Пресс-релиз турецкого МИДа появился только 5 января, Организация тюркских государств (ОТГ) отреагировала лишь 6 января, а совет министров ОТГ собрался на свое внеочередное заседание в формате видеоконференции 11 января. Широкое медийное освещение происходящего в Казахстане началось в Турции после 8 января.
Принимая во внимание, что такое Казахстан для Турции и какие отношения связывают два государства, такая пауза с турецкой стороны получилась буквально звенящей.
Напомним, что Турция была в числе одной из первых стран, признавших образованные после распада СССР независимые государства, включая Казахстан. Дипломатические отношения между Турцией и Казахстаном были установлены в марте 1992 года и торжественно отметят в этом году свое тридцатилетие.
Казахстан вместе с Турцией стал в 2009 году одним из отцов-основателей организации, призванной объединить тюркский мир и получившей с ноября прошлого года наименование Организация тюркских государств.
В ноябре же прошлого года эта самая Организация приняла программный документ «Видение тюркского мира-2040», предполагающий углубленную политическую и экономическую интеграцию между странами-участницами, включая Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Турцию и Узбекистан. В числе стран-наблюдательниц — Венгрия и Туркменистан. Причем в этих интеграционных процессах направляющую роль сыграли именно Казахстан и его первый президент и елбасы Нурсултан Назарбаев, которого в Турции называют тюркским словом «аксакал», понятным и носителям русского языка.
Кроме того, Турция — крупный инвестор в казахстанскую экономику, развивающий с Казахстаном не только торгово-экономические, но и тесные гуманитарные связи.
В общем, у турецкой стороны не было оснований считать, что она не знает или не чувствует процессов, происходящих в Казахстане, настолько туда проторены все дороги. Оговоримся, Казахстан — это для Турции не Азербайджан с лозунгом «два государства — один народ», но воспринимается он Турцией как родственник и близкий союзник по строительству тюркского мира, с заделом на стратегическую перспективу. Если, допустим, мыслить в категориях тюркского мира от Китая до Балкан и важного тюркского участка на маршруте глобального китайского проекта «Пояс и путь».
Так что известия о том, что Казахстан охватили беспорядки, елбасы Нурсултан Назарбаев не только покинул пост главы Совета безопасности Казахстана, но и вовсе не появляется на публике, нуждались в турецком осмыслении, которое в итоге вылилось в сдержанные пресс-релизы.
Не меньшим, а даже, пожалуй, большим шоком в Турции стало известие о том, что президент Касым-Жомарт Токаев, квалифицировав происходящие в стране события в качестве «внешней агрессии», со ссылкой на Устав ОДКБ, пригласил к себе миротворческий контингент организации, где первую скрипку предсказуемо сыграла Россия.
А тот факт, что о принятом решении объявил президент Армении Никол Пашинян — по праву председательства в ОДКБ — стал для Турции еще одним внешнеполитическим уколом.
По мнению Турции, «на его месте должен был быть я». Турция рассчитывала, что именно ее напрямую, на основе двусторонних соглашений или же в многостороннем формате — в составе ОТГ, — Казахстан пригласит на роль миротворца. И будем честны, турки для этого упорно работали все 30 лет казахской государственности, кропотливо устанавливая с казахами глубокие многоплановые отношения.
Однако к очередному «огневому рубежу» ОТГ и Турция пришли вторыми, уступив ОДКБ и России.
К тому времени, пока собрался Совет министров Организации тюркских государств 11 января, ОДКБ уже успели ввести миротворческий контингент в Казахстан, взяв под защиту ключевые объекты инфраструктуры страны.
ОДКБ уже успела собраться на уровне президентов стран — участниц организации. Причем Казахстан и Киргизия являются одновременно членами и ОДКБ, и ОТГ, но выступили в составе первой из них.
И более того, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев уже успел объявить о том, что миротворческая миссия ОДКБ завершена и в кратчайшие сроки начнется вывод военнослужащих из страны, который будет осуществлен за 10 дней.
Удивление от происходящего оказалось в Турции столь велико, что для многих наступил момент истины, прямо по известной книге Владимира Богомолова, когда испытуемый ставился в положение, в котором проявлялось его истинное лицо. В данном случае для ряда турецких СМИ и политических обозревателей проявились «нюансы» отношений к Российской Федерации.
Нет, конечно же, Россия не претендует на то, чтобы пользоваться среди турецких официальных лиц и политологов пламенной любовью: ведь отношения между Россией и Турцией — как лоскутное одеяло или тест Роршаха, в котором каждый усматривает что-то свое. Области тесного сотрудничества и взаимозависимости перемежаются с областями конкуренции вплоть даже до временами вспыхивающей вражды.
Однако российскому и турецкому президентам удается, вплоть до настоящего времени, балансировать на этом тонком канате, соблюдая в отношениях «приличия». Да и в Турции принято следить за своими словами и не демонстрировать открыто своим визави, включая Россию, потаенных «трепетных чувств». А тут ОДКБ в Казахстане…
При первых же известиях о переброске миротворческого контингента ОДКБ со страниц тиражных турецких изданий от маститых политологов зазвучало, что речь идет ни много ни мало о том, что наблюдается «российское вторжение в Казахстан» и что Россия является главной выгодоприобретательницей от процессов, происходящих в стране. Следуя хрестоматийному «ищи, кому выгодно», картина и вовсе получалась нелицеприятной для России.
Дальше — больше: распространение получило неизвестно откуда взявшееся, но приписанное турецкими аналитиками президенту России мнение о том, что он, дескать, не считает Казахстан «настоящим государством». А как ведут себя с ненастоящим государством? Правильно, приводят дело к «логическому знаменателю».
Отдельно стоит отметить и вопрос, которым активно задавались турецкие обозреватели, о том, сколько пробудет контингент ОДКБ в Казахстане? Ведь если он «пересидит положенное», то неизбежно вызовет волну «народного казахского гнева» и антироссийских настроений к себе и к русскому населению Казахстана. Согласимся, что данная постановка вопроса выглядит как минимум двусмысленно.
И наконец главная идея, которая прозвучала в эти дни в Турции, — о том, что ситуация с вводом контингента ОДКБ в Казахстан должна стать своего рода wake-up call, то есть сигналом к пробуждению для Организации тюркских государств. Последняя должна наконец получить военно-политическое измерение, свой тюркский миротворческий контингент и механизм его использования.
О том, что «основным условием развития и сотрудничества являются безопасность и стабильность» и поэтому сотрудничество между подразделениями безопасности и разведки должно быть «более организованным и институциональным в рамках Организации тюркских государств», заявил и министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу на онлайн-саммите ОТГ 11 января. И, как представляется, это будет главным вопросом ОТГ 2022 года, когда в Организации председательствует Турция.
Как расценивать такие действия и заявления в адрес России? Говорил неоднократно и говорю снова: расценивать их следует спокойно, как слова и заявления, исходящие от страны, которая, по исчерпывающему заявлению Сергея Лаврова, является для России «тесным партнером». Идет давно предсказанный, логичный, иногда крайне жесткий, без сантиментов конкурентный процесс между двумя странами, каждая из которых воспринимает постсоветское пространство в качестве зоны своих жизненных интересов. Мы привыкли думать, что таковой это пространство воспринимает только Россия. Возможно, кого-то «обрадую», сказав, что на влияние на постсоветском пространстве претендует и Турция тоже.
На очередном замысловатом вираже истории, в январе 2022 года, Россия, со своими интеграционными инициативами и влиянием, обошла Турцию — с ее придумками и с ее весом. Не стоит преуменьшать произошедшего, но и преувеличивать также не стоит: да, по линии оперативного и умелого использования жесткой силы Россия (пока) обошла Турцию. Но никто и не отрицает того, что жесткая сила у России есть и она умело ей при необходимости пользуется.
Однако влияние — штука комплексная и, следовательно, конкуренция идет по всему периметру отношений, а не только в одном отдельно взятом аспекте. Тут можно сказать и про торгово-экономические отношения, и про прямые инвестиции, и про гуманитарное сотрудничество, и про так называемую «мягкую силу».
Если посмотреть на любой из этих компонентов, то вряд ли Турция сильно отстает по ним от России. А по части той самой мягкой силы — далее следует сугубо личное оценочное суждение — и вовсе Россию опережает, в частности, активно используя свою идею о «вековом возрождении тюрок» в противовес забуксовавшему отечественному «евразийству». Тюркский мир как идея в нынешних условиях стал серьезным, на глазах укрепляющим свое влияние геополитическим фактором. А вот «евразийство» пока не выстрелило в той степени, в какой Россия могла бы на это рассчитывать.
Отсюда и серьезная обеспокоенность тем, что будет потом, после того как страсти в Казахстане поулягутся?
Хотелось бы, чтобы ввод контингента ОДКБ в Казахстан не стал бы своего рода марш-броском на Приштину — резонансным шагом с минимальным последующим эффектом для России, если вывести за скобки «большое казахское спасибо». Подлинное партнерство должно быть сбалансированным с точки зрения учета интересов обоих сторон — давайте уж говорить прямо и прагматично.
Да, стабильность и безопасность Казахстана и протяженной сухопутной российско-казахской границы — в российских интересах. Однако это для России — минимальная «несгораемая сумма». А вот что конкретно в дополнение к этой несгораемой сумме Россия получит от партнерства с Казахстаном и от своей готовности оперативно прийти на помощь казахскому руководству, что оставит за спиной уходящий из Казахстана российский миротворческий контингент, кроме громкого назначения министра информации и общественного развития, видимо, в качестве «прощального взмаха рукой» — это большой вопрос, ответа на который пока нет…