"Российский политик призвал к убийству Бербок" – сообщает заголовок в немецком таблоиде Bild. Речь идет о министре иностранных дел Анналене Бербок, а "российский политик" – вышеупомянутый Журавлев. Собственно, этот материал и стал побудительным мотивом для написания заметки: возникло непреодолимое желание разоблачить клевету закордонных писак-русофобов.
Ну не может же, думалось, слуга народа, член высшего представительного органа власти, быть таким, пардон, неадекватом – так подставлять нашу миролюбивую и взвешенную внешнюю политику, так бездумно лить воду на мельницу врага.
Но, оказалось, очень даже может – разоблачения, увы, не получилось. В своем, с позволения сказать, телевыступлении депутат Журавлев сказал буквально следующее: "Я вот не понимаю: там эта, то ли Анна, то ли Лена, эта Бербок, ходит там по Харькову. Мы чё, не знаем, где она ходит? У нас чё, нет высокоточного оружия?! Она чё там делает?!"
Ну, то есть, по мысли Журавлева, Бербок не должна была вернуться из своей поездки на Украину живой. И то, что все-таки вернулась, – явное упущение. Мысль, правда, на этом обрывается. Непонятно, как депутат предполагает исправлять ошибку. Поразить Бербок высокоточным оружием во время ее следующего украинского вояжа? Или не дожидаться оказии, а ударить по месту ее постоянного пребывания – по Берлину?
Но будем справедливы: Журавлев и так сказал очень много. Пожалуй, даже чересчур. В своем отношении к "немецко-украинскому" вопросу парламентарий явно вышел на новый уровень: прежде Журавлев призывал к убийству лишь не обремененных властью граждан ФРГ. Скажем, несколько месяцев тому назад, выступая в эфире "России 1", он пригрозил убить работающего на Украине корреспондента Bild Бьёрна Штритцеля: "Я хочу этому нацику сказать: мы придем и всех вас убьем".
Тут тоже видна недосказанность. Кто это "мы", куда придем (на Украину или сразу в Германию), кого "всех" (только журналистов или еще кого-то)? Вопросы, вопросы... Но есть подозрение, что и в том, и в другом случае депутат недоговаривает не потому, что не хочет выкладывать все козыри. На языке у него – ровно то же, что и на уме. Проблема в том, что на уме, мягко скажем, не слишком много.
Такой тип мышления хорошо описан в русской классической литературе. "У меня легкость необыкновенная в мыслях, – рассказывает о себе герой главный герой гоголевского "Ревизора". – Все это, что было под именем барона Брамбеуса, "Фрегат Надежды" и "Московский телеграф"... все это я написал... Бывало, как прохожу через департамент, – просто землетрясенье, все дрожит и трясется как лист... Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится..."
Что ж, Хлестаковы – тоже необходимой элемент человеческого бытия. Без такого элемента жить на свете было бы скучно. Но такая хлестаковщина, да еще с угрозами убийства иностранных государственных деятелей, да еще в такой исторический момент, когда мир напоминает бочку с порохом, для взрыва которой достаточно искры, – это все-таки перебор.
Дело, к сожалению, не только в депутате Журавлеве: та же легкость в мыслях обнаруживается у очень многих завсегдатаев политических ток-шоу. Не будет преувеличением сказать, что агрессивная безудержная хлестаковщина их практически заполонила.
Вот, например, недавние рассуждения коллеги Алексея Александровича по нижней палате, депутата Андрея Гурулева: "Франция начинает гадить впрямую, в открытую... Этой Франции быть не должно! Ну, была Франция – и нет Франции. Что, кто-то сильно расстроится по этому вопросу, что ли?
Вот один раз навернуть по Франции! Это все закончится, все подожмут хвост, я вас уверяю. Причем не надо задействовать стратегический потенциал, нашу триаду. Нет. У нас без этого хватает зарядов, чтобы от этой Франции только пыль осталась! И больше никому будет неповадно. Ну, или по Великобритании..."
Нельзя, конечно, полностью исключать, что все это буйство – психологическая, так сказать, атака. Но в таком случае результат, мягко говоря, сомнителен. Чем дальше, тем больше атака становится психической не в военном, а в медицинской смысле этого слова, все сильнее напоминая сюжет знаменитого произведения Владимира Высоцкого про переполох на Канатчиковой даче:
Сорок душ посменно воют,
Раскалились добела –
Во как сильно беспокоят
Треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись –
Даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис
Телевизор запретил.
Ну, с той разницей, что наших "пациентов" никто от телевидения не пока не отлучает. Хотя, пожалуй, стоило бы. И нам в результате было бы спокойнее, и им это только добавило здоровья. И то ведь за некоторых прямо страх берет. Раскаляются во время своих филиппик так, что думаешь: нет, не доживет сердешный до "упреждающего удара" по европейским столицам – самого, того и гляди, хватит кондрашка.