И все же сегодня есть повод порассуждать об экономических плюсах и минусах как объединения республик, так и их «развода».
Когда вспоминают создание СССР в 2022 году, как правило, рассматривают только политические причины этого события. Однако решение об объединении советских республик и создании СССР имело и довольно понятные экономические мотивы.
Во-первых, экономики советских республик были естественными частями еще совсем недавно единой экономики Российской империи. При этом советские республики — РСФСР, Украина, Белоруссия, Грузия, Армения, Азербайджан — еще до создания СССР входили в военно-политический союз, в рамках которого существовали единая армия с жесткой централизацией командования, централизованная железнодорожная система и общая система связи. Финансовая система всех республик была основана на советском рубле и тоже управлялась централизованно.
В этих условиях наличие сразу нескольких автономных центров принятия экономических решений, выражаясь современными терминами, только порождало дополнительные бюрократические барьеры и увеличивало транзакционные издержки производителей. А централизация помогала эти издержки снизить.
Во-вторых, в экономику тех времен уже были частично внедрены плановые механизмы. А для плановой экономики натуральные обмены продуктами и услугами были важнее денежных. И с этой точки зрения экономики советских республик неплохо дополняли друг друга. Промышленным центрам в Петрограде и Москве, на Урале, в Поволжье и Сибири необходимы были продукты питания с Украины и Кавказа. В свою очередь сельские территории Украины и Кавказа нуждались в машинах из центра России, уральском металле, текстиле из Иваново-Вознесенска, лесе с российского Севера. При этом всем республикам и областям были нужны уголь Донбасса, нефть Баку и Грозного. Все это можно было быстро доставлять по развитой сети железных дорог, которая была создана еще в царской России.
Вопросы продуктового обмена между советскими территориями особенно остро встали в 1921 году, когда из-за засухи и последствий гражданской войны разразился страшный голод в Поволжье, Западной Сибири и на Южном Урале, стоивший нашей стране примерно 5 миллионов избыточных смертей. При этом еще одной причиной голода стала невозможность быстро изыскать свободное продовольствие в других регионах и доставить его в голодающие области. Возможно, именно этот голод стал тем событием, которое окончательно подтолкнуло тогдашние власти к объединению экономических потенциалов советских республик.
В-третьих, в советских республиках к тому моменту уже была запущена новая экономическая политика (НЭП). Эта политика подразумевала весьма масштабное использование коммерческих, рыночных механизмов. В свою очередь, рыночная логика требовала расширения рынков сбыта для крупных производителей и торговцев. Расширение рынков обеспечивало им эффект масштаба, за счет которого удельные затраты на выпуск продукции падали, а норма прибыли росла.
Иными словами, с рыночной точки зрения экономическая интеграция советских республик тоже была очень кстати. Даже Александр Иванович Корейко, литературный герой-махинатор, придуманный Ильфом и Петровым, сколотил свое многомиллионное состояние, активно перемещаясь по разным республикам. Вряд ли он был бы столь успешен, если бы СССР не был создан.
Развитие бывших республик СССР в постсоветское время шло очень по-разному. Какие-то новые страны достаточно быстро оправились от трансформационного кризиса, перезапустили экономический рост и к настоящему моменту значительно превысили советские уровни производства. Какие-то страны трансформировались медленнее, тяжелее и пока не очень далеко ушли от достижений советского периода. А какие-то страны, и здесь главный пример Украина, до сих пор не могут догнать самих себя советского образца.
Как правило, успехи и неудачи постсоветского развития бывших республик СССР объясняют качеством проведенных реформ. Однако было и еще одно крайне важное обстоятельство, которое предопределяло постсоветскую динамику. Это обстоятельство — уровень дотаций, которые та или иная республика получала в рамках СССР.
После распада СССР многие республики полностью или частично лишились этих дотаций, и, разумеется, это было серьезным шоком для новых национальных экономик. Как следствие, трансформационный кризис сильнее всего поразил страны, которые получали наиболее значимые дотации в советский период, — Грузию, Молдавию, Украину. В частности, по оценкам новосибирских ученых-экономистов А.Г.Гранберга, В.И.Суслова и других, просчитавших балансы межреспубликанских отношений во внутренних и мировых ценах, в конце 1980-х Украина потребляла примерно на 10% больше, чем производила.
Однако были и исключения. Например, республики Прибалтики, Эстония, Латвия и Литва, довольно быстро смогли заменить советские дотации на дотации из Евросоюза. Этот факт позволил им существенно смягчить экономические проблемы переходного периода. Впрочем, за европейские дотации этим прибалтийским странам пришлось заплатить неожиданную, но очень высокую цену другого рода. Этой ценой стал огромный по масштабам отток населения в более богатые страны Европы и, соответственно, реальное опустынивание многих коренных территорий. За 30 последних лет население Латвии сократилось примерно на 28%, Литвы на 24%, Эстонии на 18%.
Хотя надо отметить, что трансформационный шок для бывших дотационных республик мог быть еще сильнее, если бы Россия сразу перешла на мировые цены в рамках товарообмена между новыми государствами. Однако Россия еще очень долго поставляла бывшим республикам СССР многие важнейшие ресурсы: природный газ, нефть, нефтепродукты — по льготным ценам, которые были в разы ниже, чем мировые. И даже при этой низкой цене бывшие советские республики постоянно накапливали долги, еще более снижая свои реальные издержки на закупку. В отношениях с Грузией это продолжалось около 15 лет, с Украиной и Молдавией больше 20.
Страны, которые в СССР дотировались меньше, в постсоветское время развивались в целом более динамично. С этой точки зрения в первую очередь надо отметить Казахстан, Азербайджан, Туркмению и Белоруссию. Причем трем первым странам, конечно же, помог масштабный экспорт нефтегазового сырья, добываемого на их территориях. А Белоруссия очень много выиграла от сохранения тесных экономических связей с Россией, которые до сих пор включают в себя явные и неявные дотации Москвы в пользу Минска.
Также надо отметить, что динамика ВВП в абсолютном выражении всегда зависит от динамики численности населения. И в этом смысле мусульманские постсоветские республики с традиционно высокой рождаемостью имеют дополнительный фактор, способствующий увеличению суммарного объема производства в стране. Однако если принять во внимание ВВП, рассчитанный на душу населения, то бывшие республики Средней Азии без значимого сырьевого экспорта — Узбекистан, Киргизия и Таджикистан — по-прежнему находятся в конце списка постсоветских стран по уровню развития.
Международный валютный фонд, оценивая итоги 2019 года (возьмем в качестве модельного года до пандемийных и санкционных искажений) с использованием паритета покупательной способности (ППС), в списке постсоветских стран на первые три места по душевому ВВП вывел прибалтийские страны (Литва $37,1 тыс.; Эстония $36,4 тыс.; Латвия $30,9 тыс.). За ними следуют Россия ($27,2 тыс.) и Казахстан ($26,4 тыс.). Далее с заметным отрывом Белоруссия ($19,3 тыс.). Еще более отстают Туркмения, Грузия, Азербайджан, Армения, Молдавия (от $15,5 тыс. до $13,0 тыс.). Еще ниже Украина ($12,8 тыс.). Ну и тройка замыкающих: Узбекистан, Киргизия, Таджикистан (от 7,0 до $3,4 тыс.).
Разумеется, методические подходы МВФ к расчету ППС и численности населения стран можно оспаривать и пересчитывать результаты по новой. Например, Росстат оценил душевой ВВП России по ППС за 2019 г. выше, чем МВФ, в $29,2 тыс. А Организация по международному сотрудничеству и развитию (ОЭСР) считает, что душевой ВВП Эстонии выше, чем в Литве. Но вряд ли это изменит ключевые тенденции прошедших после распада СССР 30 лет, вследствие которых Казахстан и Туркмения смогли заметно продвинуться вверх в списке благополучия постсоветских стран, а Украина, Грузия и Молдавия столь же заметно скатились вниз.