«В морскую глубь на смертный бой с врагами
Идет подлодка, слушаясь рулей.
И нет нам тверже почвы под ногами,
Чем палубы подводных кораблей».
Из песни на стихи Героя Советского Союза, командира-подводника Израиля Фисановича
Памятник морякам-подводникам поставили в Лиинахамари в 1972 году. Тогда здесь базировался дивизион малых ракетных кораблей, 15-я бригада охраны водного района и 42-я отдельная бригада подводных лодок. А потому все, что в этих местах связано с подвигом подводников в годы войны, было свято для тех, кто здесь жил и служил. На этих подвигах воспитывали военных моряков.
Почти 9-метровую стелу и вырубленную из камня рубку подлодки с барельефами фигурок моряков у основания установили у мыса Ладейный, на холме, где в войну размещался немецкий опорный пункт. Дескать, знай наших — мы всегда будем сверху! Открытие мемориала состоялось в день Военно-морского флота: музыка, цветы, праздничный строй моряков, еще не старые ветераны, алые знамена, пионерские галстуки, торжественные речи и обещания хранить в памяти подвиг героев-североморцев...
Но память оказалась короткой. После развала Союза, в 1995-м, воинскую часть расформировали. Те, кто памятник открывал и обещал помнить подвиги героев, потянулись на «большую землю». Городок опустел, и в документах его стали именовать «депрессивным».
Тот, кто сюда пришел после военных, формально никаких обещаний «помнить и хранить» не давал, их больше интересовал бизнес. Осенью 2012-го власти Мурманской области землю, на которой стоял памятник, передали в аренду на 49 лет «ООО «Прибрежный». Согласно ЕГРЮЛ, фирма принадлежала компании Pribrezhniy Investments Ltd, зарегистрированной в Никосии (остров Кипр).
Странно, конечно, что территорию Лиинахамари — поселка приграничной зоны, куда нельзя попасть без пропуска ФСБ, отдали в долгосрочную аренду почти иностранной фирме. Но чего не сделаешь ради денег…
Когда землю сдавали, про памятник и про то, что проход к нему должен быть открыт, никто в местной администрации даже не вспомнил. У арендаторов с памятью тоже было не очень — они помнили исключительно о своих интересах. «Чужакам» на арендованную землю проход закрыли. Формально имеют право — частная территория. Ухаживать за монументом стало некому. Местные жители не раз пытались пройти к нему, но охранники дальше КПП их не пускали.
До осени прошлого года обшарпанный и забытый, с кусками облупившейся краски, монумент стоял на заросшем травой холме, как немой укор новым хозяевам земли, за которую сложили головы моряки-подводники и которая теперь стала для них чужой.
Коридор смерти
Из книги командира-подводника В.Г.Старикова «На боевом курсе».
«Прорыв в Петсамо». «Два орудийных выстрела один за другим раскатисто прогремели в гавани, стесненной высокими берегами. Два выстрела означали, что лодкой потоплено два транспорта противника. Каждая подводная лодка, возвращаясь с моря, орудийными выстрелами салютовала всему флоту о своих победах.
Еще в первые дни войны одна из наших больших лодок К-2 под командованием капитана 3 ранга Уткина потопила артиллерийским огнем немецкий транспорт, который после пяти прямых попаданий затонул. Возвращаясь в базу, Уткин решил возвестить о своем успехе холостым орудийным выстрелом. С тех пор это стало традицией подводников Северного флота».
Поселок с финским названием Лиинахамари у Печенгского залива — самая северная материковая точка западной части России на побережье Кольского полуострова. Неподалеку — единственный пограничный переход между Россией и Норвегией.
Когда началась Вторая мировая, сюда пришли немцы, превратив Лиинахамари в одну из своих главных военно-морских баз на Баренцевом море. Отсюда круглый год было свободное сообщение со всем миром, а путь был короче и дешевле, чем из Балтики. Немцам было удобно использовать этот порт для борьбы с советским Северным флотом и арктическими конвоями союзников СССР.
Рядом велась добыча важного стратегического сырья — меди, никеля, молибдена. В Лиинахамари никель грузили на суда и вывозили. Отсюда же шла эвакуация раненых, снабжение боеприпасами, горючим и продовольствием всех немецких войск в Заполярье.
В Лиинахамари один за другим по морю тянулись груженые под завязку немецкие транспорты. Начиная с осени 1941-го, за ними вели охоту советские подлодки М-172. Их называли «малютками». Имея водоизмещение в 200 тонн, они шли по воде со скоростью 13 узлов (24 км/ч), под водой с максимальной — 6 узлов. Из вооружения имели 45-мм артиллерийские орудия для стрельбы по самолетам. По кораблям — два носовых торпедных аппарата с боезапасом всего в две торпеды — промахнуться было нельзя.
Команде «малютки» из 20 человек в подлодке было тесно. Обычно экипаж уходил в море на 2–3 дня, но места для отдыха на борту не было даже у командира. Мыться тоже было негде. Через пару суток похода моряки покрывались «подводным загаром» — густой смесью пота, маслянистых испарений вперемешку с дизельной копотью.
К Лиинахамари эти подлодки прорывались по единственно возможному морскому пути — 17-километровому фьорду Петсамовуоно, который находился под охраной немецких катеров, а с берега весь простреливался артиллерией. Немцы называли его «коридором смерти», считая, что пройти по нему невозможно.
В 1943 году во фьорде гитлеровцы начали возводить мощный укрепрайон. Строили подземные тоннели, доты, защищенные огневые точки... На сопках, откуда Печенгский залив был виден как на ладони, заливали огромные круглые бетонные основания под мощные артиллерийские орудия. Готовились основательно. Не помогло. В октябре 1944-го началась знаменитая Петсамо-Киркенесская операция — «десятый Сталинский удар» — совместное наступление Карельского фронта и Северного флота с целью разгрома гитлеровских войск на Крайнем Севере.
В ночь на 9 октября 1944 года Северный флот высадил морской десант в районе порта Лиинахамари. 15 октября 1944-го наши войска заняли Печенгу, ликвидировав угрозу порту Мурманск и северным морским путям, взяли под контроль весь район никелевых рудников и уже 25 октября вступили в пределы Норвегии для освобождения ее от немецких войск.
Освобождая Лиинахамари, семь человек повторили подвиг Александра Матросова.
Неучтенный монумент
Из книги И.И.Фисановича «История «малютки». (М., 1956).
«Командир на мгновение поднимает перископ. Прямо по носу желанный выход из фьорда. Он еще далек. В его приветливом просвете знакомый дозорный катер, медленно идущий навстречу.
— Ну, ходи, сторожи, считай чаек!
Вновь в напряженной тишине лодка пропускает над собой незадачливого сторожа и вырывается из фьорда. А враг уже поднял тревогу. За кормой слышны отдаленные подводные взрывы. В перископ командир видит: занимая всю ширину фьорда, строем фронта идут три катера, среди них старый знакомый дозорный. Потрясаемая взрывами вода встает над ними серыми холмами.
Поздно хватились! Видно, сильно обалдела охрана вражеской гавани. Наша лодка уходит в морские просторы. За кормой утихает бомбежка бессильного в своей ярости врага».
...14 сентября 2020 года почти девятиметровый мемориал героям-подводникам в Лиинахамари сбросили с холма. Каменный силуэт подлодки разбился на части.
Отдел полиции ОМВД РФ по Печенгскому району возбудил уголовное дело по ч. 1 ст. 214 УК РФ («Вандализм»). Причем те, кто рушил памятник, обвязывая его капроновыми тросами, даже не удосужились их убрать — вот дырявая память! Тросы так и остались валяться у разбитых каменных глыб.
Губернатор Мурманской области Андрей Чибис взял ситуацию под личный контроль и написал у себя в Инстаграме: «Сложно представить, что есть люди, способные на такое, и они ходят по одной с нами земле. Отдельно предстоит разобраться, как участок земли с памятником оказался в аренде частной компании».
С землей, действительно, начали разбираться. И прокуратура, и журналисты.
Оказалось, те, кого сочли вандалами, ничего противозаконного не совершили. Памятник на кадастровом учете не числился. По факту его как бы не было.
Хотя в администрации Печенгского района рассказали, что начиная с 2013 года они не раз пытались местный мемориал паспортизировать, поставив на учет. Но арендаторы ни разу не пустили кадастровых инженеров на свою территорию.
В 2015 году Комитет по культуре и искусству Мурманской области все-таки признал этот памятник объектом культурного наследия региона. В 2017 году его попытались включить в единый реестр объектов культурного наследия РФ, для чего потребовалась экспертиза. Ее выполнил кандидат архитектурных наук Валерий Гуляев, который определил, что градостроительной и архитектурной ценности монумент не имеет, и назвал его «элементом информационно-туристической инфраструктуры». После его заключения памятник из списка культурных объектов исключили.
Местные журналисты предупреждали чиновников, что теперь монумент будет легко снести, раз его назвали чем-то вроде элемента наглядной агитации. Эксперт Гуляев пояснил свою позицию: «Это была пародия на памятник. Ну, он просто дискредитировал всю память о том событии, которое происходило там во время войны. Памятник должен быть приличным. Он не должен вызывать смешки и недоумения».
«Туристический элемент»
Из книги командира-подводника В.Г.Старикова «На боевом курсе». (М., 1952). «Прорыв в Петсамо».
«…На случай, если мы не сможем погрузиться, и противник попытается захватить нас в плен, я дал приказание держать наготове артиллерийский погреб...
— Со всплытием я и часть артрасчета выйдем наверх с ручными гранатами. Очень возможно, что нам придется вступить в рукопашную схватку. Две гранаты возьмите вы, Смычков. Бросите их в артиллерийский погреб по приказанию с мостика: «Взорвать корабль». Помощник командира будет находиться в рубке, и, если меня убьют или тяжело ранят, он немедленно вступит в командование кораблем, — говорю, а сам пристально смотрю в глаза Смычкову. «Есть, ваше приказание будет выполнено!», — с какой-то необыкновенной решимостью отвечает он».
Возможно, следовало бы прислушаться к профессиональной оценке эксперта Гуляева насчет «смешков и недоумения», но какой-то червь сомнения изнутри все же гложет: при чем тут градостроительная и архитектурная ценность?
Конечно, это не монумент работы Церетели (хотя неизвестно еще, чей лучше). Памятник морякам ставили энтузиасты. За свои средства. Всем миром. Как могли старались сохранить память о тех, кто им дорог.
Как вспоминает один из жителей городка, «памятники на территории советских гарнизонов строились, как правило, «хозспособом», это когда инициативные умельцы или просто назначенные командованием матросы срочной службы из подручных материалов возводили художественные изваяния. Потому изображенные на барельефе эпизоды боевых будней советских подводников больше похожи на детские рисунки».
Все верно. Но, может, именно так и надо строить такие памятники? Чтобы всем миром, своими руками и от каждого — все что могут. Может, когда так, то ценней, ближе и дороже?
Пусть они наивны. И что? Есть наивные картины, написанные в стиле примитивизма. От этого они ведь не перестают быть искусством? Конечно, они дешевле полотен Рубенса и Тициана, но тоже имеют право на существование и собственную ценность. Не цену, а именно ценность. Почему с памятниками должно быть иначе?
Сколько у нас по стране таких «наивных» стел, обелисков, монументов установлено в маленьких городках как напоминание о войне? Тысячи. Танки, полуторки, зенитки, самолеты… И что, все их разрушить? А сколько на просторах России безымянных памятников солдату-победителю? Разве все они представляют художественную, градостроительную или архитектурную ценность? Вряд ли. Они — просто наша память. Для кого-то Алеша, для кого-то Иван… Но для кого-то, оказывается, они — «элемент информационно-туристической инфраструктуры». И, по мнению этих людей, в зависимости от того, насколько сильно этот «элемент» мешает развитию местного бизнеса, прямо пропорционально снижается его градостроительная и художественная ценность.
Предпродажная подготовка
Из книги Героя Советского Союза вице-адмирала Г.И.Щедрина «На борту С-56». (М., 1959). «Еще два».
«Отправляясь в очередной боевой поход, мы не могли знать, что он будет проходить накануне большого наступления Красной Армии на Севере. Только потом нам стало ясно, что в данных условиях делалась еще более важной поставленная нам обычная задача: совместно с авиацией искать и топить корабли противника у северных берегов Норвегии».
В марте прошлого года по поручению Минкультуры в администрации Печенги все-таки начали оформлять заброшенный памятник подводникам в собственность. Там говорят, подсчитали: для его восстановления потребуется порядка 15 млн рублей. Провести межевание, получить кадастровый паспорт — это примерно год. Процесс пошел. Но в тот самый момент, когда ожидалось разрешение от арендодателя на то, чтобы попасть на арендуемую территорию, памятник сбросили с пьедестала.
Видимо, после межевания ненужное «обременение» в виде монумента снизило цену участка. А цена в случае крупной сделки для многих куда важнее любых ценностей. Так что, когда памятник, обмотав тросами, сбросили с постамента, это был вовсе не акт вандализма, а «предпродажная подготовка» земли.
Земля Лиинахамари всегда ценилась. Еще в начале 90-х в Печенгской губе хотели строить большой порт с нефтяным терминалом и мощностями по переработке углеводородов. Под него планировали использовать военно-морскую базу Лиинахамари, что, возможно, и стало для нее, городка, людей и памятников окончательным приговором. Но стагнирующая экономика тогда сорвала эти планы.
В последние годы владельцы земель тоже многое планировали тут развернуть. К примеру, речь шла о развитии туристического кластера. При этом, как пояснили в местной администрации, сейчас многие используют ажиотаж вокруг развития Арктики, декларируя проекты с одной лишь целью — получить под них финансирование.
Но недавно здесь появился серьезный покупатель, заинтересованный в участке под строительство порта. В августе 2019 года была зарегистрирована компания ООО «Порт Лиинахамари», учредителем которой выступил «Норникель». Местные считают, что на сей раз планы развития Лиинахамари вполне могут осуществиться.
Правда, говорят, в связи с этими планами активизировались те, кто хотел бы влегкую поиметь кругленькую сумму за кусок холодного Кольского побережья, чтобы затем тратить ее через офшоры у берегов теплых южных морей. И на пути достижения этой цели у таких людей не существует никаких преград — ни памятников, ни памяти. Для чего им память, которая снижает стоимость объекта?
Подводники не умирают
Из воспоминаний Тараса Фисановича об отце:
«Имя Героя Советского Союза гвардии капитана 2 ранга Израиля Ильича Фисановича навечно занесено в список одной из воинских частей Северного флота. …В 2009 году памятник членам команды подводной лодки В-1 во главе с И.И.Фисановичем был установлен в шотландском порту Данди. Хочется верить, что имя подводника-североморца Израиля Фисановича будет храниться в памяти его народа».
Александр Солженицын говорил, что у Фисановича есть всего два вида оружия: стихи и торпеды. Он был писателем и поэтом. А как командир-подводник выходил из таких передряг, что его считали «заговоренным». Он был грозой немецких линкоров, другом Константина Симонова и Ильи Эренбурга. Президент Рузвельт вручил ему высшую морскую награду США — Морской крест.
Свои самые первые боевые выходы как командир подлодки Фисанович совершал в 1941-м, прорываясь в Лиинахамари, где доказал, что наши «малютки» могут входить в укрепленные немецкие порты и взрывать там огромные корабли. А потому уничтоженный мемориал на мысе Ладейный был посвящен и его памяти.
В Общественной палате РФ заявили, что не оставят вопрос разрушенного памятника в Лиинахамари без внимания. Сделают запрос на имя губернатора, а если что, будут готовы по этому поводу обратиться и в комитет «Победа», который возглавляет президент.
Сейчас, когда прокуратура занялась проверкой этой неприглядной истории, а губернатор Мурманской области взял ее под личный контроль, многие готовы оказать помощь в восстановлении памятника. Об этом заявили и «Норникель», и командование Северного флота, и Русское географическое общество (РГО), которое заключило с местными властями соглашение о шефстве над памятниками и воинскими захоронениями на территории Печенгского округа.
Даже архитектор-эксперт Валерий Гуляев заявил местному телевидению, что не против реконструкции памятника с привлечением скульпторов и архитекторов, но если его установят на новом месте (бальзам на душу арендаторам земли!).
Кстати, об экспертизе: если приглядеться к памятнику морякам-подводникам в шотландском Данди, можно заметить, что он тоже не слишком отвечает строгим художественным критериям. Обычные каменные плиты с фамилиями и силуэтами подводных лодок. Так же, как фигурки матросов в Лиинахамари, они сильно напоминают детские рисунки.
На плите возле фамилии Фисановича — знак «Звезда Героя» и цифра «28».
Столько ему было лет. 25 июля 1944 года его трофейная подлодка В-1 вышла из шотландского порта Леруик и на пути в Полярный по ошибке была обстреляна «дружественным огнем» авиации берегового командования ВВС Великобритании. Этот факт скрыли, чтоб не обострять — вскоре на Ялтинской конференции предстояла встреча Сталина с Черчиллем.
30 лет — рубежная дата. Многие из наших бизнесменов тоже к 30 отличились — заработали свой первый миллион. Теперь с возрастом многократно увеличивают эту цифру. И это хорошо. Согласитесь, заработать миллион к 30 — лучше, чем, не дожив до 30, умереть.
Хотя, как говорят на флоте, подводники не умирают. Для всех они как бы живы, просто ушли в морской поход и их по-прежнему ждут на берегу. Их не считают погибшими. Потому у них нет могил. Им ставят памятники там, где о них помнят. И рушат там, где забывают.
А когда забывают о войне, это означает, что она сама о себе вскоре напомнит...