Тайна длинного стола, за который попадают некоторые прибывающие в Кремль гости, раскрылась еще после визита французского президента, и Олафу Шольцу пришлось стать очередным подтверждением принятого в Кремле правила: кто отказался от российского ПЦР-теста — садится за 6 метров от Владимира Путина.
Как пояснил Дмитрий Песков, в условиях пандемии у каждого лидера есть «свои предпочтения и протоколы», и все к этому относятся с пониманием. Имидж Путина, по его словам, длинной дистанцией никак не испортишь. И на характер переговоров, их содержательность и продолжительность большое расстояние никак не влияет.
Впрочем, есть одно существенное «но»: российский и французский лидеры ранее все-таки встречались в обычной обстановке и смогли, как говорят, установить неплохой личный контакт. А вот для Шольца это не просто первый визит, но и своего рода смотрины. В том числе на предмет того, способен ли новый канцлер Германии унаследовать от своей предшественницы Ангелы Меркель не только кресло в немецком кабмине, но и статус неформального лидера ЕС.
Владимир Путин уже на протоколе намекнул, что на эту роль есть и другие претенденты, в частности, все тот же Эмманюэль Макрон. Он первым побывал в Кремле, представил свои предложения по урегулированию конфликта на Украине, выдержал 6-часовую дискуссию и проинформировал «о сути поднятых на ней вопросов» других европейских политиков. «В этой связи было бы очень полезно и интересно услышать и ваши оценки того, что происходит», — любезно сказал гостю Путин.
Олафу Шольцу было явно не по себе в огромном кремлевском кабинете, за длинным голым столом, который даже после критики и фотожаб не попытались сделать более гостеприимным и уютным. В отличие от словоохотливого и болтливого Макрона, Шольц публично говорил очень мало, а именно 45 секунд, и за это время не успел сказать ничего содержательного. «Когда возникла такая сложная ситуация с безопасностью в Европе, мы должны общаться, как вы это делали уже с моим французским коллегой», — безропотно подтвердил первенство Макрона канцлер. «Очень важно, чтобы взаимоотношения между государствами всегда разрешались путем диалога», — добавил он.
Сдержанность Олафа Шольца скорее всего объясняется не только его нордическим характером и отсутствием опыта плетения словес (две трети немцев, как показал опрос журнала «Шпигель», недовольны публичными выступлениями канцлера), но и тем, что многое уже сказано. В последние дни глава немецкого кабмина побывал в Вашингтоне и на Украине. А также принял участие в консультациях, которые по возвращении из Москвы и Киева организовал для коллег Эмманюэль Макрон. Иными словами: Шольц не просто в курсе всех деталей, но и на многие претензии Кремля уже успел дать публичный ответ.
В частности, на вчерашней пресс-конференции с Владимиром Зеленским немецкий лидер ясно дал понять, что принцип «открытых дверей» НАТО не может быть предметом обсуждения. Однако присоединять Украину к альянсу никто не собирается. «Довольно необычно видеть, как российское правительство делает вопрос, не стоящий на повестке дня, частью большой политической проблематики», — сказал канцлер. Он дал понять, что на Киев оказывается давление, чтобы обеспечить выполнение Минских договоренностей: законопроекты об особом статусе Донбасса, конституционной реформе и избирательном праве должны быть в обозримой перспективе представлены участникам минского формата. Что касается России, то в случае нарушения территориальной целостности Незалежной Запад, по словам Шольца, готов к масштабным и эффективным санкциям.
Впрочем, до сих пор не понятно, станет ли частью этих санкций «Северный поток-2». Западные журналисты подозревают, что Шольц, похоже, заключил пари — настолько упорно он обходит тему газопровода стороной. В США на вопрос журналистов, остановит ли Германия «Северный поток-2», если Россия вторгнется на Украину, ответил Байден, объявивший, что в этом случае никакого «потока» больше не будет. А стоявший рядом Шольц только промычал, что далеко не все угрозы союзники выкладывают на стол и «Россия должна понимать, что может произойти значительно больше событий, чем она предполагает».
В Кремле, как и в Белом доме, о «Северном потоке-2» говорил преимущественно Владимир Путин. По словам российского лидера, техническая готовность этого газопровода была обеспечена еще в декабре, и сейчас германская сторона занимается его сертифицированием. «Он полностью готов к работе. Это чисто коммерческий проект, никакой политической окраски здесь нет», — подчеркнул Путин, пообещав при наличии заинтересованности импортеров продолжить поставки газа через Украину и после 2024 года. Не стесняясь присутствия Шольца, президент открыто расхвалил Герхарда Шрёдера, благодаря самоотверженности и патриотизму которого немцы сейчас платят за газ меньше, чем жители других стран Европы. Но нынешний канцлер на провокацию не повелся и от своих принципов не отступил: о судьбе «Северного потока-2» Шольц по-прежнему не сказал ничего конкретного.
Немецких журналистов, естественно, беспокоил вопрос, начнется ли 16 февраля война. Владимир Путин прямого ответа, как обычно, не дал. Однако напомнил: война в Европе уже была, когда НАТО без санкции Совбеза ООН начало бомбардировки Югославии. «Мы повторения этого не хотим, поэтому и выдвинули предложения для обеспечения равной безопасности для всех, включая нашу страну», — пояснил он.
Иными словами, мяч сейчас на стороне Запада. Если переговоры по российским озабоченностям будут конструктивными, то начнется процесс деэскалации. Позитивные сигналы со стороны Кремля уже есть: отдельные военные подразделения начали возвращаться к местам дислокации, а Владимир Путин увидел в предложениях Вашингтона рациональное зерно и «элементы, которые можно обсуждать». «Но мы готовы это делать только в совокупности с вопросами, которые представляют для нас первоочередное значение (нерасширение НАТО, отвод военной инфраструктуры блока на позиции 1997 года, неразмещение у российских границ ударных комплексов. — «МК»)», — подчеркнул он. В зависимости от продвижения этого диалога будет, по словам ВВП, развиваться ситуация на других треках — в частности, на Украине.
Читайте материал «Генетик рассказал о ценности образцов ДНК Шольца и Макрона»