В начале беседы он еще раз предупредил: разговор (мы долго согласовывали его рамки) состоится только при условии анонимности. Поэтому имя моего визави — Игорь – условное, но его профессия – сотрудник частной разведывательной компании (ЧРК) – настоящая.
- Детали и частности, и только они помогают создать полную картину любого события. Чтобы выявить эти самые детали, нужна информация, как минимум из трех надежных источников. А лучше, чтобы их было не меньше пяти, - этими словами Игорь с ходу задал ритм и направление нашему разговору, - Вы только представьте, что происходит на самом деле. Государство — это гигантская машина. Все ее узлы работают в едином ключе — управлять, координировать, корректировать жизнь всей страны на полях сражения и в тылу: а это более 145-ти миллионов человек.
И о том, какие точно приказы отдаются Верховным главнокомандующим, мы можем догадываться только по выпущенным документам (доступ к отдельным из них - ограничен) и по косвенным признакам.
Если сейчас собрать все выпущенные документы за эти 9 месяцев с начала СВО, мы увидим глубину и масштаб всей происходящей трагедии XXI века. И это только начало. Главный смысл запущенного процесса заложен в ключевой фразе, произнесенной Владимиром Путиным на Валдайском форуме: «Впереди нас ждет самое непредсказуемое десятилетие» со времен Второй мировой войны. Но уже не секрет, что в начале СВО у нас вышла осечка.
- По чьей вине?
- Плохо сработала разведка. Некачественно провели оценку противника, не оценили масштаб противодействия. За 8 лет нам не удалось создать на территории Украины надежную агентурную сеть, а населению националисты промыли мозги основательно.
- То есть сетью агентов мы начали заниматься только в 2014 году?
- Да. Например, лет 15 назад у нас с украинцами складывались больше союзнические отношения. Мы даже проводили совместные учения и не рассматривали Украину в качестве противника. По привычке шло осторожное прощупывание друг друга, не более того. А к 2014 году стало абсолютно понятно: мы не договоримся.
Что касается спецоперации. У нас до сих пор огромные сложности с коммуникацией, связью - в техническом, организационном смысле, с оснащением войск современной техникой, с разницей между наличием на складах и «на бумаге», с обучением военнослужащих.
Приходится восстанавливать чуть ли не с нуля разрушенную советскую систему мобилизации. В октябре, например, мобилизовали моего брата. Ему так и сказали: бронежилет, обмундирование покупай сам. Парадокс: человек идет защищать Родину, а Родина не хочет защитить его бронежилетом. К слову, он купил самый дешевый за 15 000, а очень надежный уже стоил 100 тысяч.
Во-вторых, никто не ожидал, что Украину в таком масштабе поддержит Запад. Хотя американцы давно заявляют об экспериментах на территории Украины.
- О чем идет речь?
- Украина сейчас — крайне привлекательный полигон для производителей всех видов вооружений, систем связи, разведки. Вообще всего, что может быть использовано в современной войне. Дело в том, что это первое за много десятилетий столкновение армий сравнимой численности и с современным уровнем вооружения.
В предыдущих конфликтах Запад прямо или косвенно выступал против заведомо более слабого противника, со старым, еще советским военным оснащением. Авиация, ПВО такого противника подавлялись за неделю.
Кстати, можно проследить, как приходили на украинский полигон — и уходили с него — те или иные системы. Много шумели про британские зенитные неотразимые ракеты Starstreak — и где они теперь? Где их победы? Американские HIMARS, наоборот, оказались очень эффективны. Системы связи, включая Starlink, дали высокий эффект. Дроны Bayraktar и противотанковые ракеты Javelin — неплохи, но на супероружие никак не тянут. Гаубицы 777 хороши до момента, пока не вступают в дуэль с российскими «Гиацинтами». И так далее.
И вот именно так — в качестве полигона — и рассматривает Украину американский ВПК. Всё остальное для него — мишура. Конечная судьба «незалежной» его волнует мало. Вы, например, слышали о большом армейском эксперименте Project Convergence?
- Что это?
- Это масштабный проект по интеграции армии в единую систему. Он развивается в рамках программы AFC: Army Futures Command — «Командование будущего армии США». Его основная идея в том, что в современной войне побеждает первым получивший, обработавший и принявший к действию актуальную информацию. Он и владеем миром.
Этот проект нацелен на неопределённое будущее. В его рамках сейчас проводится разработка и демонстрация идей, проверка различных концепций. В нем участвуют не только крупные оборонные компании, но и малый бизнес, университеты. Предполагается, что он станет базой для трансформации американской армии к 2035 году.
Новая армия США должна стать единой системой, в которой границы между различными силами и подразделениями стираются за счёт современных технологий получения, обработки и передачи информации.
Но пока это лишь красивые слова и яркие презентации, хотя направление выбрано правильное. Даст ли оно конкретные плоды, никто не знает. Вспомню предыдущую программу — FCS (Future Combat Systems) Боевые Системы Будущего. Хотя на неё было потрачено 32 млрд долларов, эта гора не родила и мыши. Но у американцев есть интересная компания Palantir. Ее технологии активно используют спецслужбы.
- Чем она занимается?
- Это один из крупнейших стартапов США с очень узким и специфическим полем деятельности. Компанию в начале 2000-х годов создал Питер Тиль - выходец из PayPal, как и всем известный Илон Маск. Первым — и долгое время единственным — клиентом компании было ЦРУ.
Palantir — это разработчики программного обеспечения (ПО). Оно поставляется сотням клиентов, от частных до государственных, и не только в США. Его активно используют военные. Все видели кадры из голливудских полицейских фильмов, когда детектив развешивает на доске всё, что у него есть на подозреваемых: фотографии, имена, газетные вырезки, заметки. Потом начинает соединять их красными линиями. Это помогает ему визуализировать информацию: не потерять из памяти любые возможные связи, обнаруживать неожиданные и неочевидные совпадения.
Так вот, Palantir разрабатывает ПО. Оно помогает делать то же самое: вести досье, собранные из самых разных источников, указывать связи между событиями, людьми и любой информацией в этих досье. Визуализировать всё накопленное. Этим ПО пользуется полиция, особенно работающая с организованной преступностью и преступными сообществами, финансовые службы, налоговики, спецслужбы — и, конечно же, военные! В адрес Palantir были даже обвинения в продаже продуктов «недемократическим» странам. Их, возможно, использовали для ведения досье политической оппозиции. Визуализация всего собранного — это, конечно, круто, но затратно. В современном мире - море источников данных. То есть сам процесс сбора также усложняется. Поэтому Palantir придумала интересный продукт — MetaConstellation.
- Его используют на войне?
- Он на ней незаменим. MetaConstellation работает с конкретными данными, полученными со спутников, например, фотографиями. Заказчик указывает область своего интереса — например, конкретная территория в конкретный период времени. Система сама подбирает ему источники информации, а также проводит предварительный анализ данных с помощью искусственного интеллекта (ИИ). По сути, это радикальное ускорение получения результата.
- Как происходит сбор данных?
- Например, штаб военного управления интересует перемещение колонны военной техники противника. По его запросу система буквально в считанные секунды выбирает спутниковые снимки, к которым у неё есть доступ и которые покрывают интересующую область. Затем обрабатывает их, находит снимки, на которых есть нужный объект, и выдаёт результат.
Например, генерал, сидя за свои компьютером, выделяет на одном из спутниковых снимков заинтересовавшую его область. Затем практически мгновенно приходит отчёт: что происходило в заданном квадрате в конкретное время. Куда ушла колонна или, наоборот, откуда прибыли расположенные в ней объекты. Когда именно они перемещались? Отчет сопровождается другими спутниковыми снимками. По ним уже вручную можно проверить, не ошиблась ли система в отчёте. Причём общее у снимков, полученных с абсолютно разных спутников, только одно — они показывают именно то, что интересует генерала. По времени и месту.
- А как раньше отслеживалось перемещение?
- Раньше, например, на обнаружение перемещения войск уходило много часов и даже дней. Результат зависел от внимательности и настойчивости многих людей. Теперь это дело нескольких минут.
У командования, скажем, есть предположение, что противник готовит наступление, но — где? Известно, что для наступления концентрируется техника, войска, заранее подвозятся артиллерия, боеприпасы. Всего несколько запросов к MetaConstellation — и ответ готов: в каких районах за последнее время стало больше военных машин и укрытий. Из каких районов постоянной дислокации техника выдвинулась. Где фиксируются передвижения колонн, танков, погрузка и разгрузка железнодорожных платформ.
Всего полчаса работы, и на руках у командования будут не просто предположения, а точные данные перемещений противника. По ним и вычисляются намерения. И для этого не нужны специалисты, часами отсматривающие сотни спутниковых данных, сверяющие их с лупой в руках с другой пришедшей информацией. Система делает всё автоматически: сама найдёт и покажет.
- Она допускает ошибки?
- Ее слабое место в том, что система не предназначена для применения в быстро меняющейся обстановке. Хотя бы потому, что невозможно мгновенно получить со спутников нужные данные, когда ситуация развивается стремительно. Каждый конкретный спутник над нужной территорией может проходить пару раз в день. Также делаем скидку на время суток, погодные условия - облачность.
Так что даже если у вас есть доступ к данным с 10-20 спутников, то шансы, что вы получите хотя бы с одного из них свежайшую фотографию нужного места в течение, максимум часа, не очень велики.
Но там, где требуется отследить процессы, занимающие от часа до суток - MetaConstellation полезна и эффективна.
Разумеется, это — не супероружие. Спутниковая разведка существует не первое десятилетие. MetaConstellation лишь позволяет быстрее получать и обрабатывать спутниковые данные. Поэтому и методы борьбы с ней — вполне традиционные: маскировка, ложные цели, скрытное перемещение ночью или в плохую погоду. Вы, надеюсь, понимаете особенности нынешней спецоперации. Это, по большому счету, битва дронов и артиллерии. Дрон летит много быстрее, чем думает Meta. Но и здесь погода — критический фактор.
- В России есть подобные программы?
- Есть системы сбора и анализа данных, но они пока заметно отстают от разработок Palantir. И не столько из-за «бесталанности» программистов (с этим у нас всё очень неплохо), сколько из-за неготовности заказчиков массово такими системами пользоваться. У нас отсутствуют привычка к этому, обучение персонала и т.п. Хотя мы очень много говорим о цифровизации, технологичности окружающего мира, до внедрения всего этого на практике в абсолютном большинстве российских ведомств — очень далеко. Есть над чем работать.
По сути, пионеры цифровизации у нас - это налоговики из ФНС, эксперты-аналитики в ФСБ. Отдельные попытки предпринимает МЧС.
Подобные системы у нас официально называются «информационно-аналитическими». Есть коммерчески доступные разработки, есть и ведомственные. Например, некоторые из региональных подразделений МЧС разрабатывали для себя системы оперативного мониторинга лесных пожаров и других стихийных бедствий. Это звучит, конечно, менее впечатляюще, но, по сути, они делают то же самое, что и разработки Palantir. Они позволяют собрать сведения из разных источников и визуализировать их так, чтобы пользователю сразу стала понятна общая картина происходящего.
- Эти программы используются сегодня в СВО?
- На данный момент вопросы разведки, связи и координации — одни из самых больных. Да, такие системы, как MetaConstellation, были бы крайне полезны, но они же не могут существовать в вакууме. Сначала надо наладить связь, коммуникацию между родами войск, различными подразделениями. Обеспечить средства оперативной разведки и целеуказания. К сожалению, при наличии проблем, внедрение MetaConstellation попросту ни на что не повлияет.
- Кроме информации со спутников, в систему Palantir откуда еще поступают данные?
- За ввод данных отвечает тот, кто заказывает «музыку». Данные вводятся из тех источников, к которым есть доступ. У военных - это одни источники, у МЧС — другие, у врачей-эпидемиологов — третьи. А вот детище Palantir — MetaConstellation — прорывная система. Хоть она и работает лишь с одним источником информации — спутниками разведки и дистанционного зондирования Земли, но объем и значимость данных - колоссальные. Плюс - система избавляет пользователя от «общения» с данными напрямую.
Но в итоговом выводе: да, несомненно, любые современные спецслужбы разведывательного характера, а также некоторые категории правоохранителей рассматривают и используют соцсети и мессенджеры в качестве источника информации. Поэтому очень пугает, с какой охотой в России на всех уровнях, включая чиновников, военных и МИД, используют западные сервисы, такие как WhatsApp и Gmail. Любой специалист по безопасности скажет вам, не раздумывая, что вопрос доступа к ним западных спецслужб можно даже не поднимать: просто он есть.
- Мы все под колпаком?
- Это было бы слишком просто. Украинские спецслужбы ежедневно информационно и психологически атакуют население России, применяют кибератаки на государственные и частные информресурсы. Пока мы проигрываем эту информвойну. А ведь у нас было много громких заявлений официальных лиц о создание единого центра принятия решений и управления операциями в киберпространстве. Это критически необходимо. Силами ЧРК, всех вместе взятых, с этой задачей не справиться. Она по силам только государству, ведь главная конечная цель — отстоять его целостность, суверенитет, независимость…
Возвращаясь к словам Президента о «непредсказуемом десятилетии», подытожу.
Обратите внимание на неоднозначность окружающей обстановки. Во-первых, на территории РФ сегодня работают группы украинских диверсантов. Задачи им поставлены разные: от порчи, отравления питьевых ресурсов до локальных подрывов стратегических объектов. Во-вторых, идеологические диверсанты – эти агенты влияния в своих «инкубаторах» пытаются взращивать смену «перспективной» молодежи и внедрять ее на ключевые посты в отрасли экономики, науки, образования. Диверсанты обеих категорий будут ежедневно и ежечасно проверять нас на прочность, готовность противостоять.
Выход единственный: мы одержим победу, если уже сейчас начнем жить по законам военного времени. Я в этом уверен. А вот таких законов до сих пор не принято. СВО — и все тут. Но даже в этой сложнейшей ситуации каждый человек должен поступать так, как ему подсказывают его совесть и убеждения.