«Сейчас я веду семь бойцов в мэрию Грозного, – рассказывает Александр, – Идём встречать добровольцев, которые приезжают со всей России. В мэрии мы пообщаемся с ними, после чего они поедут в Российский Университет Спецназа.
–Какие вообще условия обучения в университете, как проходит подготовка бойцов?
–Я снял видео про один из уроков – его ведёт «Петрович», большой профессионал. Каждый день обучение разным видам стрельбы
– Почему вы сами решили поехать на фронт в начале СВО?
–Я смотрел видеоролики Рамзана Кадырова, он подробно рассказывал и показывал про фронт. При этом у нас в городе были либералы, с которыми я был знаком. Они провели митинг против боевых действий, желали смерти российским солдатам. С одним из таких либералов, который желал смерти бойцам, я сцепился. И в какой-то момент мне сказали: «Если ты такой смелый, езжай на фронт». Я поехал в район Донецка и Луганска, пообщался с жителями, которые рассказали, как «Айдар» и «Торнадо» издевались над людьми, убивали их родственников
–Почему вы выбрали службу именно в чеченском спецназе?
–По моему мнению, Российский Университет спецназа — это лучшая школа для добровольцев. Общаюсь с людьми, могу сказать, что лучшего выбора для меня и людей с опытом военных компаний нет. Там отличное отношение друг к другу, все поддерживают, это настоящая семья.
–Вы потеряли на фронте глаз, но готовы вновь поехать в зону боевых действий. Почему?
– Мы тут все с ранениями. Кто-то идёт и хромает, у кого-то осколок в позвоночнике - ещё не вытащили. У каждого - сложное ранение, каждый больше месяца лежал в госпитале. И мы все вернёмся обратно. Люди делятся на разные категории Быть воином -. это особый склад характера. После трёх месяцев российских госпиталей понял - наши бойцы - это люди, которых не сломить. У меня нет глаза, но я делаю документы, чтобы вернуться на фронт.
–Часто ли бойцам приходится спасать раненых под обстрелами?
–Мы не бросаем своих в бою. Когда я попал в спецназ «Ахмат» Рамзана Кадырова, нас всех собрали и сказали: "Позор до конца дней, если вы оставите раненного или убитого на поле боя и не заберёте его с собой. Так мы и делаем - это семья. Бывает даже такое, что раненые вытаскивают убитых.
–Вы сейчас в Грозном. Как обстановка в городе?
–У одного из моих бойцов в Грозный приехала жена с ребёнком. Вчера показывали им город, и они были в шоке от того, какая тут жизнь: очень чисто, алкоголь никто не употребляет, отношение к людям очень хорошее, помогают друг другу - такой менталитет. Вот я сейчас иду в форме, на мне нашивки "Ахмат – сила", с левой стороны висит нож. И люди относятся ко мне с уважением - они понимают, что я еду сражаться за Родину. Полицейские при встрече здороваются. В Челябинске каждый сотрудник проверял бы у меня документы, интересовался, почему у меня нож, а здесь сразу видят, что идёт воин, и вопросов не возникает. Перевёз бы в дальнейшем в Грозный свою семью.
–Приходилось сталкиваться с иностранными наёмниками на поле боевых действий?
–Многое разглашать не могу, но их там очень много - огромные отряды НАТОвских бойцов из Польши, Великобритании. Это их база против России, и она стремительно развивается. Очень много вооружения туда поставляют, и бои идут часто не с украинцами, а с наёмниками. Они ещё в марте хотели напасть на Россию, у них по документам наша страна была уже разделена.
–Сложно ли найти общий язык с чеченцами? Много ли в вашем подразделении национальностей?
–Очень много, но мы все плечом к плечу. Принцип очень прост – если ты попал добровольцем в спецназ Рамзана Кадырова, ты часть семьи. Мы в одних окопах, вместе спасаем друг друга, вместе едим. Говорят, что на передовой генералов не увидеть, так вот генерал-майор Апты Алаудинов – это генерал, который всегда со своими бойцами на передовой, долгих ему лет жизни. Его заместитель и наш командир батальона Исмаил «Охотник» -- человек, который грамотно управляет всем северодонецким фронтом.
–Какие традиции в вашем подразделении?
–Боевое братство, религиозные традиции, молитвы. Чеченцы чтят старших. Старший - непререкаемый авторитет, и при боевых действиях это очень важно, поскольку старший командир авторитет для младших, а это сильно дисциплинирует. Ведь если один боец в отряде с похмелья, другой хочет сбежать, а третий не слушается командира – слаженности в таком подразделении не будет. Ну и религиозность – я религиозный человек, и мне в бой идти легко. Мусульманские бойцы не боятся смерти, потому что знают, что уйдут к Аллаху. И всё это очень сильно меняет картину боевых действий – когда выходит такая армия, которая смерти не боится, это очень сильно деморализует противника. Я расскажу вам историю из боевых действий. Мы зашли в деревню отрядом из десяти бойцов, я надел штык-нож на автомат для рукопашной, но мои чеченские братья посмеялись надо мной, сказав, что от нас сейчас все побегут. Так и получилось – противник отступил без боя, а затем они поступили очень коварно и подло. В лесу у них стояли миномёты и они обстреляли и сожгли из них всю деревню, не думая о тех, кто там живёт. Драться в честном мужском бою они не готовы. Наблюдают через спутники НАТО и бомбят. Бывает несколько суток приходится сидеть в окопах. Перед решающим рывком в атаку в Северодонецке мы сидели там трое суток, а нас бомбили. А потом мы пошли в атаку и прорвали фронт. Тот танк, из которого в меня стреляли, потом был брошен, а бойцы убежали. Наши ребята этот танк потом захватили.
–Как получилось, что вы лишились глаза?
–Я уже рассказывал про легендарную личность – Исмаила «Охотника». Мы сейчас ждём, когда он восстановится. С ним мы были в Северодонецке. Одну часть города мы освободили от националистов, и хотели установить флаг. Исмаил «Охотник» собирался усчтановить флаг Чеченской республики, а я – российский. И по нашей позиции выстрелил танк. Выстрел был прямо в нас, было два пострадавших – я и командир чеченского отряда. Мне в голову вошли два осколка, повредили мне нервы с правой стороны, у меня была парализация лица. Исмаил «Охотник» сразу затащил меня в дом, сделал мне перевязку, эвакуировал меня и у меня началась жизнь по госпиталям – три с половиной месяца.
–А что с танком то было?
–Честно сказать, ребята поиздевались над этим танком. Они атаковали его, танкисты убежали, и как мне рассказал боевой товарищ «Зук-Зук», они на него пописали. Танк взяли в плен, отогнали его в Лисичанск, а мне потом прислали его фотографию.
–Забавная история и трофей хороший. Раскройте тайну – почему ваш позывной именно «Якудза»?
–Я занимался боевыми искусствами, у меня татуировка как у Якудзы – чёрный дракон, летящий в огне. Это татуировка воина, поэтому я получил этот позывной очень давно. Это был 1995 год, с тех пор меня знают как «Якудзу». Позывной отражает качества человека, его жизнь, его взгляды. Я восемь лет вёл проект «Трезвые Дворы» и вёл проект против наркотиков, работал телохранителем 25 лет, а это тоже постоянная борьба. Работа становится твоим характером, поэтому я не смог остаться в стороне, когда началась специальная военная операция.