Один из самых показательных моментов – тема Украины перестала быть центральной в выступлении Джо Байдена. Он долго рассказывал об опасности изменения климата и о том, что в одиночку ни одна страна с этим не справится («экзистенциальная проблема»), призвал объединять усилия всех стран для решения общемировых проблем, поговорил об отношениях с Китаем («мы выступаем за снижение риска в отношениях с Китаем, а не за размежевание») и несколько минут посвятил Украине. Точнее, России.
Мол, «только Россия несет ответственность (за конфликт на Украине), только Россия способна немедленно закончить его, и только Россия стоит на пути к миру». Ну, и исполнил, как говорят в футболе, «стандарт»: нельзя позволить России расчленить Украину, «чтобы сдержать возможных агрессоров в будущем», поэтому продолжим помогать Киеву.
С выступления Зеленского отдельные делегации и, как утверждают СМИ, некоторые мировые лидеры просто ушли. Может быть, этому есть и какое-то другое объяснение, но самое очевидное – устали выслушивать заезженную и лживую (неспроста же американская пресса опубликовала расследование о том, что удар по рынку в Константиновке, где погибло 16 мирных украинцев, был нанесен ВСУ, а Киев обвинил в этом Россию) пластинку.
Зеленский говорил штампами. Например, что Россия «не только распространяет свои ненадежные технологии строительства атомных электростанций (сериал «Чернобыль» помните? – Авт.), но и превращает электростанции других стран в настоящие грязные бомбы». Что Россия использует «нехватку продовольствия на мировом рынке в качестве оружия в обмен на признание некоторых, если не всех, захваченных территорий». А ведь это было опровергнуто уже не раз мировой статистикой поставок зерна.
Что Россия занимается геноцидом – «депортацией детей» (назвать вывоз детей из зоны боевых действий, чтобы они не гибли под бомбами, геноцидом – это близко к сумасшествию). И, конечно, главный и любимый Западом штамп: Россия выступает «против международного порядка, основанного на правилах».
Впрочем, и заштампованность – это было еще не всё. Отдельные пассажи показали, что состояние пациента ухудшается. Так, Зеленский заявил, что «первый раз в истории мы можем закончить конфликт на условиях страны, которая была атакована». Комментарии тут излишни.
Встреча Зеленского с лидером Бразилии (а Бразилия, прямо скажем не в восторге от киевского режима) повисла в воздухе. Поскольку Лула да Сильва заявил, что плохо себя чувствует и намерен досрочно покинуть Генассамблею.
Но куда интереснее, что черная кошка пробежала и между Украиной и Польшей. Ближайший союзник Киева, еще год назад целовавшийся с ним, как с любимой женщиной, теперь увидел, с кем имеет дело.
Встреча Дуды и Зеленского была отменена. Партнеры поссорились из-за эмбарго Польши на ввоз украинского зерна. Украина подала на это решение в суд. Варшава, в свою очередь, напомнила, что Польша – транзитная страна для оружия, поставляемого на Украину. Мол, могла бы Украина и благодарность проявить. А так Польша может перестать поддерживать Украину на фоне конфликта из-за поставок зерна, заявил заместитель министра иностранных дел страны Шимон Шинковский.
«Мы хотим и дальше поддерживать Украину, но для этого нам нужно одобрение поляков. Если его не будет, мы не сможем оказывать Киеву помощь, как раньше», – намекнул он на возможные последствия. Польша может расширить список запрещенных к ввозу с Украины товаров, если Киев будет накалять конфликт, заявил премьер Матеуш Моравецкий.
А Дуда, уже в польской прессе, выдал крайне обидную, но весьма точную формулировку: Украина – это утопающий, который хватается за все что может. «Каждый, кто когда-то участвовал в спасении утопленника, знает, что он невероятно опасен, что он может затянуть на глубину». А в целом на примере Польши и Украины, мы видим неувядающую классику: всё решают деньги, а вовсе не пафосные рассуждения о необходимости защиты «мирового порядка, основанного на правилах».
В треугольнике Карпмана, кстати, все роли имеют скрытый эгоистичный мотив. Зеленский побыл жертвой и спасателем (мира от «российской угрозы»). Но эгоизм вылез так, что уже не спрячешь и от Киева начинают отстраняться, как от назойливого преследователя.
Впрочем, смена ролей еще не произошла, а только происходит, да и иногда бывает так, что жертва бывает одновременно преследователем, а преследователь может быть одновременно спасателем.