Но я хотел бы сказать о другом. 30 лет назад газета «Московский комсомолец» была полностью на стороне президента Ельцина. И я попытаюсь объяснить, почему. Не оправдаться. Потому что нельзя судить события прошлого по законам настоящего. Иначе получится «черные жизни важны» современной Америки - согласно этой концепции, Джордж Вашингтон был прежде всего владельцем 124 рабов, а не отцом-основателем США. Я хотел бы показать логику, исходя из которой мы заняли свою позицию.
В двух словах: конфликт осени 1993 года был борьбой за власть. Зап то, какой быть современной России: парламентской или президентской республикой.
Формально по доставшейся от РСФСР конституции правы были депутаты и высшим органом власти в стране был съезд народных депутатов. Но уже было очевидно, что столь большое и сложносочиненное государство, тем более в переломный период, не может управляться столь аморфным, собирающимся дважды в году органом. Тем более Ельцин был тогда на пике популярности (это ж не жалкие танцы на выборах 1996 года). Стороны запрещали друг друга (импичмент и указ №1400). И назначали себя главными. Шла напряженная, жесткая, но, наверное, неизбежная на столь крутом политическом сломе борьба. Пока она не выплеснулась автоматными очередями на улицы.
И тут есть один очень важный критерий: кто пролил первую кровь. Это не о детсадовском «Мариванна, он первый начал…» Это о нарушении общепризнанного табу: в конце ХХ века в столице европейского государства невозможны политические разборки с применением огнестрельного оружия. Тем более с человеческими жертвами.
В Москве 1993 года первая кровь пролилась за десять дней до расстрела Белого дома. И пролили ее вовсе не сторонники президента Ельцина.
Вечером 23 сентября 1993 года два местных участковых милиционера заметили у КПП Штаба объединенных вооруженных сил СНГ (тогда он располагался на Ленинградском проспекте, д. 21) подозрительный «уазик» и несколько вооруженных людей возле него. Они подошли, чтобы проверить документы, и были расстреляны автоматными очередями. На звук выстрелов подъехала патрульная машина. Завязалась перестрелка.
Позднее выяснилось, что это была попытка «Союза офицеров» Станислава Терехова (одной из военизированных организаций, объявивших себя защитниками Белого дома) захватить штаб ВС СНГ. Они ворвались на КПП и разоружили охрану из солдат-срочников. Во время перестрелки погибла и местная пенсионерка, которая вышла на балкон посмотреть, где стреляют.
Самоназначенные в Белом доме президент и министры заявили, что это провокация. Но один из задержанных нападавших, 17-летний мальчишка, сразу рассказал, что получил оружие, когда пришел «по велению сердца» к Белому дому. А на митинге у Дома Советов лидер «Трудовой России» Виктор Анпилов объявил о том, что боевая группа Станислава Терехова, только что назначенного помощником министра обороны Вячеслава Ачалова, направилась на штурм здания армии СНГ и просит помощи.
Запрет на кровь был нарушен. И понеслось: при разборе баррикады гибнет подполковник милиции, сторонники Руцкого с кольями и пиками нападают на омоновцев. Потом был штурм вооруженными восставшими здания мэрии и «Останкино». И много раненых и погибших.
Страна покатилась в пропасть. Но компромисс был еще возможен.
1 октября патриарх Алексий II предлагает переговоры в Свято-Даниловом монастыре между командами Ельцина и Хасбулатова. И вначале казалось, что все получится. Команда Ельцина уговорила его на «нулевой вариант»: одновременные перевыборы и президента, и парламента. Представители Верховного Совета тоже согласились. Но потом отозвали свое согласие и заменили своего переговорщика на первого зама Хасбулатова Юрия Воронина. А депутатам в осажденном Белом доме даже не сообщили, что ельцинская команда готова к компромиссу.
Об этом можно намного более подробно прочитать в статье десятилетней давности моего коллеги, политобозревателя «МК» Михаила Ростовского «Охота за Черным октябрем». Я и сейчас считаю этот давний текст одним из лучших осмыслений тех трагических событий.
И только потом случился ставший символом путча расстрел Белого дома из танков сначала болванками, а потом и боевыми снарядами. При котором по счастливой и удивительной случайности не погиб ни один депутат. Случился арест защитников Белого дома и их руководителей. Не всех. Вырвавшиеся оттуда вооруженные группы, убегая, обстреляли и редакцию «МК». Прострелили несколько стекол. Никто не пострадал, но страху натерпелись. Забаррикадировались в редакции на всю ночь — до сих пор вспоминаем те лихие времена.
Путч был подавлен. В Москве объявлен комендантский час. На время запрещены политические партии, участвующие в мятеже, и их газеты («Правда», «Советская Россия» и т. д.).
Те, кто сейчас недоумевает, как «светоч свободы» Ельцин мог пойти на такие шаги, просто не помнит, что страна балансировала на грани гражданской войны. И то, что ее удалось избежать, локализовав в Москве, просто невероятная удача. Уже в феврале 1994-го (не прошло и пяти месяцев) все ограничения были отменены. Все задержанные были выпущены. А «президент» мятежников Александр Руцкой даже стал губернатором Курской области.
Что случилось бы, если бы вооруженный мятеж победил, лично мне страшно подумать. Поехал бы Ельцин управлять его Свердловской областью? Не верится. Вряд ли бы мы вернулись в теплый ламповый социализм моего детства.
Да и сослагательное наклонение в истории — это бред.
Читайте материал «Цепями у телецентра избивали людей»: телеведущий Владимир Молчанов вспомнил путч 1993 года»