия предпочитали «не смотреть и не видеть» свастику. И уж подавно не спешили доказывать, что это не просто «та» свастика, а предтеча, прародительница «той» — фашистской. Только в 2020 году Следственный комитет России возбудил уголовное дело о геноциде по факту гибели тысяч мирных жителей в финских концлагерях в период Великой Отечественной войны. И расследование это неизбежно приведет к признанию нацистской сущности финской власти, по крайней мере в те годы.
С невероятным садизмом финские военнослужащие издевались и над пленными, и над мирным населением. В архивах предостаточно документов, подтверждающих факты бесчеловечных зверств. Вот лишь несколько примеров. В Орловской области финны узнали, что женщина, отдав им куриные яйца, утаила одно. Ее убили, а дом сожгли. На Ладоге красноармейца живьем сварили на костре в железной бочке. Зафиксировано множество фактов четвертования, выкалывания глаз, вспарывания животов.
Согласно приказу верховного главнокомандующего армии Финляндии Маннергейма, следовало «русское население брать в плен и направлять в концентрационные лагеря». И в этих концлагерях практиковались пытки — достаточно было быть русским. Несовершеннолетних финны тоже не щадили. Знаменитое фото малолетних детей за колючей проволокой, которым либеральная общественность любит иллюстрировать жестокость отечественных репрессий, на самом деле относится к финским злодеяниям.
Чтобы понять, как представители рода человеческого докатились до такого инфернального зверства, придется немного окунуться в историю.
Если договоры Руси с Византией уже в Х веке писались на русском, на кириллице, а старейший документ на древнешведском датируется 1225 годом, то история финского языка до 40-х годов XVI века была «дописьменной». Первым письменным памятником финского языка стал букварь Агриколы, выпущенный около 1543 года.
Живущие на безродной земле нынешней Финляндии племена были даже не завоеваны — покорены шведами. Но «просвещенная монархия» не торопилась просвещать новых подданных. Отдельные феодалы могли заслужить внимание метрополии лишь выучив шведский язык и уехав в Швецию. Остальные финны продолжали кое-как существовать между болот, шхер и гранитных утесов. При этом ни о какой автономии, самоуправлении или национальном законодательстве и речи не было — шведы предпочитали оставить племена племенами. Финляндия была даже не провинцией, а просто географической территорией с жидким населением, хоть и получила наименование Великого княжества Финляндского.
Цивилизация приходила на эти земли лишь благодаря тому, что в бесконечных попытках Швеции атаковать Русь россияне временно захватывали финские земли и пытались навести минимальный порядок. В 1714 году, когда русские войска заняли Финляндию, именно временная военная администрация создала финскую лоцманскую службу, национальную финскую почту, построила почтовые тракты. Русские солдаты научили финнов бизнесу, учредив ярмарки, о которых в тех краях не ведали.
Первую национальную власть создали тоже русские — финские элиты сбежали в Швецию, но территорией нужно было как-то управлять. И военные помогали формировать администрацию — как гражданскую, так и церковную. Впрочем, это были временные успехи, как временным было и пребывание русской армии в Финляндии.
Следующая военная кампания принесла финнам очередные нововведения от вновь пришедших русских. Теперь финские солдаты шведской армии, оставшиеся на контролируемой Россией территории, считались не военнопленными, а… ветеранами и даже получали пенсии из имперской казны. Так, шаг за шагом, каждый раз, когда Швеция нападала на Россию и получала суровый ответ, Финляндия делала шажки от «племен» к национальному государству.
Но стать настоящим княжеством Финляндии удалось только после присоединения к России. В соросовских учебниках можно прочесть, что «Россия оставила Финляндии прежнюю конституцию и порядок управления». Вот только ни конституции, ни национальных органов власти у финского народа не было. И именно Россия создала финскую национальную государственность вместо шведского, фактически колониального, управления. И даже финский язык в качестве государственного настоятельно протаскивала Россия. Собственная национальная валюта появилась у финнов также под владычеством России.
За сто лет в России население Финляндии возросло втрое, экономика поднялась. Налогов в российскую казну финны не платили, торговлю вели беспошлинную, при этом российские товары обкладывали таможенными сборами. Близость к Санкт-Петербургу и положение «между Западом и Востоком» позволяло стране процветать. Фактически Россия взрастила под сенью империи совершенно независимое государство — даже армия у Финляндии была своя.
Но как только империя пала, а большевики признали государственную независимость Финляндии, финны тут же ответили агрессией. Это Владимир Ленин мечтал превратить войну империалистическую в войну гражданскую, а Карл Маннергейм успешно превратил гражданскую войну в Финляндии — там тоже было противостояние белых и красных — в захватническую. Маннергейм поклялся, что «не вложит меч в ножны, прежде чем последний вояка и хулиган Ленина не будет изгнан как из Финляндии, так и из Беломорской Карелии», и двинул войска на Россию.
Находящаяся в кольце фронтов молодая советская республика пошла на уступки финнам и в 1920 году по Тартускому мирному договору отдала агрессорам Печенгскую область в Заполярье, западную часть полуострова Рыбачий и большую часть полуострова Среднего.
Велась «первая финская» абсолютно бесчеловечно по отношению к русским. Чего только стоит «выборгская резня», когда всех русских Выборга согнали на расстрел — мужчин, женщин, детей. Среди жертв были дворяне, священники и принятые за русских иностранцы. Затем появились концентрационные лагеря, в которых тысячи людей умерли от голода, холода и пыток.
«Вторая финская», известная как «Карельская авантюра», началась в 1921 году, и агрессором снова выступила Финляндия. И снова — крайнее ожесточение финнов по отношению к русским.
Как же так получилось, что Россия создала финнам государственность, идеальные условия автономного существования, а в ответ получила ненависть, агрессию, жестокость?
Увы, и здесь принцип «не смотрю — не вижу» сыграл ведущую роль. Россия не замечала злобной шведской русофобской пропаганды, игнорировала вызванные ею, казалось бы, немотивированные акты агрессии к русским, смотрела сквозь пальцы на финский национализм, постепенно переходящий в натуральный нацизм. И как только исторические обстоятельства предоставили возможность, Финляндия нанесла удар.
Несомненно, изучая историю Финляндии, сложно избежать аллюзий с современной Украиной. Но и шалости северного соседа Россия, как и столетие назад, проглядела. Стоит почитать нынешнюю финскую прессу, чтобы убедиться: русофобская пропаганда там давно уже перешагнула все разумные границы. Финнов долго, методично, планомерно накачивают страхом и ненавистью, расчеловечивая в их глазах россиян. И мы ничего не противопоставляем этому, рискуя получить очередной виток знакомой истории.
Что же делать? Смотреть и видеть! И твердо, но корректно реагировать на все, происходящее в Финляндии. Не молчать. Доводить свою позицию. Не давать размахивать свастикой и превращать еще одну соседнюю страну в рассадник нацизма.