– Эксперты американской корпорации RAND Шелли Калбертсон и Чарльз Райс опубликовали еще 16 февраля 2022 года в Newsweek статью, в которой уже тогда прогнозировали кризис с беженцами или миграцией, серьезные гуманитарные, политические и экономические последствия как для бегущих украинцев, так и для европейских стран, в которые они направляются, – рассказывает президент российской секции Международной полицейской ассоциации, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист России генерал-лейтенант Юрий Жданов. – Любопытно, что американские эксперты подсчитали, что после событий в Крыму и Донбассе в 2014 году 1,5 миллиона украинцев были перемещены внутри страны. Хотя тогда немногие украинцы претендовали на статус беженца, соседняя Польша за последние годы выдала около 300 тысяч виз на временное проживание для украинцев, в то время как некоторые оценивают общее количество украинцев, живущих и работающих в Польше после этих событий, до 2 миллионов.
– Но 300 тысяч виз, выданных Польшей для украинцев, - это не визы для беженцев. Это, в основном, визы для работы в Европе. Кроме того, события 2014 года были географически изолированы на юге и востоке страны, в районах, в основном населенных русскоязычными людьми, многие из которых остались на месте. Что, по мнению американцев, должно произойти сейчас? Почему они ждут коллапса?
– Вот их логика. Украина – страна с населением 44 миллиона человек. Министр обороны Украины подсчитал, что военные действия могут привести к бегству подальше от полей сражений от 3 до 5 миллионов украинцев. Правительство США предполагает от 1 до 5 миллионов беженцев. Они могут искать убежище в другом месте на Украине или в соседних странах. Надо учесть, что украинцам не нужна виза для въезда в Шенгенскую зону. Правда, Румыния не входит в Шенген, но другие, граничащие с Украиной члены ЕС, - Венгрия, Словакия и Польша - входят. Украинцы, спасающиеся от конфликта, могут просто сесть в автобус и доехать в Польшу, что проще всего.
Однако западные аналитики опасаются, что массовое перемещение людей, невиданное в Европе со времен Второй мировой войны, может привести к гуманитарной катастрофе и повлиять на европейскую политику не меньше, чем миграционный кризис, с которым континент столкнулся семь лет назад. Напомню, что в 2015 году 1,3 миллиона мигрантов обратились за убежищем, спасаясь от войн и лишений на Ближнем Востоке и в Африке.
Тот миграционный кризис оказал значительное влияние на европейскую политику и продемонстрировал потенциальные политические риски. Вдруг оказалось, что у крайне правых партий в Германии, Австрии, Франции и в других странах выросли рейтинги. Более того, опросы показали, что иммиграция была единственным наиболее значимым и больным вопросом для избирателей, выступавших за выход из ЕС, на референдуме по Brexit в Великобритании в 2016 году, а резкие потоки беженцев в Европу стали особенно острой проблемой.
– Понятно, что мигранты из Азии и Африки, не желающие интегрироваться в европейское сообщество, на Западе у многих вызывают, мягко говоря, раздражение. А тут еще новые гости с Украины. Но смогут ли европейские страны разместить, накормить и обогреть людей?
– Надеюсь, смогут. Видимо, будут исполняться национальные планы действий в случае стихийных бедствий, связанные с климатом. Например, такие, как речные наводнения. Запасы гуманитарной помощи могут быть перевезены автомобильным и железнодорожным транспортом, в том числе в западную Украину.
Хотя украинские мигранты могут рассматриваться европейцами как более похожие в культурном отношении, чем мигранты из других регионов мира, слишком большие новые волны людей могут создавать особые проблемы во время экономической неопределенности, связанной с COVID. И опять же, руководство европейских стран опасаются политических осложнений – роста поддержки избирателями правых и националистических движений.
Хотя украинцев в Европе как-то отличают от арабов и африканцев, но их массовый наплыв никому не нужен – конкуренты на рынке труда, возможный рост криминала.
Эксперты считают, что один из способов снизить некоторые из потенциальных рисков и улучшить условия для бегущих украинцев – рассматривать их как экономический актив. Исследование в среде беженцев на Ближнем Востоке, проведенное RAND, показало, насколько важно предоставление таким людям возможность работать для повышения их самодостаточности и достоинства. ЕС мог бы применить стратегический подход к оценке их навыков и вклада, учитывая дефицит рынка труда в некоторых восточноевропейских странах. Так, можно было бы разработать систему среднесрочных видов на жительство или рабочих виз для украинцев, как это делалось в Польше применительно к более ранней миграционной волне украинцев.
Но есть одно серьезное обстоятельство, которое смущает западных экспертов. Независимо от принимаемых смягчающих мер, миллионы украинцев, вероятно, навсегда останутся в странах, которые их приютили. Недавнее исследование RAND показало, что подавляющее большинство беженцев не возвращаются домой. Обнаружено, что через 10 лет после окончания конфликта, возвращается менее трети беженцев. Около 82 миллионов вынужденных переселенцев во всем мире – как беженцев, так и внутренне перемещенных лиц, – остались там, где их якобы временно приняли. И это число только удвоилось за последнее десятилетие. Вот и вопрос: надолго ли у европейцев хватит такого гостеприимства?