Силами Народной милиции ЛНР при поддержке российских военнослужащих за период спецоперации освобождено уже немалое количество населенных пунктов. Но говорить, что жизни мирного населения уже абсолютно ничего не угрожает, пока рано.
Чуть ли ни каждый метр земли, где на протяжении восьми лет располагались украинские вооруженные формирования, усеян смертельными ловушками. Мины на земле, под землей, на деревьях, на входах в блиндажи и на позициях. Противотанковые, противопехотные… «Чего здесь только нет, - признаются саперы. - Работы хватит надолго».
За полтора месяца российские саперы уже разминировали 50 гектаров территории и обезвредили порядка 500 взрывоопасных предметов.
Специалисты Международного противоминного центра Вооруженных сил России начали работу в ЛНР в начале апреля. На первоначальном этапе, по словам командира с позывным «Лекс», основной их задачей было разминирование теплоэлектростанции в городе Счастье. Территория ТЭС и прилегающие к ней участки местности, в том числе фортификационные сооружения, были заминированы при отходе украинских войск.
«Слезы Счастья» - эта незамысловатая фраза в конце февраля мелькала чуть ли не в каждом репортаже про освобождение города. Картина, открывавшаяся на подъезде к населенному пункту, мало соответствовала его названию: разрушенный в результате подрыва украинской армией мост - единственная городская автоартерия, разбитая военная техника, побитые снарядами жилые дома.
Привычный уклад жизни горожан в одночасье был полностью нарушен. Ни света, ни тепла, ни воды в городе не было. Еду приходилось готовить на улице, на самодельных печках. У них же грелись. Эти страшные дни навсегда останутся в памяти горожан.
От Луганска до участка разминирования едем колонной на бронированных внедорожниках «Рысь». По сути, этот тот же «Тигр», только чуть более вместительный.
На горизонте виднеются ярко-оранжевые большие буквы на придорожной стеле - «Счастье не за горами», и тот самый злополучный мост. Приехали. Спешиваемся.
Здесь шли ожесточенные бои. Делаю шаг с заасфальтированной площадки на землю и привычная картина мира как будто меняется. Осторожно, мины! Словно на тебя надвигается волна невидимой угрозы.
Такое чувство, что ты смотришь фильм Хичкока: это нагнетающее ужас беспокойство заставляет слышать звуки собственного сердца. Все рецепторы обостряются, а время как будто замирает.
Звенящую тишину, которая только усиливает напряжение, разбавляют лишь шелест травы да жужжание первых весенних насекомых. Есть только одно отличие от шедевров кинематографа – опасность здесь не выдуманная и каждый шаг может стать последним.
«Всем построиться у машины!», - резко вздрагиваю от голоса командира.
Командир саперной группы с позывным «Лекс» рассказывает, что на позициях противника велись бои, и вся прилегающая местность густо усеяна металлическими предметами: пулями, осколками, гильзами. А значит, работать приборами поиска — обычными магнитоискателями - смысла нет. Из-за обилия в земле металлических предметов они дают постоянный сигнал и мешают распознать именно взрывоопасный. Приходится действовать старым проверенным способом: на коленях, глазами и при помощи щупа.
- А робот «Уран-6» используете? - интересуюсь у офицера.
- При возможности, если местность позволяет, конечно, используем. Но конкретно на этом участке, как вы видите, овраг. Робот спуститься в него не в состоянии, - объясняет командир. - Поэтому здесь его не задействуем.
Вторая сложность, хоть причина и естественная, хлопот доставляет не меньше. Прогретая теплым весенним солнцем, уставшая от морозов и человеческой жестокости, земля ожила и разлилась буйной зеленью. Густая трава и разросшиеся кустарники, как будто пытаясь избавиться от следов людской агрессии, скрыли мины, но опасность, конечно же, осталась. И даже приумножилась. Теперь продвигаться через заросли, пытаясь при этом обнаружить смертельные «закладки», стало еще труднее.
Местная флора и фауна, по словам «Лекса» тоже не на руку военным. И это никакая не шутка. С учетом времени года в зарослях травы встречаются различные змеи и насекомые, некоторые из которых являются ядовитыми.
Говоря про сами опасные находки, «Лекс» замечает, что ничего необычного здесь саперам не встретилось. Практически все боеприпасы и мины установлены в управляемом варианте, что в принципе логично.
- Украинские войска стояли в оборонительном режиме, устанавливая для прикрытия управляемые минно-взрывные заграждения, которые размещали как на земле, так и на деревьях. В нужный момент они включались и отключались.
Офицер объяснил, что, когда украинские войска проходили вперед и засылали диверсантов, они отключали минные заграждения. Когда же находились на позиции, включали их для прикрытия и недопущения продвижения войск противника.
На мой вопрос про иностранные взрывные устройства сапер рассказал, что штатные зарубежные боеприпасы встречать не довелось, а вот самодельные фугасы на предыдущем участке работы находили. Украинцы минировали ими входы на свои позиции.
- Самодельные мины - самые непредсказуемые, - рассказывает офицер. – Если про штатные сапер знает практически все - и количество взрывчатого вещества, и как срабатывает, то самодельное - всегда загадка.
По словам военного, в отличие от той же Сирии, местный климат плохо сказывается на элементах питания самодельных взрывных устройств. Контакты окисляются, а батарейки от частых перепадов температуры и особенно повышенной влажности, приходят в негодность. Поэтому у украинских спецов такие «сюрпризы» были не в чести.
А вот неуправляемые боеприпасы на танкоопасных направлениях и противопехотные минные поля, с помощью которых вооруженные силы Украины (ВСУ) прикрывали свои фланги, встречаются повсеместно. Находили саперы и световые сигнальные мины, установленные для предупреждения о приближающемся противнике.
На определенный им участок работы саперы выдвигаются группами по пять человек. Каждому специалисту определяется своя полоса, в которой он ведет поиск. Колышками обозначается проверенная безопасная зона.
В случае обнаружения взрывного устройства сапер подает команду «внимание». Поднимает вверх руку и по рации докладывает старшему группы о находке. Решение о дальнейших действиях принимается командиром.
- Конечно, лучше уничтожить на месте, - продолжает собеседник. - Мина может быть установлена, как мы говорим, на неизвлекаемость. То есть срабатывает от датчиков наклона, вибрации, движения, от фотосенсоров. Остается только гадать, какие манипуляции совершались с ней перед установкой.
Осторожно спускаемся в овраг к реке. Вот те самые украинские позиции, про которые рассказывал «Лекс». Я приезжала сюда в конце февраля, сразу же после того, как город был освобожден. Тогда блиндажи еще хранили полную картину недавнего присутствия здесь людей: брошенная украинская форма, консервы, предметы обихода. Был здесь даже импровизированный спортивный уголок, состоящий из турника и нескольких самодельных штанг. Сейчас, по прошествии двух месяцев, все внутри больше похоже на мусорную свалку.
Саперы предупреждают сразу: никакой самодеятельности! Передвигаться след в след и внимательно смотреть под ноги.
- Противопехотные мины часто установлены на натяжной датчик цели, - поясняет специалист противоминного центра. – В качестве растяжки используют проволоку управления от противотанковой управляемой ракеты - ПТУР. Сама по себе она очень тонкая, и в теневой зоне практически не заметна.
По словам военных, некоторые «умельцы» с той стороны изгаляются и используют в качестве растяжки рыболовную мононить. С одной стороны крепится английская булавка, а с другой рыболовные крючки-тройники. Это все устанавливается в мину, а крючки разбрасываются по траве. Заметить их сложно, но стоит зацепиться обмундированием, как мина срабатывает.
Еще один «подлый» способ минирования – ручная граната, установленная на дереве. Крючок на проволоке, примотанной к взрывному устройству, свешивается с ветки и «ловит» прохожего.
Сказать о том, что минно-розыскная работа требует предельной концентрации и внимательности – это не сказать ничего. Далеко не каждый человек может несколько часов подряд, с небольшими перерывами на отдых, скрупулезно проверять сантиметр за сантиметром. Но спешка в этом деле главный враг. И специалисты придерживаются этого правила. Мне же оставалось лишь набраться терпения и наблюдать за всем с безопасного расстояния.
- Пойдете смотреть гранату? На входе в блиндаж нашли, - предложение сапера прервало мое ожидание.
Идем к одной из уцелевших построек. Справа от входа, среди разбросанных деревяшек и непонятного хлама, из земли торчит граната.
- Это РГД-5 с приделанной системой мгновенного подрыва, - объясняет специалист. - Видите проволоку от ПТУР?
Сапер проводит ладонью под натянутой ржаво-коричневой металлической нитью, второй конец которой при помощи мебельного анкера вкручен в деревяшку с противоположной стороны. Проволока настолько сливается с землей, что заметна лишь на фоне его руки.
- Чека выдернулась, но граната по какой-то причине не сработала, - поясняет сапер.
- Какой силы мог быть взрыв, если бы она сработала?- интересуюсь у военного.
- 110 граммов тротила. Этого хватит, чтобы человек, находящийся на расстоянии 5-7 метров, получил травмы, несовместимые с жизнью. Способ установки, запалом вниз, тоже выбран не случайно.
По словам офицера, при таком положении во время подрыва максимальный разлет осколков.
Уничтожать решено здесь же, внутри блиндажа, при помощи пластида, вместе с другими ранее обнаруженными «монками» (МОН - противопехотная осколочная мина направленного поражения).
- От халабуды этой ничего не останется, - смеется сапер, укладывая друг на друга взрывные устройства. - У нас времени где-то пять минут, чтобы уйти.
Подготовка завершена, покидаем позицию.
Наверно, я была единственным человеком, считавшим, что пять минут – это совсем немного, поэтому от «халабуды» удалялась спешно, в отличие от опытных саперов, которые шли вполне привычным шагом. Уже стоя на площадке, откуда планировалось наблюдать за ходом дальнейших событий, выяснилось, что в запасе еще две с половиной минуты. Теперь время ощущалось совсем иначе, оно будто специально замедлило ход.
«Минута!» - громкий голос за спиной заставляет палец нервно дрогнуть на кнопке видеозаписи.
«Готовность двадцать секунд!»
Взрыв. Клубы черного дыма взметнулись вверх, поднимая над собой ошметки постройки вместе со всем ее содержимым, и медленно стали расползаться в стороны. Всего секунда, и вот еще один восьмилетний след присутствия на луганской земле украинских военных навсегда канул в историю.
Москва—Луганск—Москва.