Как говорится в документе (есть в распоряжении «МК»), спецоперация привела к смене имиджа глав регионов. Пока одни руководители делают ставку на стабильность и предпочитают как бы не замечать происходящее вокруг, другие, наоборот, с головой окунаются в повестку и отправляются на линию фронта.
Пожалуй, ярчайший пример использования повестки СВО для перепозиционирования – это Александр Беглов, отмечают аналитики. Губернатор Санкт-Петербурга активно включился в восстановление Мариуполя, чем обезопасил себя от множественных нападок. «Губернатор Санкт-Петербурга за счет активного участия в вопросах восстановления Донбасса смог купировать политические риски от внутриэлитного конфликта с Евгением Пригожиным и стать чуть ли не самым вовлеченным в тематику спецоперации губернатором. Во многом Беглов пошел за повесткой Пригожина, который сам активно вовлечен в проведение СВО», — говорится в анализе.
Отличился и губернатор Приморского края Олег Кожемяко. Он один из первых посетил Донбасс, принимал активное участие в различных инициативах, связанных со спецоперацией, в том числе демонстрируя в соцсетях кадры в камуфляже и с автоматом в руках. А губернатор Ростовской области Василий Голубев даже предложил создать макрорегион «Донбасс».
Особняком стоят губернаторы регионов, которые граничат с Украиной и подвергаются обстрелам: Белгородская, Брянская, Курская области. Высокая личная вовлеченность в ситуацию и прямое общение с гражданами для организации антикризисных мер и помощи пострадавшим – необходимость, а не опция, подчеркивается в исследовании: «Тон работы в таком режиме задал именно губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков, который лично отправляется к местам обстрелов, оперативно доносит последнюю информацию и порой принимает точечные решения по конкретной помощи пострадавшим. Так же активно он реагирует на возникающие проблемы у мобилизованных и их семей».
С началом мобилизационных мероприятий главы регионов получили дополнительные полномочия. Во-первых, губернаторы возглавили призывные комиссии. Во-вторых, по президентскому указу сформировали и возглавили оперативные штабы субъектов РФ. В результате сложилась уникальная ситуация, когда главы регионов могут влиять на силовые структуры, «поскольку, согласно указу, решения губернаторов в рамках штабов «являются обязательными для исполнения... территориальными органами федеральных органов исполнительной власти». К тому же губернаторам дали право принимать точечные меры по мобилизации экономики. Удачно ситуацией воспользовались, например, глава Якутии Айсен Николаев, который напомнил федеральному центру о лидирующих позициях республики в дальневосточном IT-кластере. А врио губернатора Томской области Владимир Мазур, используя тему большого «разворота на Восток», запросил поддержку президента и правительства по вопросу расширения межвузовского кампуса и строительства третьего моста в Томске.
Но есть проблемы, с которыми губернаторам предстоит справляться. Например, частичная мобилизация повлияла на экономику некоторых регионов. Зафиксирована нехватка кадров на трети промышленных предприятий. Сильнее всего нехватка кадров ощущается в легкой промышленности (на уровне 70%) и машиностроении (35%). Опрос РСПП показал, что 15% компаний столкнулись с падением выручки после 21 сентября, почти треть опрошенных компаний ожидают падение инвестиций из-за мобилизации. Некоторые крупнейшие компании приостановили публикацию финансовой отчетности, что косвенно может говорить о проблемах.
Это приводит к нехватке ресурсов на местах для формирования «бюджета развития». То есть большинство регионов будут вынуждены тратить львиную долю своих средств на базовые статьи — здравоохранение и образование. А значит, губернаторам станет сложнее анонсировать инновационные проекты. Нехватка средств приведет к нарастанию внутриэлитных противоречий.
«Сокращение экономической ренты неизбежно обострит конкуренцию за бюджетные подряды и субсидии между региональными группами интересов. В контексте постепенной замены местных губернаторов на «варягов» (таковыми являются 57 глав субъектов РФ) недовольство региональных элит и так возрастало, а после начала СВО недовольство местных групп влияния от потери ресурсов может обострить противоречия», — отмечают аналитики.
Таким образом, сегодня региональные главы вынуждены действовать сразу в нескольких стрессовых контекстах: нехватки ресурсов, делегирования ответственности с федерального уровня на региональный, запроса на новое качество прямой коммуникации, а также необходимости ручного управления кризисными ситуациями.