Адамс, в свою очередь, предупредил Ньюсома, вместе с которым пришли и другие вожаки буйного движения за права чернокожих, что за насилие придется отвечать. На следующий день Адамс заявил, что запугать его никому не удастся и что угрожающие ему индивидуумы — это «малочисленные маргиналы», которые не могут говорить от имени афроамериканской общины.
Здесь есть несколько моментов, заслуживающих комментария. Во-первых, 61-летний Адамс — афроамериканец. Во-вторых, он прослужил в нью-йоркской полиции 22 года и дослужился до капитана, прежде чем стал сенатором законодательного собрания штата Нью-Йорк, а затем префектом Бруклина — одного из пяти административных округов города Нью-Йорка. Уж он-то знает проблемы нью-йоркского правопорядка как-нибудь получше, чем апологеты борьбы посредством «бунтов», «пожаров» и «кровопролития».
Было бы логично предположить, что он не только предупредит агрессивных буянов о последствиях возможных бесчинств, но и подаст на них в суд за угрозу насилия. Но для такого демарша даже у Эрика Адамса кишка тонка — ведь это же Black Lives Matter, уважаемые люди! Хотя, наверное, правы те, кто считает их не легитимным правозащитным движением, а наследниками экстремистов из «Черных пантер» 1960–1980-х годов.
Беда в том, что именно «малочисленные маргиналы», говоря словами Адамса, а не социальный мейнстрим, определяют вектор общественного развития. Мне попались на глаза данные свежего социологического опроса, проведенного в США: 76% респондентов считают, что в Америке господствует «избыточная политкорректность». В том, что она господствует, сомневаться не приходится: пиетет по отношению к радикалам из Black Lives Matter и коленопреклоненное покаяние по их требованию за чужие расистские грехи — это лишь один пример из многих.
Вот другой пример политкорректности, доведенной до абсурда благодаря малочисленным маргиналам и ультрапрогрессивным либералам, которые воздвигают маргиналов на пьедестал. Недавно американские теле- и радиостанции с придыханием сообщили «важнейшую» новость: Госдепартамент США выдал первый паспорт, в котором вместо обозначения пола субъекта указана гендерная принадлежность «икс». Замечательное достижение!
Думаю, что подобное нововведение не одобряют даже больше, чем 76% американцев. Но малочисленные маргиналы, которые этого требовали, при поддержке высокотолерантных либералов своего добились. Как добились своего и те, благодаря кому с августа этого года в Шотландии дети-дошкольники (а школьники — тем более) имеют право заявлять о смене гендерной принадлежности и имени без согласования с родителями. Хочу — буду «икс», а хочу — превращусь из мальчика в девочку и свое имя Джон поменяю на Мэри. А родителей потом поставят перед фактом.
Как было сказано в заявлении шотландского вице-премьера по поводу этого «достижения», «трансгендерная молодая личность (4–5 лет от роду. — И.Б.), возможно, не сообщила своим домашним о своей гендерной идентификации. Неосмотрительное ее раскрытие может причинить молодой личности ненужный стресс или подвергнуть их (так передовики политкорректности избегают местоимений «он» и «она». — И.Б.) опасности... Поэтому лучше не делиться информацией с родителями или опекунами без предварительного рассмотрения и учета взглядов и прав молодой личности».
Иначе говоря, четырехлетний Джон сообщает учителю, что он теперь будет Мэри, а учитель и директор не должны об этом рассказывать родителям будущей Мэри — чтобы учесть «их» (Мэри) «взгляды и права». Мой знакомый из Глазго, человек старой, как и я, формации, высказался по поводу этого апофеоза маразма такими словами, что шотландские маяки толерантности, услышав их, сказали бы, что он не понимает, в какое время и в каком месте он живет. Они, наверное, посоветовали бы ему откочевать в Советский Союз времен Брежнева или, в крайнем случае, в нынешнюю Россию. А он, думаю, не стал бы сильно возражать.
Другой мой британский знакомый, житель Лондона, недавно прислал мне интернет-публикацию, содержавшую жесткие высказывания в адрес мусульман. Он сопроводил свое послание массой знаков одобрения, которые используются в интернет-коммуникациях (поднятый кверху большой палец, аплодирующие руки и т.д.). Мой знакомый — совсем не агрессивный человек, но желание видеть строгость в отношении гостей, притесняющих хозяев, вполне понятно. Выходцы из мусульманских стран, живущие в Великобритании, нередко создают шариатские суды в качестве альтернативы английскому судопроизводству, пускают по улицам «исламские патрули», которые делают замечания прохожим в отношении одежды и поведения и т.п. В России, как мы знаем, тоже не все гладко: некоторые выходцы из мусульманских регионов нашей страны и ближнего зарубежья пытаются внедрить свой устав в «чужой монастырь» Москвы, Питера и других городов, где население хотело бы видеть с их стороны уважение местных правил жизни.
В России наблюдается странная терпимость властей к эксцессам, которые порой учиняют гости с юга и востока. Рискну предположить, что это чаще объясняется обыкновенной коррупцией, чем толерантным отношением к «другим культурам». Но эта терпимость — пустяки по сравнению с тем, что происходит, например, в Дании. Некоторые мечети стали вербовочными центрами джихадистов и рупорами экстремистской пропаганды, но дальше дискуссий о правомерности их возможного закрытия дело не идет. Особенно отличается, уже на протяжении многих лет, мечеть в городе Орхус, которая, как писала датская газета Berlingske Tidende, открыто собирает на Ближнем Востоке пожертвования и ведет пропаганду радикального ислама. Многие «воины джихада» с датскими паспортами, которые пополнили ряды террористических формирований в Сирии и Ираке, прошли идеологическую учебу в мечети в Орхусе.
Значит ли это, что большинство датчан выступают за подобное попустительство во имя «мультикультурализма»? Отнюдь. Есть скандальное меньшинство левых либералов, требующих уважать любые причуды и эксцессы «мульти-культи», идущие вразрез с вековыми ценностями и укладом жизни датского народа, — по той лишь причине, что все «мульти-культи» являются меньшинством. Что при этом происходит с правами большинства — никого не волнует, кроме самого большинства, которое уже давно стало молчаливым. Будешь громко возражать — станешь объектом политкорректной охоты за ведьмами, возникнут трудности в карьере.
Впрочем, трудности могут быть даже тогда, когда ты относишься к самому что ни на есть меньшинству, но не почитаемому, типа афроамериканцев или трансгендеров, а к такому, о котором мало кто знает. Недавно Као Ли Янг, дипломированный американский врач, подала документы для учебы в докторантуре Медицинского института Говарда Хьюза (штат Мэриленд). Ей отказали на том основании, что она принадлежит к «чрезмерно представленной» расово-этнической группе — азиатам.
Янг по национальности — хмонг: эта небольшая народность живет в нескольких странах Юго-Восточной Азии, и в США ее соплеменников совсем мало. Но ее решили записать в азиаты, а таковые в Америке — самые успешные учащиеся всех уровней. Лучше японцев, китайцев и корейцев не учится никто. За это их жестко дискриминируют — чтобы не отбирали места в вузах у академически отстающих, зато имеющих отношение к «правильным» меньшинствам молодых людей. Для афро- и латиноамериканцев действуют льготные условия приема, для азиатов — намеренно затрудненные. Как и для белых студентов. Все попытки добиться справедливости через суды до сих пор были безуспешны.
Этот грустный перечень можно продолжать до бесконечности. Но попробуем ответить на вопрос: что делать? Мне кажется, надо добиваться того, чтобы интересы меньшинств — расовых, гендерных и любых других — не обеспечивались в ущерб интересам большинства. И чтобы степень «уважаемости» меньшинств определялась не их горлопанством и дебошами, не их подношениями власть имущим — в виде денег или голосов на выборах, — не демагогией и сутяжничеством их политкорректных адвокатов, а реальным равенством людей перед законом и общественной моралью.