Не каждый из этих кризисов носит фамилию Путин. Здесь и природные явления — жара, засуха, пожары. Здесь и традиционные французские политические заморочки — неспособность правительства о чем-то твердо договориться с профсоюзами, готовность профсоюзов использовать такой убедительный аргумент, как забастовки и массовые протесты, отсутствие средств в бюджете на продление заморозки цен на энергоносители после конца этого года и прочее и прочее.
Но даже там, где Кремль не приложил свою руку к организации того или иного кризиса, он все равно выглядывает из-за каждого дерева.
Политологи и экономические эксперты многих стран и народов уже стесали неисчислимое число компьютерных клавиш («исписали тонны бумаги» звучит как-то старомодно), объясняя, что в предстоящий осенне-зимний период главными союзниками Путина в Европе будут «генерал мороз», «генерал высокие цены на газ», «генерал недостаток запасов газа в хранилищах», «генерал неспособность ближневосточного эмирата Катар быстро переориентироваться и затопить Европу своим сжиженным топливом».
Но это все частности. А связывающую их общую суть, как мне кажется, лучше всех уловил государственный министр обороны Великобритании (в российских реалиях этот титул эквивалентен должности первого заместителя министра) Джеймс Хиппи.
В британских политических кругах этот бывший кадровый армейский офицер обладает репутацией, скажем так, совсем не хиппи с их лозунгом make love not war. Самый нашумевший эпизод с его участием: во время парламентских выборов 2017 года Джеймс Хиппи навестил школьников шестого класса в одном английском городке и имел неосторожность поинтересоваться их мнением по вопросу независимости Шотландии. Одна девочка родом из Шотландии поддержала эту идею, и взрослый политик в матерных выражениях посоветовал ей поскорее убираться на родину.
Но не надо думать, что Джеймс Хиппи — неотесанный солдафон, который не сечет ключевые политические нюансы. Еще как сечет!
«Я могу понять, почему многие люди за завтраком беспокоятся о подорожании уровня жизни… Пожалуй, самый простой выход из кризиса — восстановить отношения с Россией. Это вернет европейский энергетический рынок в прежние времена».
Дальше британский политик, естественно, принялся доказывать, что в данном случае понятия «самый простой выход из кризиса» и «самый неправильный выход из кризиса» являются стопроцентными синонимами. Но эту часть речи «Хиппи, который не хиппи» (обещаю больше на эту тему не шутить) можно опустить. Главное он уже сказал.
И заключается это главное в столкновении двух версий, двух претендентов на роль объективной реальности.
Объективная реальность — это то, что не всегда нравится, но то, что приходится признавать и с чем приходится мириться. Например, Западу совсем не нравится, что Китай постоянно растущая мировая супердержава XXI века. Но он признает свою неспособность изменить этот факт объективной реальности.
А вот то, что Россия - страна, которая, исходя из своего понимания национальных интересов, может по собственному усмотрению менять архитектуру европейской безопасности (осознанно использую этот наукообразный термин), Запад фактом объективной реальности не считает. Нынешняя западная стратегия сводится к формуле «давить, давить еще раз давить, до того самого момента, пока русский медведь не заскулит и не убежит с обожженной лапой прятаться в свою берлогу».
Нынешняя стратегия Кремля тоже сводится к очень простой формуле «давить, давить и еще раз давить — до того самого момента, пока Запад не убедится, что нынешний русский медведь не скулит, не гнется и не бежит прятаться в берлоге».
Из этого простого (а на самом деле совсем непростого) расклада вытекает очень много самых разнообразных выводов. Но пока я хотел бы ограничиться самым примитивным из них.
При температуре плюс 33 градуса и при наличии аромата лесных пожаров довольно сложно испытывать желание «чтобы лето не кончалось». Но вот мое абсолютное, уверенное предсказание: ностальгию по уходящему лету и мы, и не мы начнем испытывать уже очень скоро.
Осень и зима будут гораздо более сложным и жестким временем. Свой очередной, в высшей степени познавательный пост в социальных сетях Дмитрий Медведев закончил латинской фразой tertium not datur. Не будучи, в отличие от бывшего президента и бывшего премьер-министра, знатоком мертвых языков, я был вынужден залезть в словарь, чтобы узнать, что эта фраза означает. Докладываю: означает она «третьего не дано».
Спасибо вам, Дмитрий Анатольевич, за идею, которая позволит завершить свой текст элегантным образом. Et non est alia via — такую (возможно, корявую) фразу онлайн-переводчик выдал в ответ на мой запрос: как на латинском языке будет звучать выражение «другого не дано».
Вернемся к живым языкам? Без проблем. Однако суть прогноза это не поменяет: альтернативы наступлению по всем фронтам — и России, и Запада — в ближайшие месяцы не существует.