Впервые список недружественных стран был составлен Москвой еще в мае прошлого года. Правда, тогда в него вошли лишь Соединенные Штаты Америки и Чешская Республика. Распоряжение правительства подразумевало новые правила относительно численности пребывающих на российской территории дипломатов из названных государств, ограничивая их число и возможности по найму дополнительного персонала. В частности, диппредставительствам было запрещено заключать трудовые договоры с гражданами РФ.
Менее года спустя, на фоне обострения отношений России и мирового сообщества в связи с проводимой на Украине спецоперацией, в Москве было решено расширить перечень недружественных стран и территорий. Теперь в него, согласно распоряжению правительства, помимо США вошли Австралия, Албания, Андорра, Великобритания (включая Джерси, Ангилью, Британские Виргинские острова, Гибралтар), государства, являющиеся членами Европейского союза, Исландия, Канада, Лихтенштейн, Микронезия, Монако, Новая Зеландия, Норвегия, Южная Корея, Сан-Марино, Северная Македония, Сингапур, остров Тайвань, Украина, Черногория, Швейцария и Япония.
Теперь речь идет уже не только о дипломатических ограничениях, но и о финансовых. В правительственном документе, в частности, указано, что представители РФ вправе возвращать долги кредиторам из недружественных государств в рублях — безотносительно того, в какой валюте изначально были получены средства из-за границы.
Распоряжение кабмина было принято в рамках выполнения указа, подписанного Владимиром Путиным 5 марта 2022 года, — «О временном порядке исполнения обязательств перед некоторыми иностранными кредиторами». Согласно ему, «российские граждане и компании, само государство, его регионы и муниципалитеты, имеющие валютные обязательства перед зарубежными кредиторами из перечня недружественных стран, смогут расплатиться по ним в рублях. Для этого должник может попросить российский банк создать специальный рублёвый счёт «С» на имя иностранного кредитора и перечислить на него выплаты в рублёвом эквиваленте по курсу ЦБ на день платежа». При этом новый временный порядок возврата долгов распространяется лишь на выплаты, превышающие 10 млн рублей в месяц или аналогичную сумму в валютном эквиваленте.
Если для «наших так называемых зарубежных партнеров» ситуация, казалось бы, ясна — хотя бы на дипломатическом поле и в финансовой сфере, — то актуальной для всех остается другая проблема: какие еще последствия может иметь враждебная по отношению к РФ политика того или иного государства? И не станут ли возможные будущие контакты с «недругами» с российской стороны токсичными уже для самих представителей России, будь то персоналии или целые корпорации? С этими вопросами мы обратились к аналитикам.
Как отметил в разговоре с «МК» политолог, первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин, если власти России санкционируют контакты с недружественными странами, они не будут токсичными, в противном случае — станут таковыми.
«Ключевую роль будет играть позиция государства: сочтет ли оно такие связи целесообразными и выгодными для себя или нет? Это нечто вроде советского опыта — когда гражданин СССР встречался с представителями западных стран, последствий для него, как правило, не было, если не брать в расчет кризисные периоды. В то же время, негативный эффект мог быть и в случае санкционированных контактов, если, по мнению властей, граждане Советского Союза не вели себя достаточно твердо. Достаточно вспомнить «Дело КР», когда академик-секретарь АМН СССР Парин по указанию замминистра здравоохранения передал американским учёным ампулы с препаратом от рака (несмотря на санкционированный характер процедуры, Сталин оказался недоволен произошедшим, а Парина осудили на 25 лет «за измену Родине». — «МК»)», — напомнил эксперт.
При этом, если брать большую часть советской истории, то официальное общение с иностранцами не считалось чем-то опасным, считает Макаркин, однако неофициальные контакты были сопряжены с рисками. Особенно, если речь шла о передаче некой информации, — не обязательно секретной, но той, которую СССР желал бы придержать — однако, опять же, в экстремальные периоды истории, связанные с обострениями противостояния.
«Неясно, до чего в данном случае дойдет ситуация, но стоит учитывать, что страна сейчас куда более открытая, и общение по официальным каналам, включая и связи в контексте бизнеса, может быть вполне легальным. То, что касается других сфер, например, связано с деятельностью оппозиции, — под большим вопросом. Нынешняя ситуация ближе к относительно позднему СССР, времен Брежнева, а не к кризисным этапам взаимоотношений», — заключает наш собеседник.
В свою очередь, политолог, генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин напоминает, что в случае со списком недружественных стран, помимо дипломатических ограничений, речь пойдет и о межгосударственном диалоге в целом: о совместных инвестиционных проектах, ограничении участия перечисленных стран в программах культурного, гуманитарного обмена, а также обмена технологиями.
«Среди западных стран существует мнение, будто они контролируют технологическое взаимодействие, но это иллюзия. Конечно, Запад влияет на систему распределения технологий между странами, но не в полной мере, поэтому некоторые вещи станут неожиданными для наших зарубежных партнеров и — очень неприятными», — прогнозирует эксперт.
По мнению политолога, взаимодействие с недружественными государствами, разумеется, может оказаться токсичным для представителей российской стороны. Однако в данном случае существует пространство для маневров.
«Уровень связей может меняться: Россия всегда придерживается прагматичных позиций, исходя из целесообразности для себя того или иного уровня контактов. Кроме того, ограничения могут быть в любой момент отменены, это не «отлито в граните» (к слову, на временный характер списка указывает и само название президентского указа – ««О временном порядке исполнения обязательств перед некоторыми иностранными кредиторами», – в рамках которого принят правительственный список. — «МК»)», — напоминает Мухин.