Во-первых, Россия — принципиальный сторонник верховенства международного права. Это долгосрочная стратегия, а не суетная конъюнктура. Цель — сплочение сторонников суверенного развития и международного права, разрушение попыток мировой гегемонии тех, кто хочет превратить это право в грубо намалеванную декорацию.
Минские соглашения, гарантированные Россией, Германией и Францией, подкрепленные резолюцией Совбеза ООН, стали частью международного права. Соответственно, специальная военная операция — легальная санкция режиму Зеленского как злонамеренному нарушителю норм международного права.
Создание прочного морального (об этом я уже писал) и правового основания СВО — уже немалое достижение, хотя и доставшееся дорогой ценой.
Во-вторых, и это не менее важно, за эти годы были созданы реальные предпосылки для СВО. Тогда, в 2014 году, ни армия, ни экономика не были готовы к серьезным столкновениям с объединенным Западом. Убежден, что если бы мы в 2014 году нарвались на санкции, хотя бы соразмерные с теперешними, ущерб для страны и народа был бы неизмеримо сильнее. Мы бы все равно выстояли, но цена была бы неизмеримо выше.
Эти годы были использованы не впустую. Была перевооружена армия. В небе и на полях Сирии был накоплен боевой опыт, выросли многие командиры, которые, не сомневаюсь, принесут нам победу на поле боя.
Изменилась и экономика. ВПК был переоснащен, снизилась его зависимость от критического импорта. Созданы независимые платежные системы. Организован ОПЕК+ и начался перевод экспорта на рубли. Окрепло внутренне производство, снизилась зависимость от нефтегазовых доходов. Так, наш ТЭК уже много меньше зависит от импорта и зарубежных сервисных компаний. Одно то, что создали передовую трубную промышленность, производство двигателей для гражданской авиации и ВМФ, — дорогого стоит.
Нужно ценить наши достижения — важные условия успеха СВО.
Консенсус — работает. Сегодня «донбасский консенсус», о значении и истоках которого я писал читателям «МК», стал реальным фундаментом нашего общего успеха. После моих летних оценок, что экономика не упадет ниже 3%, многие мои уважаемые коллеги корили меня за наивность. Сейчас даже авторитетные эксперты, кто предсказывал нам падение на 15–20%, уже признают свою ошибку.
За устойчивостью экономики стоят качественные перемены. Прежде всего это доказательство того, что в России работает рыночная экономика. Ушли западные компании, появились ниши спроса, были мобилизованы внутренние, ранее простаивавшие резервы. Надо уж совсем «под собою не чуять страну», чтобы не предвидеть реакцию нашего традиционно ушлого бизнеса на возможности параллельного импорта. Это для начетчиков удивительны его темпы.
Но не менее важны качественные изменения в отношениях бизнеса и власти, основанные на общих заботах о национальных интересах. Просто взлетели показатели удовлетворенности бизнеса отношениями с властью. Конечно, здесь есть и эйфория бесконтрольности. Нужно напомнить, что «перестать кошмарить бизнес — не означает свободы кошмарить потребителя».
Изменилась и общая атмосфера. История России знает немного примеров такого подъема деятельной гражданской активности. По данным исследований, более половины россиян участвовали в материальной поддержке посторонних людей. Почти четверть россиян участвует в волонтерской и добровольческой деятельности. СВО получила подлинно массовую добровольческую поддержку.
Цугцванг для Запада. Шахматисты знают трагическую ситуацию, когда каждый ход ухудшает позицию. Сегодня, как и предсказывал наш президент, глобальная ситуация работает на становление многополярного мира, на нашу победу.
Дыхание глобальной рецессии, идеологический паралич мозга европейских политиков, безоглядно принимавшие санкции, разрушавшие собственную экономику и приносившие страдания миллионам, вынесли вопрос об антироссийских санкциях в центр внутренней политики Европы. Эгоизм Америки, бьющейся за собственное выживание, быстро меняет диспозицию политических дискуссий. Тех, кто выступает за спасение европейских экономик, уже не клеймят «подпевалами Путина». Ширятся уличные протесты, растут рейтинги партий, выступающих против безоглядного атлантизма и за следование интересам собственных граждан. А ведь зима только начинается.
Уже раздаются голоса влиятельных политиков о необходимости учета интересов России, о перспективах восстановления отношений.
В мире формируется коалиция государств, которые все яснее понимают, что свое финансовое выживание Америка строит за счет политики: всюду должно быть хуже, чем у нас. Европу гробят стравливанием с Россией. Китай втягивают в тотальную конфронтацию, наращивают ограничения на развитие высоких технологий. Даже традиционных партнеров грабят, вводя закон, якобы направленный на борьбу с инфляцией.
За этим курсом двухпартийный консенсус. Впереди маячит стагфляция (рецессия + инфляция). Национальный долг, уже превысивший 31 трлн долл., по оценке западных финансовых аналитиков грозит превратиться в финансовую пирамиду, наподобие нашей «МММ». Тут уж не до солидарности и партнерства.
Развивающиеся, прежде всего бедные страны с ужасом глядят, как ради геополитических амбиций и доминирования Запад приносит в жертву декларируемую заботу о предотвращении мирового голода. Там видят, кто на деле готов предоставить этим странам зерно и удобрения.
И мы видим, как в мире, несмотря на шантаж и давление США, меняется отношение к защите Россией своих национальных интересов. В целом можно сказать, что в мировой политике идут грандиозные тектонические сдвиги. Общая линия на суверенное развитие, на противостояние гегемонистским претензиям явно пробивает дорогу.
Что в итоге? Натовцы, блокируя поиски мира, хотели оценить наши военные возможности. Налицо война Россия–НАТО-лайт. Для НАТО перспектива наших успехов — выбор: либо признать стратегическое поражение (а это риск распада НАТО), либо поднимать ставки, вплоть до массового направления «добровольцев» (поляки уже начали этим заниматься). Лишь наши военные успехи еще этой зимой отодвинут прямую и непосредственную угрозу полномасштабного столкновения, угрозу глобальной катастрофы. Утешает, что сегодня быстро растет осознание рисков, необходимости прекращения конфликта.
По общему признанию, наши военные действия стали эффективнее. Тактика на поле боя стала вытекать из стратегических внутренних и внешних «окон уязвимости» противников. Создание угроз на важных оперативных направлениях вынуждает ВСУ бросать в мясорубку больше солдат, чем они успевают готовить. Налицо реальная перспектива истощения. Это же и профилактика притока новых «добровольцев».
Если это еще и прелюдия к масштабным наступательным операциям, то и вовсе отлично.
Ситуация на поле боя развеивает призрак нашего военного поражения, который еще недавно так вдохновил атлантистов. Она же — убедительный аргумент для многих и в США, и в Европе против продолжения безудержной поддержки Украины. Сокращение же поддержки будет приближать признание режимом Зеленского поражения и принуждать его к переговорам, основанным на реалиях.
Для разумного оптимизма есть все основания.
Пора определиться с желаемым итогом.
Прежде всего — встать на почву реальности. Нормы Конституции России не обсуждаются.
Но есть и предмет споров. Когда я слышу наших «диванных стратегов», что только выход к западным границам Украины может дать нам надежные гарантии, то вспоминаю рассказы старших сослуживцев. Пятьдесят лет назад я служил в спецчастях ВВ МВД СССР. Там же служили офицеры, еще солдатами за 20 лет до этого истреблявшие бандеровцев. Они вспоминали, что победа над этой нечистью далась большой кровью. Не следует также забывать кровавые уроки Афганистана.
Сегодня, когда технология терроризма сильно продвинулась, кем же надо быть, чтобы предлагать сделать наших военных заложниками «свидомых» террористов? Напомню, что НАТО еще до начала СВО заявляла о своих программах поддержки «повстанцев». Зачем же исполнять мечты наших врагов втянуть нас в новый Афганистан? Обломались с этими мечтами в Сирии, так вот вам счастье — контрпартизанская война России на Украине.
Но гарантии исполнения договоренностей необходимы. Теперь мы твердо знаем, что полагаться даже на письменные договоренности с Западом бессмысленно. Значит, нужны гарантии иного рода.
Вспомним пример мирного договора с Финляндией. В нем в качестве гарантии содержалась норма о праве СССР вводить войска при наличии угроз нашей безопасности.
Украина после злонамеренного нарушения норм международного права, зафиксированных в Минских соглашениях, утратила свое право на полный суверенитет. Теперь гарантией соблюдения любых договоренностей должно стать закрепленное право России на применение силовых санкций, соразмерных характеру нарушения. Это реализация давнего принципа права: норма без санкции мертва.
Да, это жесткие меры. Но в том, что к ним приходится прибегать, виновна вовсе не Россия, а антинародные режимы Порошенко и Зеленского, те политики Запада, что ставили на безнаказанные издевательства над всеми нами.
Такой подход, закрепляющий принцип неотвратимости наказания, безусловно, укрепит международное право, станет нашим вкладом в установление нового миропорядка.
Но, продумывая условия, нужно позаботиться и о наших братьях и сестрах на Украине, затравленных СБУ и вынужденных таиться со своими законными надеждами и чаяниями. В условия урегулирования должно быть включено право областей Украины получить набор прав, предусмотренных в Минских соглашениях для ДНР и ЛНР.
Эти нормы еще в Минских соглашениях были сочтены представителями Германии и Франции как вполне приемлемые. Как же теперь патентованные демократии могут отказывать людям в праве свободного выбора? Дать людям свободный выбор — прямая обязанность всех сторонников стабильного мира.
* * *
Убежден, что «донбасский консенсус» должен включать согласие относительно итога СВО. Такое широкое согласие станет весомой поддержкой наших военных усилий, подкрепит позиции дипломатов.