Но это эмоциональная сторона вопроса, важная в данный момент, но гораздо менее важная в долгосрочной перспективе. В долгосрочной перспективе важна содержательная сторона того, что сейчас произошло. А ее можно описать примерно так: сделав красивый, яркий и пронизанный символизмом политический жест, США в лице Нэнси Пелоси сильно проиграли в стратегическом плане. В начале этого текста я обыграл известное двустишье Владимира Вишневского «Обидеть Таню может каждый, не каждый может убежать». Нэнси сумела. Но какой политический пейзаж она оставила на месте обиды? Воссоединение с островом Тайвань — это для Китая главная национальная идея и главная стратегическая сверхзадача. До тех пор, пока эта задача не выполнена, Китай не может считать себя полноценной сверхдержавой. Но сверхзадача на то и сверхзадача, что с ее выполнением совсем необязательно торопиться. В конце концов, Тайвань находится вне контроля пекинских властей, начиная с самого момента основания КНР в 1949 году.
Влепив китайскому руководству очень публичную пощечину, Нэнси Пелоси сломала эту логику — аккурат в тот самый момент, когда США не особо выгодно злить Пекин. Азбука геополитики: воевать на два фронта гораздо менее разумно, чем на один. Один геополитический фронт у США сейчас есть. Это Россия, которую американцы сейчас разными способами пытаются согнуть в бараний рог. Будучи хорошо знакомым с геополитической азбукой, Байден всячески пытался вбить клин между Москвой и Пекином. С одной стороны, китайцам угрожали — не надо помогать Москве! Плохо будет! С другой стороны, китайцев уговаривали — мол, ну ладно, русские пустились во все тяжкие! Но вы то разумные люди! Вы же так не поступите, правильно?
И тут появляется Нэнси Пелоси и, фигурально выражаясь, выливает на облаченных в их самые парадные и торжественные костюмы пекинских лидеров ушат помоев. Не очень понятно, что Америка в стратегическом плане от этого выигрывает. Да, спикер американской палаты представителей очень круто попонтовалась. Да, она превратила себя в центр внимания всего мира. Но что дальше? А дальше, во-первых, укрепление российско-китайского альянса: общая обида от общих обидчиков — это политический эквивалент клея «Момент». А во-вторых, изменение временных рамок решения тайваньского вопроса в глазах высшего пекинского руководства. Старая стратегическая установка «когда-нибудь, но не сейчас» теперь более не является приемлемой. На смену ей пришел гораздо более конкретный во временном плане принцип «не сейчас, но точно в обозримом будущем».
Принцип сохранения лица очень важен в китайской политической культуре. Нанеся свой визит на Тайвань перед переизбранием Си Цзиньпина на пост высшего китайского лидера на третий срок Нэнси Пелоси связала для него в один узел понятия «сохранение лица» и «решение тайваньского вопроса». Конечно, американские спикеры посещали Тайвань и раньше — последним перед Пелоси это сделал спикер палаты представителей Ньют Гингрич в 1997 году. Но 25 лет тому назад и Америка была другой, и Китай был другим. Тогда Китай еще не ощущал себя как держава, способная пободаться за равновеликий статус с США. Сейчас у американцев по-прежнему гораздо больше драйва, амбиций и агрессии. Но вот вопрос, кто будет круче через 10, 20, 30 или 50 лет, уже является очень спорным. Как следствие, думая о будущем, китайские стратеги могут размышлять о грядущем столкновении с США уже не в чисто теоретическом, как раньше, а в самом что ни на есть практическом плане. Покрасовавшись на Тайване, Нэнси Пелоси только усилила степень практичности этих размышлений. Вряд ли все это по совокупности можно считать большой американской дипломатической победой.