Несколько дней назад в Твери состоялась конференция, собравшая — в очном и заочном варианте — энтузиастов, занимающихся созданием и эксплуатацией дронов, из разных регионов страны: Севастополя, Курска, Мурманска, Иркутска… Среди участников был представитель Донбасса, с ним удалось поговорить корреспонденту «МК».
Этот специалист вместе с группой единомышленников уже не первый месяц работает, обеспечивая поставки в войска, которые участвуют в СВО, «обученных воевать» беспилотников.
— Нас — тех, кто занимается данной темой, — в Донецке целая группа, — сразу уточнил мой собеседник, попросивший называть его Денисом. — Таким образом мы оказываем помощь армии, сражающейся с украинскими националистами, — передаем в подразделения подготовленные нами БПЛА. Одно из важных направлений работы — создание дронов-камикадзе. Подобные коптеры очень нужны нашим военным. Они позволяют меньше рисковать солдатскими жизнями, доставать врага на расстоянии. Та задача, для реализации которой в обычной ситуации нужно направить целую группу бойцов, подвергая их серьезной опасности, может быть выполнена всего лишь одним-двумя боевыми дронами.
Однако в производстве специализированных коптеров-смертников пока у нас есть некоторое отставание от неприятельской стороны.
— Ваша группа использует для превращения в боевые БПЛА гражданские серийно выпускаемые коптеры?
— На местном уровне закупаем серийные модели дронов, прошиваем их электронную начинку, чтобы обеспечить беспилотнику выполнение тех действий, которые нужны военным на передовой.
— Донецкие дроны чем-то отличаются от тех, что есть на вооружении в других странах, в той же Украине?
— Принципиально ничем не отличаются. И у них, и у нас эти летательные аппараты примерно одинаковы. Существует некий шаблон, по которому коптеры собирают. Однако мы чуть отстаем пока в этой работе от украинцев. Я в данном случае не говорю за всю Россию, а подразумеваю именно тех, кто занимается подготовкой беспилотников на Донбассе.
Но сейчас мы уже на пути к созданию собственных дронов, чтобы они могли летать с как можно большей боевой нагрузкой, обрушивая эти боеприпасы на головы наших врагов.
— Речь идет о массовом выпуске?
— Порой для переделки в боевые нам из воюющих частей приносят коптеры, с помощью которых до того осуществлялась разведка. А порой даже вражеские беспилотники, которые удалось перехватить и посадить. Каждый такой трофей нам нужно отвязать от его прежней, украинской системы управления и переучить на свою систему управления. Порой приходится возиться с поврежденными аппаратами — заменять на них камеры, моторчики, винты…
— А где берете запчасти для ремонта, элементную базу?
— Есть немало помощников, которые с нами сотрудничают. Среди них военнослужащие, блогеры… Можно сказать, вся Россия помогает.
— Давно ваш коллектив энтузиастов работает по теме боевых БПЛА?
— Приступили к делу почти сразу же после начала спецоперации.
— И много ли аппаратов удалось за это время подготовить?
— Точных подсчетов не вели, но, полагаю, более сотни.
— Как организована ваша деятельность? Вы занимаетесь этим в свободное время или…
— Или… Я сам военнослужащий. Мы собрали группу специалистов и занимаемся крайне важным делом, видя в нем огромную помощь нашим войскам, участвующим в СВО.
— Вашу работу координирует кто-то из армейского начальства? Получаете указания, сколько дронов нужно подготовить, куда их потом передать?
— На данный момент такого нет. А куда передать готовые к работе дроны? Да в любую военную часть. Там бойцы будут только рады такой материально-технической помощи.
— Кроме вашей есть ли на Донбассе другие группы специалистов, которые занимаются в том числе подготовкой дронов-камикадзе?
— Упомяну, например, о ребятах из батальона «Спарта»… А вообще, конечно, тот масштаб, который могут обеспечить энтузиасты-добровольцы, недостаточен. Нужно выходить на более существенный уровень обеспечения российских войск в зоне проведения СВО боевыми дронами. Необходимо добиться, чтобы мы опережали в этой области нашего врага. Так что будем, конечно, все это развивать. Максимум в работе с подготовкой таких беспилотников у нас еще далеко не достигнут. Возможности роста здесь большие.
* * *
О ситуации с использованием дронов в ходе боевых операций рассказал нам один из экспертов по БПЛА Денис Ворохобин.
— Еще несколько лет назад, когда шли активные антитеррористические действия в Сирии с участием подразделений Российской армии, стало ясно, что помимо больших, тяжелых БПЛА нужны также и малые, для использования на уровне взвода, роты, чтобы контролировать, что делает неприятель, условно говоря, на другой стороне улицы, где занял оборону. Однако процесс широкого распространения подобной военной техники тогда так толком и не начался.
Поэтому, когда разгорелся вооруженный конфликт на Украине, в войсках, противостоящих националистам, стали применять так называемые бытовые дроны. Среди тех, кто увлекается этой темой, они получили прозвище «мавики» — по названию линейки моделей известной китайской фирмы-производителя.
Такие коптеры относительно недороги, способны находиться в воздухе 20–40 минут, пролетев за это время до 10 км, у них отличная оптика, позволяющая вести съемку с большим увеличением, возможна также комплектация тепловизором. Это делает «мавики» аппаратами, очень подходящими для воздушной разведки. В идеале каждое даже небольшое подразделение на передовой должно было бы располагать подобным коптером, чтобы в нужный момент поднять его на 50–100 метров и с этой высоты проверить, как маневрирует неприятель.
Украинская сторона очень активно закупала «мавики», фактически это было поставлено у них на государственные рельсы. К нам же такое оборудование поступало в основном по каналам частных заказов. Вдобавок есть подозрения, что «оппоненты» нашей страны надавили на ведущую фирму-изготовитель и она отправляла в Россию дроны с несколько ограниченными техническими и технологическими возможностями. В том числе зарубежные специалисты уменьшили максимальную высоту подъема аппаратов.
«Мавики» использовались в основном для разведки и осуществления целеуказаний артиллерийским системам. Кроме того, более крупные модели этих дронов стали использовать в качестве бомбардировщиков — на них устанавливали механизмы для сброса боезарядов. Чаще всего коптер заряжали 1–3 боеприпасами от подствольного гранатомета.
Против стай беспилотников нашлось эффективное средство: установки РЭБ — радиоэлектронной борьбы. Наши конструкторы еще довольно давно разработали большие, мощные установки. Однако в ходе реальных боевых действий выяснилось, что также очень нужны войскам средства местной защиты — дронобойные ружья, дронобои. С их помощью может быть образован «купол», защищающий какой-то отдельный важный объект. А в других случаях можно применить дронобойное ружье направленного действия, которое будет работать против конкретного коптера, подлетающего со стороны врага. В любом случае, в результате работы РЭБ беспилотник, попавший под его «обстрел», теряет навигацию, а вслед за тем управление. Как итог — он выходит из повиновения своему хозяину и улетает в неведомом для того направлении. Такой аппарат противоборствующей стороне даже удается порой перехватить и принудительно посадить.
Украинцам данную технику поставляют с запада в больших количествах. Сейчас, когда в зоне СВО насыщение средствами РЭБ достигло высокой плотности, успешное использование «мавиков» стало весьма проблемным.
Вместо них полезными оказались дроны другого класса — известные среди специалистов как «эфпивишки». Аббревиатура FPV означает first person view — изображение от первого лица. Оборудование таких БПЛА позволяет оператору управлять летательным аппаратом, ориентируясь не на карту и не на визуальный контроль с земли, а наблюдая за изображением с его бортовой камеры в прямом эфире. То есть как будто этот человек находится на борту коптера. По сути, комплект FPV состоит из воздушной и наземной частей. На летательном аппарате размещается камера и передатчик, а на земле, соответственно, приемник и экран (специальные очки, надеваемые оператором).
Преимущество данных беспилотников в том, что они способны работать на разных частотах. Это делает их менее уязвимыми для РЭБ. Кроме того, на них можно установить другие антенны, можно поставить другой софт, а это не позволяет компании-производителю вводить эффективные ограничения возможностей летательного аппарата, как в случае с «мавиками».
Такие коптеры тоже есть в продаже, выпускаются теми же китайцами. Но у нас «эфпивишки» по большей части самодельные, собранные из комплектующих.
Среди гражданских дронов есть аппараты, специально предназначенные для спортивных целей — для проведения гонок, выполнения пилотажных упражнений (фристайл). Гоночные коптеры малопригодны для зависания в воздухе на одном месте, они должны практически постоянно быть в движении. Поэтому их использование в качестве разведчиков-наблюдателей неэффективно. Так что в боевой обстановке наилучшее применение для таких аппаратов — превращение их в камикадзе.
На беспилотник крепят фугас, мину или самодельное взрывное устройство весом, как правило, до 400 г. Впрочем, на более крупных моделях боевая нагрузка может увеличиться до 2 кг. Столь мощный заряд способен поразить танк или бронетранспортер неприятеля. Кроме того, судя по недавним сообщениям, украинские националисты приспособили коптеры данного класса для ведения запрещенной международными соглашениями химической войны: на них устанавливают емкости с отравляющими веществами для распыления в воздухе над нашими позициями.
Ориентировочная цена оборудования одного такого дрона около 30 000 рублей.
По информации из зоны проведения СВО, украинские националисты массово — десятками, сотнями штук — используют дроны-камикадзе. Как рассказывают очевидцы, защищаясь от них, российским воинам приходится свои окопы и блиндажи снабжать противодроновой защитой — закрывать сверху прочной сеткой. К сожалению, соотношение количества боевых коптеров пока не в нашу пользу — украинских в разы больше. Конечно, энтузиасты вроде Дениса из Донецка и его товарищей стараются как могут исправить ситуацию, но сил одних лишь добровольцев явно недостаточно. Вдобавок проблемы возникают с комплектующими для сборки «умных» дронов. Их поставки в Россию из-за границы от изготовителей по каким-то причинам (допускаю, что преднамеренно) задерживаются. Вот, например, некоторые модули, заказанные еще в ноябре, стали приходить только сейчас.
Энтузиасты готовы работать и дальше сколько потребуется. Но их возможности не так велики. Нужно в том числе и более серьезное финансирование инициативных проектов, которые связаны с изготовлением боевых коптеров. А пока средства на это приходится собирать буквально с мира по нитке, выручают деньгами также некоторые неравнодушные бизнесмены. Кроме того, нужна поддержка региональных властей для создания небольших сборочных цехов, организации курсов подготовки операторов дронов.