Президентское поручение правительству требует: «совместно с Минобороны России... привести нормативы обеспеченности Вооруженных сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов материальными средствами в соответствие с реальными потребностями, возникающими в ходе проведения специальной военной операции, с учетом интенсивности использования и износа материальных средств».
Перечень поручений утвержден по итогам совещания с членами Координационного совета при правительстве по обеспечению потребностей Вооруженных сил, которое состоялось 2 ноября. Ответственными за исполнение назначены председатель правительства Михаил Мишустин и министр обороны Сергей Шойгу.
Стоит отметить, что военные эксперты, в том числе и находящиеся на передовой, неоднократно указывали на насущные потребности войск в вопросах вооружения и передовых военных технологий. На днях командир батальона «Восток» Александр Ходаковский в своем Telegram-канале озвучил, что в отдельных вопросах противник показал нам уровень, к которому нужно стремиться.
Так в чем же Украина обошла Россию и какие вопросы наиболее остро стоят перед российским оборонно-промышленным комплексом? На эти вопросы «МК» ответил военный эксперт, редактор журнала «Арсенал Отечества» Алексей Леонков.
- Я бы не сказал, что противник обошел нас в технологиях. Те технологии и то оружие, которые применяет украинская армия, есть и у нас. Паритетность в технологиях присутствует, а в некоторых аспектах мы их даже превышаем. Я говорю про наши ракетные системы, тот же самый гиперзвуковой «Кинжал», крылатые ракеты большой дальности. У противника такого оружие нет.
Противовоздушная оборона, которая у нас выстроена, тоже превосходит все зарубежные аналоги. Поэтому вопрос, скорее, не в технологиях. Причина в том, что в боевых действиях ВСУ имеют некое информационное преимущество в вопросе проведения военной разведки, обработки и передачи информации.
Украина использует мощную спутниковую группировку, которая занимается разведкой, передачей данных в формате 5G, что дает возможность посылать целые пакеты зашифрованной информации с тактическими картами и с указанием объектов.
Это тактика сетецентрических войн, которую адаптировали уже под наши условия и под нашу местность. Она поначалу конечно приносила им успех, когда они ротными тактическим группами прорывались к линии боевого соприкосновения. Сейчас им это уже не удается.
Надо признать, что у ВСУ много средств разведки, множество способов доводить информацию непосредственно до взводного уровня, передавать эту информацию на боевые планшеты и помогать командирам руководить боевыми действиями в режиме реального времени. С одной стороны, это преимущество, а с другой - недостаток. Если, например, передача этой электронной информации прерывается, то украинская армия становится недееспособной.
- У нас есть подобные средства разведки?
- У нас были продемонстрированы такие системы. Часть из них начала применяться на поле боя. Однако, по всей видимости, таких систем было произведено недостаточное количество, чтобы оснастить ими все имеющиеся у нас войска.
А связано это нераспространение с тем, что у нас были ограниченные возможности по госбюджету. То есть в гособоронзаказе присутствовало ограниченное количество этих систем связи, поскольку у нас бюджет был секвестирован.
Все понимали, что боевые действия на Украине будут, и что там мы столкнемся с противником. По логике вещей, военный бюджет накануне должен был быть увеличен и расширяться гособоронзаказ, но мы это начали делать лишь в середине лета.
Возникли различные сложности с организацией и финансированием, пришлось посадить премьера в качестве главы координационного совета, который должен сейчас мобилизовать всю российскую экономику, чтобы все нужды армии были обеспечены.
- В чем еще нуждается российская армия?
- Безусловно, потребности есть. Конечно, пробел, который мы не можем устранить за короткое время — это средства воздушной разведки. Я не имею ввиду беспилотники, их массовое производство сейчас как раз налажено. Нам нужны именно такие средства, которые могут работать на глубину 400-500 километров. Это пилотируемые авиационные комплексы, создание которых было остановлено в 2008 году прежним руководством Минобороны.
Прошло почти 14 лет, и по щелчку это все восстановить нельзя. Но реалии боевых действий, которые сейчас ведутся на Украине, показывают, что такие комплексы необходимы. Так же, как и увеличение космической группировки. При предыдущем руководителе Роскосмоса срок изготовления спутника составлял 18 месяцев. Такими темпами мы все войны проиграем.
Даже если по всем другим средствам вооружения все в порядке, но вы не обладаете средствами разведки, то максимальное пространство, которое вы можете контролировать и по которому ведете удары, это 50 километров от линии боевого соприкосновения.
С доработанными средствами контрбатарейной борьбы сейчас эта дистанция увеличилась до 150 километров. То есть наши расчеты могут засечь выстрел, например, гаубицы и оперативно передать координаты нашей артиллерии, чтобы накрыть противника. Но тот же HIMARS бьет на 200-300 километров, и засечь его местоположение вы уже не сможете.
Нужно понимать, где перемещается противник, чтобы его вовремя обнаруживать и уничтожать в местах сосредоточения. Беспилотников у нас хоть и много летает, но их сбивают, равно как и мы сбиваем украинские. То есть нам нужны средства глубинной воздушной разведки — самолеты-разведчики, беспилотники большой продолжительности полета, способные забираться на высоту 20-25 км. Ну, соответственно, нужны средства борьбы с ПВО противника.
Сейчас, благодаря применяемой командованием специальной военной операции тактике, нам удается «вышибать» комплексы противовоздушной обороны противника. Поэтому Украина истерично кричит Западу: «Дайте нам срочно ПВО!»
Они понимают, что если комплексы вовремя не придут, то господство в небе, конечно же, окончательно захватит наша авиация. Если Украина останется без средств противовоздушной обороны, то все их преимущества сойдут на нет.
Читайте материал: "Леонков объяснил, как взорвали Антоновский мост через Днепр в Херсоне".