Один из них - мой хороший знакомый, талантливый журналист крупного информагентства и просто человек с большим сердцем - Никита Третьяков. С самого начала специальной военной операции Никита находился на Донбассе, честно освещал происходящие события, а также помогал мирному населению. Сейчас он готовится к отправке в зону спецоперации уже в качестве военнослужащего Российской армии. Я попросила его рассказать о принятом решении.
- Когда я получал первое высшее образование, то планировал стать переводчиком с японского языка, - вспоминает собеседник. - Там, в первом вузе, у меня была военная кафедра по довольно интересной специальности, связанная с информационным противоборством. Но, к сожалению, жизнь сложилась немного иначе, и военную кафедру я не окончил, а вместо этого призвался на срочную военную службу. На мой взгляд, мне очень повезло, здоровье оказалось подходящим и меня взяли служить в Воздушно десантные войска, в 38-й отдельный полк связи. Я был десантником-связистом. То есть кроме общевойсковой подготовки проходил обучение также на аппаратуре связи. Тогда я понял, что военный коллектив и сама по себе военная среда мне нравится, здесь я чувствую себя достаточно комфортно. И в конечном итоге принял для себя решение подписать контракт еще на три года.
Однако, по словам Никиты, по стечению обстоятельств контрактную службу ему пришлось проходить уже не в десантной части.
- Наверное, я бы остался на военной службе, если бы не одно но. Мое гуманитарное образование, а не военное или техническое, не давало мне надежды на какой-то рост или полноценную военную карьеру.
Никита решил уйти из рядов вооруженных сил, сменил сферу деятельности и занялся журналистикой.
Специализировался на международной тематике, на политике Соединенных Штатов Америки, как внутренней, так и внешней. Опубликовал большой цикл статей про политику администрации Трампа. Как рассказывает он сам, эта сфера настолько погрузила его в себя, что военная тематика стала отходить на второй план, однако полностью, конечно же, не исчезла.
- Мне всегда казалось, что если ты служишь в армии, а тем более по контракту, то должен быть внутренне готов выполнять свои задачи не только в мирное время, но и в случае, если твоя страна принимает участие в вооруженном конфликте где бы это ни было.
По словам Никиты, спустя месяц после начала специальной военной операции отчетливо понял для себя, что быстро дело это не закончится. Тогда же родилась уверенность, что он должен быть на Донбассе.
- Решил, раз сейчас я не военный, а журналист, то буду выполнять свои задачи в соответствии с той профессией, которую я выбрал.
- Помимо журналистской деятельности, ты же еще основал гуманитарный проект. Расскажи о нем немного.
- Изначально у меня не было мыслей о гуманитарном проекте, но по мере того как я сталкивался с теми бедами, которые приходится переживать мирному населению, то понял, что ограничиться журналистикой просто невозможно. Это слишком малая степень участия.
С товарищами Никита придумал гуманитарный проект «Буханка». «Базой» для которого стала купленная машина УАЗ «Буханка», на которой на собранные деньги ребята закупали продукты питания и медикаменты, так необходимые людям. Специфика проекта была в том, что журналисты-волонтеры находили такие места, которые оказывались неохваченными большими системами гуманитарной помощи, работающими в республиках. Это были недавно освобожденные территории, куда никто еще не приезжал из-за соображений безопасности, или населенные пункты, находящиеся в непосредственной близости к линии боевого соприкосновения.
Большегрузы с гуманитарной помощью могли бы стать легкой целью для ВСУ, а маленькая незаметная машинка легко проезжала, не привлекая особого внимания. Не являясь частью какой-то большой гуманитарной структуры, ребята сами выбирали - рисковать им или нет.
Забегая вперед, скажу, что очередная смена рода деятельности моего собеседника никак не сказалась на работе «Буханки», все полномочия он передал своему коллеге, и помощь по прежнему будет доставляться людям, которые очень в ней нуждаются.
- 21 сентября наш президент объявил о частичной мобилизации в России, и, на мой взгляд, это меняет все. Когда я поехал на Донбасс в качестве журналиста, собственно как и ты, это была наша форма поддержки спецоперации. За семь месяцев здесь я не встретил ни одного журналиста, кто бы здесь работал и при этом не поддерживал спецоперацию. Гуманитарный проект - это тоже форма участия, плавно проистекающая из поддержки операции. Другими словами, если я поддерживаю спецоперацию, значит, я разделяю и меру ответственности за ее последствия. С 24 февраля до 21 сентября каждый, кто поддерживал спецоперацию, имел возможность самостоятельно выбирать форму и степень своего участия в ней. Кто-то переводил деньги, кто-то посылал вещи и технические средства, кто-то ехал волонтером, кто-то ехал добровольцем воевать. Но так или иначе все это было в рамках свободного выбора. 21 сентября, а я это воспринимаю именно так, наша страна объявила нам о том, что ей необходимы еще триста тысяч человек в рядах вооруженных сил, у которых есть опыт службы и позволяет здоровье.
После выступления президента и министра обороны, по словам Никиты, он понял, что входит в число наиболее подходящих кандидатов для частичной мобилизации.
- Опыт службы как по призыву, так и по контракту у меня есть. Проблем со здоровьем нет. Также у меня нет малолетних детей или беспомощных родителей на иждивении. Кроме того, за время работы в зоне спецоперации у меня появился опыт и понимание того, с чем я могу здесь встретиться. Я знаю, как я реагирую на обстрел, на ранение других людей, находящихся рядом со мной. Более того, у меня появилось представление о географии региона и особенностях местности. Сумма этих факторов делает меня одним из перспективных кандидатов для частичной мобилизации.
Решение добровольно явиться в военкомат Никита принял еще до того, как ему пришла повестка. Говорит, опасался, вдруг система даст сбой и о нем просто забудут, поэтому планировал ехать в родной Санкт-Петербург и добиваться отправки самостоятельно. Однако спустя день брат позвонил и сообщил ему, что повестка все-таки пришла.
- Конечно, перед тем как явиться в военкомат я испытывал волнение. И не потому что гражданская жизнь заканчивается, к этому я как раз был готов. Больше всего волновало, чтобы не сложилось так, что меня не отправят обратно на Донбасс. Я понимаю, что многие из мобилизованных не будут применены для ведения боевых действий. Вполне возможно, их отправят в какие-то регионы, а контрактников оттуда за счет этого смогут направить на фронт. По крайней мере, мне кажется, это было бы логично. И я переживал, что могу стать одним из таких. Но, к счастью, в военкомате мне пообещали определить в команду мобилизуемых, которые отправятся в одну из наших доблестных частей ВДВ. Называть куда именно, думаю, пока не стоит. Скажу одно, я очень рад, что возвращаюсь в «крылатую пехоту» именно потому, что все эти части задействованы в специальной военной операции.
- Ты как-то готовишься к отправке? Может быть, собираешь какие-то вещи, аптечку, тренируешься?
- На самом деле все сошлось достаточно удачно в этом смысле. В плане физической подготовки я держу себя в приличном форме. А если говорить про снаряжение и экипировку, то поскольку я и так находился здесь, то у меня полностью собрана аптечка, есть свой личный бронежилет, шлем и вся экипировка. Думаю, что все необходимое нам выдадут в части, но если возникнет нужда иметь что-то свое, то я полностью собран.
- Сейчас часть мужчин, получивших повестку или находящихся в ожидании этого момента, переживают, нервничают, кто-то пытается скрыться или уехать из страны. Что бы ты хотел сказать таким людям?
- На мой взгляд, сейчас каждый мужчина должен сделать для себя выбор, не дожидаясь повестки. Либо исполнить принесенную ранее присягу, либо бежать. Последние, к сожалению, есть, и это будет на их совести. Я не имею уважения к таким людям, но, с другой стороны, я рад, что не окажусь с таким человеком в одном окопе. Пользы от них там точно не будет. Эти люди должны понимать, что, убежав сейчас, они в глазах всего российского общества навсегда отрезают связь со своей Родиной.
Луганск, ЛНР.