Россия решила с размахом отметить свое председательство в ЕАЭС. Обычная встреча «пятерки» разрослась до масштабного мероприятия, растянувшегося на два дня.
24 мая лидеры России, Белоруссии, Казахстана и Киргизии приняли участие в евразийском экономическом форуме и совместно поужинали сырным крем-супом и стейком из телятины. А в четверг уже вместе с Пашиняном собрались на Высший совет ЕАЭС в Кремле.
В качестве гостя к этому заседанию присоединился прибывший на трехсторонние переговоры по Карабаху президент Азербайджана Ильхам Алиев. А главы Узбекистана и Таджикистана вышли на связь онлайн. Таким образом, всего через две недели после Дня Победы Владимир Путин снова собрал всех сохраняющих лояльность лидеров СНГ — жест, показывающий, насколько важна для Кремля поддержка ближайших партнеров.
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев на форуме намекал, что разговор предстоит серьезный. В евразийском союзе, да что там в союзе — в мировой политической истории, — по его словам, появился уникальный феномен: Россия и Белоруссия демонстрируют беспрецедентный уровень интеграции, «у них даже ядерное оружие одно на двоих».
«А есть другой уровень интеграции, представленный Казахстаном, Арменией и Киргизией. Как мы будем работать в таких условиях?» — небеспочвенно вопрошал Токаев, предлагая предметно обсудить сложившуюся ситуацию. Казахстанский лидер не скрывал, что «другие» члены объединения хотят, чтобы ЕАЭС оставался исключительно экономическим союзом. Никакой политики и консолидации по международной проблематике в повестке быть не должно. Главное — национальные интересы и здоровый прагматизм. Однако публичной дискуссии на заданную тему, как и следовало ожидать, не случилось.
Владимир Путин, открывая заседание, заявил, что и накануне вечером, и с самого утра лидеры активно обсуждали развитие сотрудничества. И даже «успели погрузиться в детали по конкретным отраслям».
«Сотрудничество продвигается действительно весьма успешно!» — подтвердил ВВП, отметив, что главным бенефициаром является Армения, где зафиксированы рекордные темпы роста ВВП. «Никол Воваевич, сколько? 7%?» — уточнил Путин. «Нет, — с готовностью отозвался Пашинян. — В прошлом году было 12,6%, а в текущем — 12,1%».
Владимир Путин сильно удивился. Он явно не ожидал такого ответа. «12,1% рост ВВП страны, — медленно повторил президент, пытаясь осознать услышанное. — Это, конечно, серьезная, очень серьезная цифра».
Откуда она взялась, по понятным причинам, не разбиралось, хотя сами армяне чистосердечно признают, что дело отнюдь не в укреплении интеграции по линии ЕАЭС, а в санкциях против России и их последствиях.
Во-первых, с началом СВО в страну вместе с деньгами (а зачастую и бизнесом) переехали тысячи российских релокантов. Во-вторых, Армения активно включилась в цепочку поставок параллельного импорта. Не случайно главными драйверами роста стали торговля и сфера услуг, за январь–апрель прибавившие 23,2% и 22,2%. Тогда как местная промышленность и аграрный сектор по-прежнему не демонстрируют выдающихся результатов.
Владимир Путин признал, что другим членам ЕАЭС угнаться за Арменией будет непросто. Но стремиться к наращиванию темпов необходимо. Развитию интеграции, по его мнению, будет способствовать промышленная кооперация и увеличение совместных производств под общей торговой маркой «Сделано в ЕАЭС».
Президент предложил коллегам создать на базе союза собственный «климатический клуб», а также рейтинговое агентство, которое будет объективно и беспристрастно оценивать экономики участников. Еще одна новая задача — формирование «евразийской идеологии». Для этого, по мнению Путина, государства-участники должны скоординировать национальные образовательные и научные программы, запустить совместные учебные курсы и подготовить единые учебники по различным дисциплинам. Иными словами: в отличие от других стран Россия явно хочет видеть ЕАЭС не только экономическим союзом.
Однако проблематика евразийской интеграции мгновенно ушла на второй план, когда слово получил Ильхам Алиев. Для начала лидер Азербайджана прозрачно намекнул, что его страна и вовсе не нуждается ни в каком ЕАЭС.
«Наша экономика самодостаточна и не нуждается в поддержке извне. Мы добились полной экономической независимости, и это дает нам возможность проводить полностью независимый внешнеполитический курс, что мы с успехом и делаем», — победоносно глядя на коллег, вещал Алиев.
Он не отказал себе в удовольствии поковыряться пальцем в «гнойных ранах» Армении, отметив, что «на освобожденных от оккупации землях» Баку строят новые аэропорты и намерены создать Зангезурский коридор, «который станет частью международных железнодорожных маршрутов».
Этого премьер-министр Армении спокойно вынести, естественно, не мог. «Извините!» — взвился с места Никол Пашинян и принялся в сотый раз объяснять, что достигнутые при посредничестве России договоренности не предусматривают никакого Зангезурского коридора. В них упоминается только Лачинский коридор, который должен контролироваться российскими миротворцами, но на деле блокируется Азербайджаном. А Зангезурский коридор должен проходить через Сюникскую область Армении, и, следовательно, является покушением на ее территориальную целостность.
«Надо иметь очень бурную фантазию, чтобы в моих словах увидеть территориальные претензии, — с нескрываемой усмешкой отрезал Алиев. — Коридор — это не посягательство, а международный термин. Мы инициировали его создание. И это наше право — инициировать все, что угодно».
Владимир Путин несколько раз пытался унять спорщиков. Но безуспешно. За каждой новой репликой Алиева следовала ответная реплика Пашиняна и наоборот.
В конце концов президент Азербайджана выдал страшную тайну: Россия, сказал он, тоже поддерживает Зангезурский коридор. «Впервые слышу об этом», — растерянно пробормотал Пашинян. Его замешательство позволило Путину наконец-то прервать затянувшуюся дискуссию. Президент признал, что в позициях сторон сохраняются некоторые противоречия. «Терминология важна. Но гораздо важнее, что по принципиальному вопросу территориальной целостности есть договоренности тоже принципиального характера», — подчеркнул Путин. Он выразил надежду, что в трехстороннем формате лидеры смогут «спокойно, по-деловому поговорить» и достичь «каких-то» договоренностей.
Однако и в то, и в другое, прямо скажем, верилось с большим трудом.