Несколько недель тому назад я написал, что Евгений Пригожин является живым опровержением сказанных еще в XVII веке знаменитых слов придворного поэта английской королевы Елизаветы I сэра Джона Харрингтона: «Мятеж не может кончиться удачей. В противном случае его зовут иначе».
Дальнейшее развитие событие внесло в эту оценку свои коррективы. Кто и что стоит за эти «коррективами»? Уверен, что Запад укажет на Кремль. Уверен также, что Кремль — естественно, по результатам расследования — укажет на провокацию того же самого Запада (а кому еще, как не Западу или официальному Киеву, выгодно попытаться раскачать ситуацию в России?) или на месть кого-то из многочисленных врагов Евгения Пригожина.
И, наконец, третий пункт, по поводу которому я совершенно уверен: именно версия властей РФ будет принята страной и обществом. Запад версия властей РФ, правда, как я подозреваю, не убедит. Но кому в официальной Москве сейчас интересно, что Запад думает и заявляет по поводу тех или иных ее действий? Точно не Владимиру Путину. Для президента РФ важна внутрироссийская аудитория. А она — и политическая элита страны, и простые граждане — точно сделают правильные выводы из того, что произошло.
А состоят эти выводы, на мой взгляд, в следующем. В конце июня 2023 года в российской политике начался принципиально новый период. А уже в конце августа 2023 года этот «принципиально новый период» (теперь только так) закончился.
Евгений Пригожин был обязан своим фантастическим карьерным взлетом исключительно вертикали власти. Но на каком-то этапе (на каком именно — мы пока не знаем) он об этом забыл и ощутил себя фигурой, как минимум, равновеликой этой самой вертикали. Повторю то, о чем уже не раз говорилось раньше: компромисс, который завершился июньский путч Евгения Пригожина, спас страну от самого страшного, самого чудовищного, самого кровавого варианта развития событий. Но, несмотря на это, попытка мятежа все равно разбалансировала систему управления страной.
Вертикаль власти может быть построена только на жестком единоначалии и на универсальном принятии авторитета того, кто стоит на вершине властной пирамиды. Если этого нет, то нет и вертикали власти. Да что там нет вертикали — под вопросом оказывается политическая дееспособность всей страны, ее единство, ее способность функционировать в условиях беспрецедентного наката со стороны Запада.
На самом Западе это, кстати, прекрасно понимали. 22 июля этого года глава британской разведки МИ-6 сэр Ричард Мур дал крайне редкое для обладателя его должности интервью СМИ — изданию Politico.eu.
В речи перед этим интервью сэр Ричард порекомендовал всем русским, которые «разочаровались» в политике Путина, «соединить их руки с нашими» (то есть стать агентами британской разведки). Мотивировался такой грубый вербовочный подход двумя тезисами: «ваши секреты всегда будут у нас в полной безопасности» и слабостью политического строя России, которую, по мнению сэра Ричарда Мура, обнажил мятеж Пригожина.
Глава британской разведки: «Что мы увидели, так это то, что первые, очень заметные трещины, которые появились внутри одной из сторон конфликта, были не в Украине, не в НАТО, не в ЕС, не в отношениях между Великобританией и США или чем-то подобном. Первые трещины, которые мы увидели, появились в российской системе».
Теперь этих «трещин» нет. Они ушли вместе с Евгением Пригожиным — человеком, который избежал наказания за попытку государственного переворота, но не смог уйти от своей судьбы. И да, я настаиваю на этом термине, который в данном контексте только кажется метафизическим.
Виновники смерти Пригожина — это, конечно, совершенно конкретные люди, чьи фамилии мы, возможно, когда-то узнаем, а, возможно, и не узнаем никогда. Но в то же самое время эти «конкретные люди» - всего лишь агенты судьбы, логики развития мировых политических процессов (простите за пафос, но здесь, как мне кажется, без него очень сложно обойтись).
Евгений Пригожин — человек, который попытался повернуть историю вспять, вернуть Россию на новом витке развития в некий эквивалент 90-ых годов, когда «сильные личности» (иногда полевые командиры, иногда лукавые царедворцы) были сильнее центральной власти. Были ли у него реальные шансы добиться своего? Наверное, это уже не столь важно. Главное в том, что история не повернулась. А вскоре в историю ушел и сам Пригожин. Такая уж у него судьба, творцом которой он точно, как минимум, на 90% стал сам.