49-летнего Елана Жагипарова похоронили 14 января. Теперь его брат ищет виновных в смерти близкого человека.
— 6 января Ерлан гостил у друзей. Выехал от них в 18.45 — точное время мы установили по видеокамерам, — рассказывает родной брат погибшего Нурлан. — На своей машине он добрался до дома. Припарковался. И отправился в сторону центральной площади, посмотреть, что там происходит, так как жил недалеко.
— Зачем он туда пошел?
— На тот момент никто не мог предположить, что людей начнут расстреливать. Как бы парадоксально ни звучало, наверное, Ерлан не осознавал до конца опасность. Думал, что он простой местный житель, посмотрит, что происходит и вернется домой. 5 и 6 января сотни любопытных ходили в районе той площади. Хотя я его предупреждал: лучше оставаться дома. Но никто из нас не чувствовал опасность со стороны силовиков. Я лишь советовал ему держаться подальше от мародеров. Еще сыграл роль тот фактор, что интернет в городе отключили и понять, что где происходит, не было возможности.
Брата остановили практически сразу, через 20 минут. Он успел набрать другу и сообщить, что задержан бойцами Нацгвардии. Затем трубку взяли силовики. Они разговаривали на казахском языке, грубили, матерились. Сказали: «Мы Нацгвардия. Что ваш приятель здесь делает? Хочешь, тоже приходи сюда». Потом связь оборвалась. Больше мы не смогли дозвониться брату.
Разыскивать пропавшего Ералана начали на следующий день. Друзья пропавшего обошли полицейские участки, больницы.
— Интуиция меня подвела. Я не мог предположить, что его задержание чревато какими-то страшными последствиями, — добавляет собеседник. — Нас успокаивали: не беспокойтесь, многих любопытных задержали, переписали данные и отпустили. Мы рассчитывали, что личность Ерлана тоже установят и отпустят. Ведь при нем были документы, где указан домашний адрес. Когда трое суток никаких известий о нем не было, друзья Ерлана отправились в морг. Я тогда еще не прилетел в Казахстан. Среди погибших брата не нашли. По словам приятеля Ерлана, в коридоре морга лежало много тел. Эмоционально тяжело было опознавать погибших. Может, поэтому его не разыскали. Так что мы не знаем, был Ерлан среди убитых тогда или нет.
12 января мы повторно отправились в морг. И уже при более тщательном осмотре нашли его тело со следами избиений, огнестрельных ранений. Руки и ребра были сломаны. Кожа на коленях содрана — то ли его волокли по земле, то ли заставляли стоять на коленях.
— Что было написано в свидетельстве о смерти?
— Огнестрельное ранение в область сердца и в брюшную полость. Мы ждем результатов судебно-медицинской экспертизы, чтобы понять, с какого расстояния в него стреляли и под каким углом. Еще у Ерлана на левом запястье были наручники с биркой: «Неустановленное лицо азиатской национальности». Номера наручников мы переписали.
— Почему с тела не сняли наручники?
— Их не смогли открыть. Потом распилили.
— В морге тело вашего брата проходило, как неопознанное. Но при нем же были документы…
— Его документы сейчас у следователя. Нам сказали, что при нем действительно были права, техпаспорт на свой автомобиль и на машину матери, банковские карточки, личные вещи. Как я понял, в морг привезли много тел. У погибших из карманов изымали документы, но не маркировали каждого конкретно. То есть документы в одной куче, тела – в другой. И чьи документы кому принадлежат, не выясняли.
— Вам спокойно отдали тело брата, не говорили, мол, забираете террориста?
— Нет, спокойно выдали тело, отдали свидетельство о смерти. Да и какой из него террорист? Ерлан вообще не имел никого отношения к религии. Не был сторонником религиозных течений. Увлекался историей…
Мы забрали тело 13 января. На следующий день похоронили Ерлана. А 17 января, в понедельник, пошли в полицию, дали показания следователю.
Нас пригласил к себе начальник следственного управления, выразил соболезнования. Оперативно назначили следователя, который будет заниматься делом. Может быть, иначе отреагировали, если бы Ерлан не был общественником, а его убийство не вызвало широкий резонанс.
Уголовное дело возбудили по факту убийства. Мы наняли адвоката. А недавно нам позвонили из Астаны. Сказали, что возможно, военнослужащие причастны к преступлению, поэтому дело передали другой следственной группе. Больше никаких новостей пока не последовало. Ждем.
— В соцсетях есть версия, что Ерлан стал свидетелем убийства сына ректора казахского национального университета, которого застрелили во время протестов. Может, поэтому его убрали?
— Я об этом ничего не знаю. Наверное, он что-то снимал на телефон. Может, это и послужило причиной его задержания или даже гибели.
— Наверняка Ерлан при задержании пытался объяснить, кто он такой.
— Я в этом не сомневаюсь. Но думаю, его никто не слушал. Сейчас мы планируем обратиться к людям, чтобы найти свидетелей. Собираемся общаться с другими семьями, у которых погибли близкие. Будем обмениваться материалами, чтобы помочь в расследовании. К правозащитникам ч не планировал обращаться. Не вижу, чтобы следователи как-то препятствовали нам в расследовании. Процесс идет.
— Если выяснится, что вашего брата расстреляли силовики, думаете, власти не станут заминать дело?
— Тяжело будет замять. Ведь по мобильному телефону можно отследить, куда его доставили. Вычислят, из какого оружия и с какого расстояния в него стреляли, кто задерживал и надевал наручники.
Наша история вызвала широкий резонанс. К нам за комментариями обращались зарубежные СМИ, местные и даже государственные.
— Расскажите о своем брате подробней, почему он стал известным человеком в Казахстане?
— Ерлан был активным этноволонтером. У него была группа единомышленников, которые занимались исследованием и сохранением историко-культурного наследия Казахстана. Он глубоко изучал традиции казахов. Видел свою миссию в спасение культурных ценностей. Ездил на археологические раскопки, бесценные артефакты передавал в музей. Участвовал в научно-исследовательских экспедициях по поиску древнейших наскальных рисунков. По образованию он архитектор, строил коттеджи. Был высокообразованным и изобретательным человеком.
Еще расскажу про одну деталь. Ерлан потратил несколько лет на реставрацию могилы нашего отца. Сделал капитальный проект, придумал структуру склепа, укрепил его. Вот в этом склепе мы его похоронили рядом с отцом. Получается, он его построил для себя. У Ералана осталась 24-летняя дочь – успешная девушка, закончила ведущий ВУЗ в Казахстане, работает в иностранной компании.
— Он вообще на митинги ранее ходил?
— В самих митингах он никогда не участвовал. Был далек от всего этого. Жизнь посвятил исследовательской работе.
— Верите, что преступление будет раскрыто?
— Мы выросли в Алма-Ате, жили в цивилизованном обществе. Для нас дикость, что в ХXI веке человека могут взять и казнить. Мы обязательно добьемся, чтобы люди, которые совершили преступление, понесли наказание.