Отрицание реальности — это защитный механизм психики. Проявляется как отказ признавать существование чего-то нежелательного. Например, маленький ребенок может закрыть глаза и думать, что опасности больше нет, раз он ее не видит. В 90-е годы, в те времена, когда по ТВ можно было показывать всякие ужасы, был снят документальный фильм про распространенный тогда наркотик «крокодил». В фильме показывали, как наркоману отрезают омертвевшую от тромбозов ногу, а он продолжает утверждать, что у него все нормально.
Зеленский сейчас отрицает Путина: «Я не уверен, что тот Президент России, который иногда появляется — телевизионщики поймут — на «хромакее», не совсем понимаю, что это он. Я не до конца понимаю, что он жив». Про «хромакей», зеленый фон съемки для видеомонтажа, кстати, показательно: Зеленский, неоднократно пойманный на том, что видео с ним смонтировано, переносит свои «косяки» на оппонента. И это тоже защитный механизм психики (обычно нездоровой).
Путин есть, Россия есть, это реальность, и она пугает Зеленского. А если сделать вид, что Путина нет, то не так страшно, можно даже фантазировать о будущем: «Когда мы говорим «мирные переговоры», я не совсем понимаю, с кем. Россия должна найти кого-то, а потом что-то предложить».
Когда реальность отрицает ребенок — это понятно. Когда больной наркоман — это можно понять, можно даже попытаться помочь. Когда президент воюющей страны — это страшно для этой страны.
«Понятно, что чисто психологически господин Зеленский предпочитал бы, чтобы ни России, ни Путина не было, но, чем раньше он осознает, чем раньше украинский режим осознает, что Россия и Путин есть и будут, тем лучше для такой страны, как Украина», — сказал в четверг Песков.
Это Украине нужно «найти кого-то», способного осознавать реальность.
Россия ведь уже все предложила. И не только Украине, но и всему коллективному Западу. Долго и терпеливо предлагала. Но все это отрицалось. И реальность взяла свое, вылившись в кровопролитие. Отрицание — в этом его основная проблема — не может защитить от реальности.