Мы приехали в Алма-Ату через неделю после протестов, а на днях пообщались с молодыми казахстанцами по телефону.
О минувших беспорядках в столице Казахстана говорили везде – на улице и в общественном транспорте, в магазинах и кафе. Прохожие охотно высказывали свое мнение о произошедшем. В основном нашими собеседниками становились люди 30-50 лет. А вот юные парни и девушки отмахивались от вопросов, которые касались текущей обстановки в стране.
В один из дней мы приехали в ведущий технический вуз Алма-Аты, чтобы пообщаться со студентами о будущем и настоящем. Институт был закрыт на карантин. Но около здания толпились учащиеся. Разговор со студентами не задался. Мы столкнулись с непониманием и смешками.
- О нет, на эти темы рассуждать не решусь. Вы опубликуете, а меня потом из института выгонят, нам ведь про такое нельзя говорить, - отмахнулся один из учащихся. – Тем более я друга жду, у нас запланировано мероприятие. Короче, вы не по адресу обратились. Я вне политики.
Останавливаем девушку, которая явно не никуда не спешит. Она улыбается: «Конечно, я поговорю, только о чем?».
Слышит слова: «протесты», «Назарбаев» и тут же меняет свои планы.
- Нет, спасибо, я забыла, что мне бежать надо. Не до политики мне. Простите, ничем не смогу помочь...
Рядом стоят трое парней. Вклиниваемся в их беседу.
- Пусть наши старики думают, как жить дальше. У нас все окей, - бросает один и ретируется.
Посетители одного молодежного кафе с нами тоже отказались общаться. В этот момент мы вспомнили Белоруссию во времена протестов. После митингов в Минске, молодые люди охотно общались с журналистами, открыто высказывали свое мнение. Мы спокойно разговаривали с ними в кафе, парке, торговом центре...
Один из смельчаков, который уделил нам немного времени, оказался парень лет двадцати. Но есть нюанс – молодой человек судимый.
- Кругом говорят, что казахи не патриоты своей страны. Но нельзя стать патриотом в государстве, где все держится на бабле, - рассуждал собеседник. - Эх, да что говорить. Вы же все равно не напишете. У нас, если журналисты плохо о властях пишут, их лишают работы. Лично я на митинги не ходил, проспал. Я только отсидел за угон машины. А так-то здесь нормально. Я в Астане живу, с работой проблем нет. Вот только денег все равно не хватает.
Фотографироваться молодой человек отказался.
Мы направились на местный Арбат в надежде застать здесь более свободных от предубеждений молодых ребят. Подошли к парням, которые зарабатывали игрой на гитаре. Перед ними стояла коробка для пожертвований.
- Беспорядки – это ужасно, - смутился один.
- Зато теперь будущее у Казахстана есть. Когда что-то плохое происходит, потом обязательно наступает хорошее время, поддержал приятель.
Их ответы казались по-детски наивными. Разговор не клеился. Переключились с политической повестки на бытовые вопросы - об учебе, работе.
- Выпускники вуза часто идут работать не по специальности, а по увлечениям. Кому что ближе. Одни стригут, другие пироги пекут… Работу в Алма-Ате легко найти, только зарплаты мизерные. Наши ровесники в среднем получают 100 тысяч тенге (17 тысяч рублей).
- Хватает?
- Маловато. Приходится экономить. Мы на дискотеки не ходим, в рестораны тоже, вещи дорогие не по карману.
- Вы где работаете?
- Я маляром, хотя у меня другое образование. Сейчас заказов из-за коронавируса нет.
Парень с гитарой вздыхает: «Мне в ресторанах за час работы платят 100 долларов. Я в барах выступаю иногда. Сейчас заказов не стало, вышли на улицу».
Уличные музыканты зарабатывают не густо. По словам собеседников, в день выходит около 4 тысяч тенге (700 рублей).
- Молодежь в Алматы не пошла на митинги, - наконец осмелел один из парней. - По слухам, там проплаченные были. Ну и мирные жители собрались, которым по 30-40 лет. Старшее поколение говорит, что они вышли против несправедливости. Жалуются, что 10 лет назад получали 80 тысяч тенге (14 тысяч рублей), и сейчас столько же получает.
- То есть старшее поколение не устраивают зарплаты, а у вас все хорошо?
- Нам нормально живется. Мы не выйдем на митинг ни за что. Да и не разрешают нам против правительства выступать – это нам с детства родители внушают. Нельзя идти против власти, и говорить против руководства страны ничего нельзя. Мы ведь слушаем новости. Умирать-то не хочется.
Следующий наш вопрос про Нурсултана Назарбаева ставит ребят в тупик.
- Есть Назарбаев – хорошо, нет – тоже хорошо. Нам все равно какой президент, главное, чтобы мирная страна была и не тяжко жить, - подытоживает беседу один из парней.
В тот же день мы поговорили еще с одним молодым человеком лет 25. Он работает в родовом селе Назарбаева Шамалган, охраняет один из домов семьи. Мы записали его монолог: «Работу найти не проблема. Возьми наших мам, бабушек, которые до сих пор моют полы в учреждениях. Эти вакансии никто не сокращал. Но молодежи хочется большего.
Считаю, что на митинг вышли оборзевшие. Любая революция отбрасывает страну на 10 лет назад. После этих погромов зарубежные инвесторы сюда не придут. А Назарбаевым низкий поклон, они дали нам рабочие места. Мои ровесники трудятся на брусчатом заводе, на кирпичном, на базаре торгуют. В Алматы есть большая птицефабрика и завод по изготовлению турецких светильников. Чем плохо? Полно работы для молодых».
«Работаем где попало»
Молодежь Талдыкургана, город, где снесли памятник Назарбаеву, сейчас тоже откровенничает неохотно. С нами согласилась поговорить лишь 21-летняя девушка, чья мама является местной общественницей.
- По моим ощущением, в нашем городе – 90 процентов нищих. Семьи - в долгах, как в шелках, - говорит Ламара. - Я живу с мамой и с братом-инвалидом. Мама набрала 15 кредитов, чтобы лечить сына. Медицина у нас платная. С больницами в Талдыкоргане проблемы, приходится ездить в крупные города. Препараты заказываем из других стран, естественно, переплачиваем.
У мамы четыре высших образования, она магистр, имеет ученую степень, знает три языка, но найти работу не может. Государство не хочет воспользоваться ее мозгами. Чтобы устроиться на приличную должность, нужно кому-то занести. Недавно ей предложили работать журналистом за 40 тысяч тенге (7 тысяч рублей). Представляете, какое будущее меня здесь ждет.
Молодёжь в Талдыкоргане работает где попало. Без опыта работы и блата не устроишься. Я в этом году заканчиваю институт. Меня даже на самую низкую должность на госслужбу не возьмут. Обязательно надо тащить мзду.
Мне хочется уехать из страны. Но на первое время нужна финансовая подушка, которой нет.
А вообще казахи любят свою землю. Готовы умереть за нее. Это не громкие слова, не патриотизм, просто в нас это заложено. Мы любим свой город, степи, горы, аулы.
Насчет Назарбаева молодежи все равно, останется он при власти или нет. Это его право. Но народ высказал свое мнение, открестился от него…
Блогер Аидос Кертаев из Талдыкургана поделился своим мнением: «Здесь менталитет ужасный, много быдла в городе, что раздражает. Если идешь в центр, то обязательно увидишь, как мужики харкают на асфальт. Неприятно. Студенты в основном работают официантами. Каждый год отсюда уезжают больше, чем возвращаются. Я сам мечтаю получить грин-карту и уехать в Штаты или Канаду».
Мы связались с молодой мамой родом из Астаны. Женщине 25 лет. Год назад она уехала из Казахстана.
«После протестов выросло количество желающих переехать в Россию. Многие знакомые интересуются получением российского гражданства. Я перебралась в Калининград.
Молодежь в Казахстане никогда не интересовалась политикой. Потому что в стране уже давно не было смысла ходить на выборы президента и парламента. Назарбаев всегда одерживал победу. Набирал 98 процентов голосов, хотя люди при этом практически не голосовали. Лишь учителей и сотрудников государственные ведомств заставляли. Поэтому, когда привыкаешь, что без тебя все решат, то зачем вникать.
Еще молодежи постоянно вбивали в голову, что семья президента – неприкосновенна. Сделали все возможное, чтобы люди даже обсуждать эти темы не смели.
Что касается казахских вузов – они не всегда про учебу. Большинство коррумпированы. Если лень учиться, можно принести конвертик и закрыть сессию. У кого есть возможность, уезжают поступать в российские вузы. Мои двоюродные братья перебрались в Новосибирск. Их родителям пришлось взять кредит на обучение.
Работа в Казахстане может и есть, но вот заработок оставляет желать лучше. В среднем молодой сотрудник получают 60-100 тысяч тенге (10-15 тысяч рублей). Девочки молодые работают в салонах красоты, парни возят из Китая шмотки. Моя сестра с высшим образованием работает флористом в цветочном салоне.
Многие русские покидают Казахстан из-за национализма, существование которого власти отрицают. Лично в свой адрес я много раз слышала: «Достали мы вас, тогда езжайте в «рашку» или «Казахстан для казахов, а ты кто такая». Даже в школах русские дети сталкиваются с травлей. Думаю, дальше, только хуже будет. Вся документация только на казахском языке, на работу принимают по блату и со знаем казахского языка».
Попытки пообщаться с членами молодежного крыла правящей партии Казахстана «Нур Отан» не увенчались успехом. Когда мы отправили им вопросы, там предпочли отмолчаться.
«Русских называют ненастоящими гражданами»
Еще несколько молодых людей, которые согласились рассказать о настроениях молодежи, мы нашли по соцсетям. Большинство попросили не указывать их настоящие имена.
Бауржан, бизнесмен, 25 лет: «Я родом из аула. Расскажу про сельскую молодежь, которая пытается выбраться из провинции. У нас есть государственные программы, которые направлены на развитие села, но ситуация там не меняется. В селах слабый Интернет, тяжелые условия жизни, ужасные дороги, проблемы с водой, связью. В школах не хватает учителей. Когда я учился, одна преподаватель вела у нас географию, биологию, химию и естествознание. Школы почти не оснащены компьютерами. Качественного образования там не получишь.
А жить в нищете, разводить скот, получать как их родители 35-40 тысяч тенге в месяц (6-7 тысяч рублей), когда машина дров стоит 50 тысяч тенге (8700 рублей) молодые люди не хотят. Едва дотянув до окончания школы, они уезжают на заработки в города. Работают на стройках, продавцами на базарах. Там же и живут в комнатах по 8-9 человек.
Я на своей шкуре испытал, с каким пренебрежением городские ребята — шала-казахи — относятся к аульным, которых считают дикарями, невеждами и называют «мамбетами».
Мне чудом удалось вырваться из этого круга. Я закончил колледж, занялся бизнесом. Когда случились беспорядки, большая часть сельских ребят — новых горожан — вышла на улицы. Они ничего не боятся, «им нечего терять, кроме своих цепей». Я не участвовал в митингах, охранял от нападения свой магазин автотоваров».
Мансур, инженер, 23 года: «Многие у нас выбирают вуз чисто формально. Например, друг пошел в технологический, и ты за ним. Или родственница какая-то посоветовала поступать в аграрный, и ты отправился учиться на агронома. Идут в любой вуз, часто, который находится ближе к дому, лишь бы получить диплом о высшем образовании, без которого порой проблематично устроиться на работу.
Согласно официальной статистике, около 60 процентов выпускников наших вузов не могут найти работу, тем более по специальности. Например, у нас выпускают очень много гуманитариев, а технарей не хватает. Приходится ребятам с дипломами юристов и экономистов идти работать в сферу услуг.
Ребята из регионов хотели бы оказаться около «корыта», найти работу в госаппарате, попасть на госслужбу. Но туда просто так не попадешь. Нужны влиятельные родственники или знакомые. Также за «сытое» место приходится давать взятку. В Казахстане большое значение имеют связи. Нет связей — нет хорошей должности».
Зетбек, 24 года, недавно открыл стартап: «Мои сверстники думают о материальных благах. В моем окружении очень мало молодых людей, которые хотели бы бросить все силы на то, чтобы Казахстан стал процветающим государством. Большинство сами хотят свалить в одну из процветающих, цивилизованных стран. Мечтают об отъезде и постоянно говорят об этом.
Молодежь в Казахстане достаточно консервативная. Парни и девчонки рассматривают простые жизненные сценарии: создать семью, родить детей, обзавестись собственной квартирой и машиной. В то время как их сверстники в европейских странах нацелены на карьеру, хотят развиваться профессионально, много времени уделяют саморазвитию, путешествуют, решают экологические проблемы и так далее.
И политикой казахстанская молодежь мало интересуется. Активистом, человеком со своей гражданской позицией, у нас быть опасно, в любой момент за вами, могут прийти. Люди у нас запуганы, считают, что все их телефонные разговоры прослушиваются. Что касается, например, январских событий, их страются не обсуждать по телефону».
Виктория Торгунакова, генеральный директор предприятия, участница рейтинга Forbes Казахстан «30 моложе 30»: «В Казахстане есть профессиональный голод по ряду направлений. С должной степенью энтузиазма, проактивности и интереса к собственной специальности найти работу не сложно. Главное - на ней проявить себя и задержаться. И вот это уже сложнее. Виной тому —низкий уровень знаний, который становится заметен спустя первые же месяцы работы.
Насколько я знаю, Казахстан в числе лидеров по доле уехавших на учебу за рубеж. Действительно, сопоставляя параметры «цена-качество», можно сказать, что выбор это во многом обоснованный. Считаю, что образование в стране идет в списке проблем следом за коррупцией, и во многом из-за нее. Сильные специалисты предпочитают уезжать, так как становятся более востребованы в других странах.
Реализоваться в Казахстане можно, в первую очередь, в технических, IT-специальностях, digital-маркетинге. Эти индустрии в стране активно развиваются и потребность в профессионалах возрастает с каждым годом. У Казахстана есть сильнейший потенциал в развитии. Здесь множество свободных ниш для бизнеса, сравнительно комфортные условия для его ведения и для жизни в целом. На мой взгляд, активно будет развиваться электронная коммерция, логистика, сельское хозяйство, промышленность и добывающие направления».
Матжани, разработчик в сфере IT-технологий: «В Казахстане власть оторвана от народа, у нас — чудовищная коррупция, взяточничество, угодничество. Нет свободы слова. Вот молодые люди и выбирают для себя демократические страны. Политикой в Казахстане заниматься опасно. Не удивительно, что у нас выросло аполитичное поколение.
Недавно я устроил опрос на улице. Большинство молодых людей не знает ни названий партий, ни фамилий министров, которые стоят у «руля». У нас подавляется инакомыслие, у молодежи отбили охоту интересоваться политикой. Они не верят, что способны повлиять на политические процессы. Есть генеральная линия власти и надо с ней соглашаться».
Максат, студент, 21 год: «Что вы от нас хотите? Кроме политики у нас есть множества других интересов. Я, например, учу китайский, ремонтирую компьютеры, играю на барабанах. Будем мне лет 40, может быть, меня и заинтересует политика. Возможно, даже пойду голосовать на выборы».
Ольга, специалист в области управления персоналом, 25 лет: «Миграция в Казахстане зашкаливает. Из страны каждый год уезжает много русской молодежи. Едут учиться в Россию, потом остаются там жить и работать.
При этом в самом Казахстане раздаются голоса, что ничего, мол, в этом страшного нет. Государство становится все более мононациональным, в нем все больше доля казахов. Но, когда озвучивают цифры, что каждый третий уезжающий из страны навсегда — этнический казах, причем, имеющий высшее образование, начинают кричать об утечке мозгов, что это — угроза национальной безопасности. Что они могли бы внести значительный вклад в развитие Казахстана.
Я сама сейчас работаю в Оренбурге. Уехала в свое время из Казахстана, чтобы получить качественное образование. Также мне чужды местные традиции угодничества и подхалимства.
В Казахстане не работают демократические институты. Я не видела для себя возможностей карьерного роста. Как только человек попадает на руководящую должность, он тут же ставит на ключевые посты своих родственников и друзей. Главное — чтобы люди были надежные, чтобы не попасться на взятке, а результат работы —дело десятое. Об этом не говорят вслух, но русских стараются затирать. Начальник будет обязательно казах, а замом — «рабочей лошадкой» — могут поставить и русского. Есть запрет и на участие русских в политике. Вы поинтересуйтесь, сколько в местном парламенте русских депутатов. Их можно пересчитать по пальцам.
Русских иной раз называют в Казахстане не настоящими гражданами. Однажды мне в ларьке не продали мороженое, пока я не попросила об этом на казахском.
Конечно, я скучаю по горам, тюльпанам, степям. Каждый год езжу, навещаю родителей и друзей. Но жить хочу в России».