– Полтора года назад произошла вторая карабахская война. Вы детально анализировали тактику действий азербайджанских и армянских войск, а также состав применяемого ими оружия. Можно ли сравнивать те боевые действия и российскую специальную военную операцию, которая началась 24 февраля? В чем принципиальное их отличие?
– Военная спецоперация на Украине превзошла карабахскую войну по масштабам, по пространственным размерам, по количеству участвующих войск и по общему значению.
Если война в Нагорном Карабахе проходила на ограниченном театре военных действий, который составлял до 15 тысяч квадратных километров, то боевые действия на Украине ведутся на территории более 500 тысяч квадратных километров. Количество участвующих в спецоперации лиц также намного превосходит численность сторон конфликта в карабахской войне.
– Каковы главные отличия в характере боевых действий?
– Во-первых, в Карабахе боевые действия велись на горно-лесистой местности, в то время как территория Юго-Восточной Украины в основном – это степи и равнины.
Во-вторых, при планировании операций нельзя не учитывать реки. В Карабахе не было рек, которые целиком пересекали бы театр военных действий, а следовательно, проблема форсирования рек перед азербайджанской армией не стояла.
В-третьих, на Украине очень урбанизированная местность, то есть боевые действия проходят на территории с очень плотной жилой застройкой, что представляет для российских военных серьезные трудности. Во время боевых действий на территории Нагорного Карабаха азербайджанские солдаты с этим фактором не сталкивались.
В-четвертых, армянская армия не пряталась в городах и не отстреливалась от противника, находясь при этом в жилых кварталах. Военнослужащие Армении вели боевые действия непосредственно на поле боя. Они не использовали местное население в качестве живого щита, чтобы ограничить возможности азербайджанской армии.
– Почему вооруженные силы Армении отказались от этого, в отличие от вооруженных сил Украины — ВСУ и нацбатов?
– Дело в том, что армянская армия очень бережно относилась к своему населению и не хотела подставлять мирных жителей под артиллерийские удары, чего не скажешь об украинских боевиках. Во время азербайджанского наступления военнослужащие Армении всеми силами помогали эвакуации населения из опасных районов. Выходит, что для армянской армии здоровье и безопасность мирных жителей Нагорного Карабаха были важнее, чем для ВСУ – жизни украинских граждан.
– Применяемое сторонами в ходе спецоперации оружие сильно отличается от того, что применялось в карабахской войне?
– Да, отличия очень значительные. В ходе российской спецоперации мы увидели массированное использование крылатых ракет большой дальности воздушного и морского базирования, задействование тактической авиации, а также использование большого количества бронетехники, чего не позволяли возможности азербайджанской армии и условия труднопроходимой горно-лесистой местности Нагорного Карабаха.
Азербайджан также не мог задействовать свой военно-морской флот – по причине отсутствия у Армении выхода к морю. Кроме того, российская спецоперация отличатся серьезной работой систем ПВО и более масштабным использованием артиллерии. Оружие, которое сейчас применяется на Украине, имеет большую мощь по сравнению с вооружением, применявшимся во второй карабахской войне.
– Аналитики отмечали, что успех азербайджанской армии во многом был предопределен военно-техническим превосходством Баку. Есть ли такое превосходство у российских Вооруженных сил перед украинской армией?
– Российские Вооруженные силы, конечно, обладают превосходством над украинской армией, но военно-техническая помощь со стороны НАТО нивелирует превосходство российской армии. Западная поддержка Украины включает в себя массовые поставки вооружения, обычную и спутниковую разведку и помощь в радиоэлектронной борьбе.
Самолеты радиоэлектронной борьбы НАТО, патрулирующие границу Украины, ведут радиоэлектронную разведку, ставят помехи и, если основываться на полученных данных, выдают целеуказание украинцам для ударов по российским войскам. Мы видим, что самый сильный военный блок мира открыто помогает Украине всеми доступными способами. В карабахской войне, например, были только две стороны конфликта.
– Но разве Турция не снабжала Азербайджан своими беспилотниками?
– Военные, технические и военно-технические возможности Турции никак не могут сравниться с объемом той помощи, которую оказывают западные страны. Фактически Россия ведет боевые действия не только против украинских войск, но и всего блока НАТО.
– Армия Азербайджана широко использовала беспилотные летательные аппараты, которые стали чуть ли не оружием победы. В ходе спецоперации масштаб применения сторонами беспилотников не меньше?
– Можно с уверенностью сказать, что в 2022 году масштаб использования беспилотников значительно уменьшился. Несмотря на то что карабахская война значительно уступает специальной военной операции в масштабе, в Нагорном Карабахе беспилотники и барражирующие боеприпасы иногда определяли ход сражений. На территории Украины число применений беспилотников гораздо меньше.
– Почему их не используют так массово?
– У России и Украины не так уж и много беспилотников. Еще перед карабахской войной Азербайджан закупил большие партии беспилотников у Израиля. Несмотря на то что турецкие «Байрактары» стали самыми узнаваемыми, большая часть дронов азербайджанской армии была именно израильского производства. Ни Россия, ни Украина не делали никаких массовых закупок беспилотников у других государств перед конфликтом.
– Как вы оцениваете эффективность российской ПВО в борьбе с беспилотниками?
– Российская армия очень профессионально отражает удары вражеских беспилотников. Правда, у самой Украины на начало спецоперации было в наличии всего от 24 до 36 «Байрактаров», но они не стали таким грозным оружием, какими были в руках Азербайджана.
Во второй карабахской войне «Байрактары» играли важную роль в реалиях боевых действий, но сейчас мы такого не видим. Конечно, есть факты их успешного использования Украиной, но эти случаи носят единичный характер. Российская ПВО в целом успешно справилась с нейтрализацией вражеских беспилотников, в том числе и знаменитых «Байрактаров».
В Нагорном Карабахе Армения использовала по большей части устаревшие системы ПВО, большинство из которых было неспособно замечать вражеские беспилотники. Но при наличии современной интегрированной централизованной системы ПВО, которой обладает Россия, беспилотники перестают быть таким разрушительным оружием, какими они были в Нагорном Карабахе.
– Какие средства, на ваш взгляд, наиболее эффективны в борьбе с «Байрактарами»?
– Из того, что мы увидели на Украине, хорошо зарекомендовали себя российский зенитный ракетно-пушечный комплекс «Панцирь-С1» и система радиоэлектронной борьбы. Когда они используются в комплексе, как единый механизм, данные средства оказываются невероятно эффективными против беспилотников. В итоге для российской армии «Байрактар» оказался, как говорится, не так страшен, как его малюют.
– Оцените использование в ходе спецоперации барражирующих боеприпасов.
– Барражирующие боеприпасы российские военные, конечно, применяют, но очень редко. Мы не видим массированного использования, как, например, Азербайджан применял израильский «Harop». На это влияет тот фактор, что у России очень мало барражирующих боеприпасов.
– Карабахская война продолжалась 44 дня. Как Вы думаете, почему спецоперация длится дольше?
– На это влияют три причины. Во-первых, большая территория. Мы имеем дело с крупнейшей сухопутной военной операцией в Европе после Второй мировой войны. Даже Соединенные Штаты за последние 30 лет не проводили таких масштабных операций, какую сейчас проводит Россия в условиях сильно военизированной местности. Надо признать, что с 2014 года украинская армия значительно укрепилась на этой территории.
Во-вторых, значительное влияние на длительность спецоперации оказывает активная помощь стран НАТО.
Есть и другие моменты, о которых сейчас, пока операция еще идет, не хотелось бы говорить. Могу лишь сказать, что речь идет об адекватности оценок противника. Мне кажется, многие в России до начала спецоперации очень уж скептически отзывались о возможностях украинской армии. И зря. Недооценивать противника — нельзя.
– Вторая карабахская война освещалась в мировых СМИ, но не настолько масштабно, как западные медиа обсуждают российскую спецоперацию. С чем это связано?
– Стоит начать с того, что российская военная операция имеет геополитическое значение для всего мира. Мы видим, что события на Украине влияют в экономическом плане на многие страны, в том числе и весьма далекие от Европы. Карабахская война не была настолько значима для других государств, поэтому и внимания к ней было уделено значительно меньше.
Если территориальные разногласия между Азербайджаном и Арменией привели к локальной войне, то спецоперация России на территории Украины вылилась в серьезное континентальное противостояние.
– Почему большинство иностранных СМИ выбрали сторону именно Украины, а не России?
– Для многих важна не поддержка самой Украины и украинских граждан, а непреодолимое желание хоть чем-то навредить России. Украину поддерживают только потому, что она выступает в качестве заградительного аванпоста против России.
Во время ведения операции в Сирии западные СМИ как будто по одной и той же методичке живо описывали якобы разрушенные Россией больницы, детские сады и школы. На Украине медиа применили ту же схему, но в гораздо больших масштабах.
– Кто сильнее в военном плане: Украина или Азербайджан?
– Сравнение этих двух невероятно разных по структуре вооруженных сил стран представляет нелегкую задачу, но во всяком случае во второй карабахской войне Азербайджан показал более современные методы и способы ведения боевых действий, чем ВСУ.
Тактика украинских боевиков свелась к тому, чтобы засесть в город, спрятаться в жилой застройке, прикрыться местным населением как живым щитом и вести оттуда боевые действия. Данная тактика сильно сковывает возможности Вооруженных сил России. Никаких невероятных «ноу-хау», которые вроде бы американские инструкторы показали украинским военным, мы так и не увидели.
– Чем, на ваш взгляд, закончится российская спецоперация?
– Я надеюсь, что она закончится полным разгромом ВСУ, нанесением критического ущерба военному потенциалу Украины и освобождением территории Новороссии и Малороссии. Конечно, мне хотелось бы увидеть в том числе и освобождение Киева – матери городов русских.