«Мне бы хотелось послушать и ваш анализ, и ваши предложения по поводу реакции на полученные ответы из Вашингтона и Брюсселя, - заявил ВВП министру иностранных дел РФ в начале их встречи и несколько слукавил. И выслушивание соображений Лаврова по поводу ответов Запада, и принятие президентского решения на основании этих выводов — на момент показа по ТВ рандеву президента и министра в Кремле все это было уже пройденным этапом для российской власти. Смысл действа заключался совсем в другом — в публичном оглашении нашего ответа Западу в морально комфортной для Путина форме: Лавров просит дать переговорам с Западом еще один шанс, а Путин великодушно соглашается.
Другое преимущества выбранного президентом (или, в данном случае, верховным политическим хореографом) формата: подробный доклад Лаврова о положительных и отрицательных аспектах ответа Запада позволил «коллективному Кремлю» показать, как он мыслит и как принимает решения. Доклад шефа МИДа сводился к двум тезисам, которые уже были многократно озвучены и самим Сергеем Викторовичем и многочисленными экспертами: по «основному пункту повестки дня» - вопросу о нерасширении НАТО - мы получили полный отлуп, но зато по второстепенным вопросам (которые на самом деле далеко не второстепенные) реакция было гораздо более конструктивной.
Дальше в политическом спектакле (спектакле — в смысле отрепетированности всех реплик и решений) наступил кульминационный момент. Президент поинтересовался предложениями Лаврова по дальнейшим действиям, услышал от него ожидаемый ответ - как министр иностранных дел я считаю, что шанс на переговорах есть всегда — и дал на это свое милостивое соизволение.
Все, занавес — или, вернее, еще не совсем занавес. Через несколько минут на телеэкранах появился министр обороны РФ Сергей Шойгу, который в подчеркнуто будничной манере доложил президенту о ходе так напугавших Запад масштабных маневров, делая при этом особый упор на Тихоокеанский стратегический театр. В этом акте «спектакля» политическая драматургия и всякие там кульминационные моменты, казалось бы, отсутствовали как таковые. Но в этом их отсутствии и заключалась политическая драматургия самого высокого полета.
Подчеркнуто рутинный характер показанного по ТВ общения президента России с министром обороны являл собой тонкий троллинг Запада. Мол, вы там бьетесь в истерике из-за нашей «скорой атаки на Киев?» Ну-ну, мы вообще то обсуждаем вопросы боеготовности войск на Дальнем Востоке!
Как следует интерпретировать все эти решения Кремля? На первый взгляд, они выглядят как сдача Путиным ранее озвученных им позиций и политическое отступление российского президента. Но такой тезис опирается на очень сомнительное допущение: обнародовав в конце прошлого года набор свой ультимативных требований Западу, ВВП либо рассчитывал на их безоговорочное принятие, либо был готов начать войну. Шансы на первое, как сразу отметили все эксперты, были исчезающе малы, а второе не сулило России никаких реальных выгод.
Отказавшись стать заложником своей же собственной риторики, Путин дал всем возможность вздохнуть с облегчением. Но не является ли ценой этой облегчения потеря Россией лица ( обещали бабахнуть, но не бабахнули — так серьезные пацаны не поступают)? Выиграли ли мы что-то от маневра из двух составляющих: сначала стремительный накат, а потом не менее стремительный откат?
Вот что сразу приходит в голову. «Уступки США по второстепенным вопросам» - это то, что мы много лет требовали и не могли добиться от Америки. Не менее важные сдвиги произошли и в плане потенциального будущего членства Украины в НАТО. В ситуации крайнего военного напряжения Запад всеми мыслимыми и немыслимыми способами продемонстрировал, что он не собирается драться за Украину. Такая ситуация не убивает на корню дальнейшие дискуссии о приеме Киева в Североатлантический альянс, но во многом их обессмысливает и выхолащивает. Послу Украины в Лондоне Вадиму Пристайко, который осмелился озвучить столь крамольную мысль, сразу мощно «дали по губам». Но от того, что верную идею не прилично произносить вслух, она не становится менее верной.
Устроив невиданную панику в Европе, Байден получил немалые политические выгоды для себя — а заодно и для Путина. Огромное количество политиков в Старом свете подумали про себя: «Да так ли нам сдалась эта Украина? Может, ну ее?» Не сумев добиться заведомо невыполнимой цели — получить от Запада публичные гарантии нерасширения НАТО, Кремль решил более прикладную задачу — сделал перспективу расширения Североатлантического альянса гораздо менее вероятной.
Я слишком оптимистично смотрю на вещи? Возможно. Но следует помнить, что большая игра Путина еще далеко от завершения. Решения ВВП в день Святого Валентина позволили ему вновь обрести свободу маневра. Свободу, которая может быть использована им в будущем для самых разных действий, не исключая и действий в стиле очень любимого некоторыми в России лозунга «можем повторить». Короче, окончательно переходить в совсем уж мирный режим существования пока еще точно рановато. Если за накатом следует откат, то за откатом — новый накат.